Брок подошёл к Медиане во дворе, когда тот, размахивая мечом, периодически заглядывал в книгу.
Эта неделя пошла тебе на пользу, Медиана! Ты уже научился держать меч в руках! Засмеявшись, он ушёл в дом.
Медиана сделал себе деревянного противника, сунул туда меч и вот уже неделю как начал заниматься. Отец наблюдал за ним из окна.
Дорогая, что он делает? Он уже неделю обводит невидимые круги вокруг меча соперника, вместо того чтобы взмахнуть им и нанести удар! Он хочет доказать мне, что он достойный наследник? разозлился Эрнесто.
Он имеет на это право, дорогой, шепнула ему Апенья. Не злись на него из-за этого, ему тяжело, он потерял двух братьев, и, возможно, так он отвлекает себя.
Нет, но это возмутительно, дорогая, нам всем тяжело, а тут ещё он дополнительные звуки издаёт, голова от него болит, и ладно, если б с пользой, но это уж слишком, я не могу на это смотреть больше.
Он вышел во двор.
Медиана, сынок, скажи мне, пожалуйста, что ты делаешь? нервно выпалил он. Что за круги ты рисуешь мечом? Может, я покажу тебе, как наносить удар? Боже мой, Медиана, ты уже неделю дурью маешься.
Отец, размахивать мечом может каждый, а я хочу управлять им.
Да-а? крикнул отец. И это ты называешь управлением? Он вздохнул и зашёл в дом.
«Скоро ты увидишь, чего я добьюсь», подумал Медиана.
Началась метель, Брок закрыл ставни и заткнул щели тряпками. От предвкушения следующей встречи он долго ещё не мог заснуть, ворочаясь в кровати. Любовь, страх и волнение бушевали в нём, как бушуют метели.
Валоран
Озеро было, как всегда, спокойным и мрачным. Харрис не хотел снова проваливаться под лёд, и поэтому свернул назад, на поляну. Снег хрустел под ногами. Далеко впереди, в днях пути от него, начинался снежный лес. Харрис шёл медленно и вдруг краем глаза заметил движение. Он повернул голову и вздрогнул: к нему приближался кто-то очень высокого роста в чёрном плаще. За ним тянулся чёрный дым, который струился из его ноздрей и поднимался в небо. Харрис узнал его это был воин армии Чёрного Пепла, он читал про них. Голова его была покрыта капюшоном так, что лица не было видно, в руках он держал цепь, на которой волок за собой мёртвого валорана. Харрис очень не хотел, чтобы он подходил к нему, и поэтому облегчённо выдохнул, когда чёрная фигура прошла мимо. Голова валорана была пробита копьём, очень большим и необычным оно имело длинное древко, выполненное из неизвестного ему материала, напоминающего тёмный мрамор, наконечник копья, пробивший голову, оставлял на снегу чёткий след. Харрис взглянул в пустые безжизненные глаза волка и увидел лишь своё отражение. «Что происходит? подумал он. В Сноуфросте нет ни валоранов, ни Чёрных плащей».
Хотя, задумавшись, произнёс он, это всего лишь сон, теперь всё понятно.
Но непонятно оставалось одно почему он так долго спит, он давно уже должен был проснуться. Возможно, его душа, всё ещё опьянённая сонной травой, летала по просторам его воображения, или он был уже мёртв. Фигура исчезла из виду. Харрис подозревал, где он, но об этом даже страшно было подумать. Когда он обернулся, перед его глазами вдруг появился лес, тёмный, мистический и скрывающий в своих недрах очень много загадок, при этом можно было увидеть, как лес погружается во мглу. Лес вызывал у него чувство страха, но это был всего лишь сон, поэтому Харрис вошёл в него. Долго он бродил средь голых деревьев, навечно лишённых листьев, пока перед ним не появилась Аора. Она казалась настолько реальной, будто и в самом деле сейчас находилась рядом с ним. В руках её он разглядел что-то, завёрнутое в белую ткань. Рядом с ней стоял неизвестный, лицо его скрывал капюшон, а Харрис и не заметил, что у того человека не было кисти.
Мой волк! сказала она. Я жду тебя!
Из-под ткани появился маленький волчонок. Он поднял голову и завыл, точно так же, как воют волчата в первый раз в своей жизни. Вдруг, опустив мордочку, он посмотрел на Харриса и зарычал, тогда-то Харрис и увидел, что один глаз у него отсутствовал. Волчонок начал расти, он выпрыгнул из её рук и за пару секунд увеличился так, что стал размером с него самого. Волк зарычал, оскалив зубы, и ринулся на Харриса. Харрис попытался убежать, но ноги его не слушались, с каждым шагом они становились всё тяжелее, и он с трудом поднимал их. Волк уже был ростом в два раза выше Харриса, он поднял лапу и прижал его к земле, так что тот не мог даже шевельнуться. Его грудь будто сдавили камнями. Он жадно пытался сделать вдох, но воздух уже перестал доходить до его лёгких, и тело забилось в конвульсиях. А ощущал он это так реалистично, словно всё происходило наяву. Харрис не мог даже издать последнего стона.
