У меня три трупа и все после удачно проведённых мною операций, пояснил он. Понимаешь? Этого не должно было случиться!..
Владимиров, как мог попытался успокоить Орлова. «Неприятность не самых худших», решил про себя он. А вслух произнёс:
Андрей Яковлевич, бывает и хуже. Ну что поделаешь
А то, что этого не должно было случиться! повторил Орлов.
Ты думаешь, кто-то помог?..
Я в этом уверен! Не могу только понять, кому это надо!.. И зачем?..
От ужина Орлов отказался. Владимиров проводил его чуть ли не до полдороге. Рассказал о встрече с Кан Шэном, и о том разговоре, который состоялся между ними.
Кан Шэн последнее время стал часто появляться в госпитале, сказал Орлов. Здоровый, как бык, а всё просит обследовать его.
Значит, собирается долго жить, заметил Владимиров. И добавил: По этому поводу китайцы говорят: «Хитрость жизни в том, чтобы умереть молодым».
Орлов усмехнулся.
Мудрые люди китайцы, отозвался Орлов. И снова заговорил о Кан Шэне. Я его что-то не пойму. Он всё время пытается заводить со мной разговор то о Бо Гу, то о Ван Мине, то о Чжоу Эньлае. И всё вокруг да около Хитрый, как лис. Ну ладно, Пётр Парфёнович, возвращайся назад, а то скоро темнеть начнёт. Да и мне надо поторопиться в госпиталь. Там, наверное, переполох начался. Я никому не сказал, что к вам отправился.
Владимиров вернулся домой, когда уже длинные, причудливой формы тени скользнули с гор и стали заполнять долину. Он знал: пройдёт ещё немного времени, и наступит непроглядная ночная тьма, душная и томительная. И только под утро появится живительная прохлада.
А у нас завтра будет праздник! объявил Риммар, завидев вошедшего в дом Владимирова. Наш повар пообещал приготовить фазана! Говорит, сам поймал.
А их что, едят? насмешливо спросил Владимиров.
У Риммара по смешному вытянулось лицо.
Да вы что, Пётр Парфёнович!.. удивился он. Это же деликатес!..
Ладно, Коля Деликатес так деликатес Что там нового?
Всё по-старому, Пётр Парфёнович, ответил тот.
Владимиров коротко кивнул головой.
Долматов в радиоузле?
Да
Владимиров хотел пройти в радиоузел, но передумал. Махнул рукой и направился в свою комнату
3
Восьмого августа Долматов принял сводку Совинформбюро, в которой сообщалось, что советские войска на Южном направлении отступили по всему фронту.
В этот же день сразу несколько зарубежных радиостанций сообщили о начале генерального наступления немецких войск на Юге России и окружение в районе Старого Оскола большой группы советских войск. Несколько раз называлось имя командующего шестой танковой армии генерала Фридриха Паулюса, которому Гитлер приказал до осени разгромить войска Красной армии на Юге России и выйти на рубеж реки Волги.
В доме на несколько дней воцарилось уныние. Все ходили, не поднимая глаз, словно каждый был в чём-то виноват. И потому появление в доме Бо Гу вызвала небольшое оживление.
Я к вам на несколько минут, предупредительно сказал он. Сегодня мы получили из Чунцина обращение Чан Кайши к китайскому народу в связи с пятой годовщиной со дня начала сопротивления японским захватчикам, С этими словами Бо Гу достал из внутреннего кармана куртки текст обращения и положил на стол перед Владимировым. Почитайте. В обращении есть места, над которыми следует нам всем подумать. А теперь до свидания. Мне действительно надо ехать
О том, что произошло на Юге советско-германского фронта не обмолвился ни словом.
Проводив Бо Гу, Владимиров вернулся в дом. Обращение Чан Кайши было в руках у Южина.
Читать? спросил он.
Читай, ответил Владимиров.
Южин видимо уже успел прочитать первую страницу до прихода Владимирова и проговорил:
Сначала идёт длинное вступление Ага! Вот отсюда «В день пятой годовщины сопротивления мы должны воздать должное героически погибшим за Отечество бойцам китайской армии и гражданам Китая. Я хотел бы воспользоваться этим знаменательным днём, чтобы вместе и народам нашей страны выразить глубокую признательность бойцам и командирам воюющих вместе с нами союзных стран за их боевые достижения, а также правительствам и общественным организациям США, Англии и Советского Союза» Южин прервал чтение и усмехнулся: Надо ж И о нас не забыл!..
Читай дальше, комментатор! сказал Владимиров.