Мой волк! услышал он, и эти слова будто пронзили стрелой его голову. Он почувствовал, как с хрустом сломались все его кости, а боль была сильнее, чем даже при тысяче нанесённых мечом порезов. Волк поднял Харриса и разорвал его, но вместо вытекающей крови из тела начали расти лапы, густо покрытые шерстью. Кости снова захрустели, только на этот раз без боли. Кожа покрылась шерстью, и вырос хвост, а с шеи свисала грива. Мгновенье, и вдох, выдох, вдох, выдох. Больше не было больно.
Что со мной произошло? выкрикнул он, только это осталось в его мыслях, а из горла вырвался свирепый рёв. Из его лап торчали острые когти, а по жилам текла обжигающая то ли кровь, то ли масло. Харриса наполнила дикая злость, он зарычал и повернулся, чтоб перегрызть глотку тому волку, но лес начал расплываться, и перед глазами появился серый каменный потолок, а сбоку встревоженное лицо девушки.
Сури
Увидев, что он открыл глаза, Сури крикнула, жестикулируя:
Ты сума сошел? Чем ты думал? Ты же мог умереть! Столько сонной травы может убить двух здоровых быков, но всё же ты жив! Она обняла его.
Где мы? спросил он.
В подвале, ответила она, улыбаясь от радости. Наверху в метель было опасно оставаться.
Харрис огляделся: сбоку стояла лошадь, глядя куда-то вглубь подвала.
А что это за странные звуки? удивился он.
Это волки, ответила Сури.
Харрис увидел в темноте отражение огня в глазах волков:
Да их тут десятки.
Шестьдесят два! поправила она. Не бойся! Они нас не тронут. Она покрутила волчий алмаз в руках. Они всего лишь греются. Тебе снова снилось озеро?
Перед тем как ответить, он почувствовал доверие к этой незнакомке. Он не знал, кто она и почему его спасла, но вдаваться в подробности пока не стал.
Да, едва кивнул он, это снова было озеро.
А ты не думал, почему тебе снится один и тот же сон? спросила она, разглядывая его повязки.
Я не знаю, стоит ли, ответил он.
Иногда сны дают нам ответы, которых мы не можем найти наяву, сказала она, меняя окровавленный кусок ткани на его ноге. Ты ведь не знал, где искать своего братика, и вдруг тебе начало сниться озеро.
Ты думаешь, это возможно? спросил Харрис, скукоживаясь от боли, когда она налила на его ногу из маленькой тёмной стеклянной баночки какую-то жидкость.
Да! Возможно! ответила она не раздумывая. Знаешь, мне в детстве часто снился сон, где я играю со своим братиком, хотя у меня никогда его и не было. Мы с ним бегали по замку, оплетённому корнями деревьев. Можно прямо из окна по корню спуститься на землю и взобраться обратно. Он снился мне столько раз, что я успела изучить весь замок. И вот однажды мы оказались с братиком в лесу, мы бегали и смеялись, потом спрятались за корнем большого дерева и сидели там до тех пор, пока к нам не подошёл неизвестный человек. Он схватил брата и ушёл, а я начала плакать и не могла ничего поделать, потом кто-то подбежал ко мне, лица я его не разглядела, но рядом с ним мне стало вдруг так тепло, он поцеловал меня в лоб и сказал, чтобы я не переживала, ведь однажды я с братиком ещё увижусь. Он обнял меня крепко-крепко, а потом повернулся и ушёл, оставив одну. Я стояла и видела какие-то вспышки огня неподалёку. Я не помню, что чувствовала в тот момент, но вскоре я снова увидела стремительно приближающегося ко мне незнакомца. Подойдя, он поднял меня на руки и начал укачивать, чтобы я перестала плакать. Больше этот сон мне никогда не снился. Хотя был ли это сон? Ведь мне казалось, что это происходит со мной наяву, я до сих пор испытываю те чувства, те переживания, страх, когда вспоминаю об этом, словно это происходит со мной сейчас. Спустя много лет мой отец рассказал мне, что у меня есть брат и ещё в детстве нас разлучили. А недавно как-то я услышала, когда он говорил с мамой, что я не родная их дочь. Она с грустью посмотрела на огонь. Поэтому я верю, что это неспроста, сказала она тихо. Ты ведь знаешь, что это за место тебе снится?