«Наша борьба отличается не только своей длительностью, но является также самой многострадальной, тяжёлой, не равной борьбой слабого против сильного»
Южин снова не сдержался:
А кто вам мешает быть сильными?..
Игорь Васильевич! обратился к нему Владимиров. Ни Чан Кайши, ни Мао Цзэдуна рядом с тобой нет. Читай дальше!
«Ответственность Китая», продолжил читать Южин, «заключается в том, что он должен возглавить борьбу главных сил на азиатском континенте. Другие союзные страны, как например Англия и СССР, имеют другие театры войны, где они несут ответственность за борьбу».
Всё, сказал Южин. Он даже распределил места. Кто, где и чем должен заниматься!.. и положил обращение на стол.
Действительно, есть над чем подумать, медленно проговорил Владимиров. Бо Гу прав
Вечером за ужином, снова зашёл разговор об обращении Чан Кайши.
Не будет никакого союза между руководством Особого района и Чан Кайши! заявил Южин. Сами посудите. В 1927 году Чан Кайши стал во главе контрреволюционного переворота. И, я уверен, не без помощи своих японских друзей, с которыми учился в Токио в военной академии. Сегодня он и царь, и бог: он и председатель правительства, и председатель Национального Политического совета Гоминьдана, и председатель Военного совета, и даже председатель совета директоров самых крупных четырёх банков Китая! Зачем ему делиться с кем-то властью? Я считаю, что Мао Цзэдун правильно делает, что не верит Чан Кайши!..
На следующий день Владимиров решил попытаться встретиться с Мао Цзэдуном и выяснить его отношение к обращению Чан Кайши и уже потом отправить донесение в Центр. Однако встретиться ему с Мао не удалось. Секретарь Мао Цзэдуна и он же помощник по вопросам гражданской администрации Жэнь Биши сказал, что Мао Цзэдун не может его принять.
Он не здоров, товарищ Сун Пин, пояснил Жэнь Биши. Приходите в другой раз Дня через два-три
Каково же было удивление всех, когда на другой день к дому подъехала машина Мао Цзэдуна в сопровождении дюжины конных маузеристов, и из машины вышли Мао Цзэдун и Цзян Цин.
Выйдя из машины, Мао осмотрелся во дворе и что-то сказал Цзян Цин. Та кивнула головой. Затем Мао указал на вершины гор. И снова Цзян Цин кивнула.
Наблюдая за этой сценой через приоткрытое окно, Алеев сказал:
Семейная гармония Однако, Пётр Парфёнович, пора и вам на выход, шутливо добавил он.
Завидев встречающего их Владимирова, Мао Цзэдун широко улыбнулся и взяв Цзян Цин под руку, сказал:
Товарищ Сун Пин, это она уговорила меня бросить все дела и ехать к вам, да ещё по такой жаре.
Слова Мао прозвучали и как объяснение, и как предупреждение о том, что никаких деловых разговоров не будет.
Владимиров пригласил Мао и Цзян Цин пройти в дом.
Маузеристы тут же разошлись по двору и стали у двери и под окнами.
Могу угостить вас чаем, предложил Владимиров.
Мне, если есть, холодный и без сахара, попросила Цзян Цин.
Мне тоже холодный, но с сахаром, ответила Мао.
Осмотрел комнату, задержал взгляд на книжной полке, одобрительно хмыкнул и произнёс:
Блаженство тела состоит в здоровье, а блаженство ума в знаниях.
Кивнул на чашку с чаем, поданную Цзян Цин, Мао чуть насмешливо добавил:
Я и без сахара сладкий, а вот тебе не мешало бы немного сахара добавить И вдруг поинтересовался: А где ваш радист Риммар?
Дежурит у радиоприёмника, ответил Владимиров. Позвать?
Нет, нет!.. Не надо, ответил Мао. Я знаю всех ваших товарищей Смотрю, его нет И сменил тему разговора: Я как-то раз был в этих, в горах. Есть красивые места. Особенно на южных склонах, где много акации. Когда она цветёт, голова идёт кругом Да! Товарищ Сун Пин, вот что у меня всё время не выходит из головы Вы как-то назвали мне имя европейского философа Гегеля и сказали, что он критически относился к учению Конфуция. Я читал Гегеля. По его умозаключению, в учении Конфуция нет ничего, чтобы заслуживало внимание и способствовало очищению морали. Но это в корне неверно! Мао сделал несколько глотков чая, тыльной стороной ладони вытер губы и продолжил: Учение Конфуция это образец мудрости, свободного от европейской метафизической мишуры. Я полагаю, вы со мной не можете не согласиться?