Первые дни я провела в квартире Капы. Надя была в командировке в Москве, там проводился слёт комсомольского актива рабочей молодёжи, она представляла комсомольскую организацию комбината, хотя и не была освобождённым от основной деятельности комсоргом, а была его правой рукой, и в воскресенье вечером она должна была вернуться.
Перед её возвращением я уже перезнакомилась со всей роднёй, поняла основной контингент жителей городка, сменила короткую твидовую юбку на брюки клёш от бедра, хотя вопрос остаётся открытым: что же на самом деле шокировало романовцев больше короткая юбка или брюки-паруса, во всяком случае ни на ком больше я не видела таких брюк. Тем не менее Капа сказала, что лучше подметать пыльные улицы этими «моряцкими» штанами, чем доводить до инфаркта бабушек и дедушек голыми коленками, особенно в районе Собора, где старички дружненько сидят на скамейках и обсуждают всё, что движется.
Говоря о контингенте Романовска Приволжского и в целом района, надо не забыть упомянуть и местечковый особый диалект с протяжным певучим «оооо», так говорят и все мои тётушки-дядюшки, их дети и внуки. С первых слов сразу можно понять человек местный или приезжий. Такого диалекта я ожидала и от Нади.
Она вернулась поздно, уставшая, промокшая под дождём, с двумя большими сумками (их называли здесь «котомки»), набитыми колбасой, мясными наборами для супа, сыром, банками кофе и парой бутылок красного грузинского вина. В те времена, в местах, отдалённых от Москвы и Ленинграда, такие продукты были дефицитом. Лично мне было трудно это понять. А здесь соседи по очереди раз в неделю ездили на закупки в Москву за 300 километров от городка. Продукты делились поквартирно, слава богу, что все жители этого дома знали друг друга всю жизнь и никаких недоразумений между ними не было, могли выручить друг друга и «пятёрочкой» до получки или пенсии. Такой своеобразный кооператив. Неудивительно что все соседи знали друг о друге всю подноготную, ничего не утаишь и никуда не спрячешься.
Ты глянь-то, Фискина дочь пошла, ну вылитая-то Анфиска, така же худа да горделива! как-то услышала я в свой адрес, проходя по нашей же улице, но достаточно вдалеке от дома Капы. Тётка в какой-то кургузой серой куртёнке, с белым платочком на голове, по-старушечьи подвязанном на подбородке, даже и не пыталась понизить голос, зная что я услышу, вспоминала мою мать, а заодно и меня, тихим «добрым» словом.
Вернёмся к Наде. С порога её встретила Капа, обняв и взяв обе сумки, отстранилась, чтобы представить меня. Я стояла и смущённо улыбнулась, когда наши глаза встретились.
Ну привет, француженка, так вот ты какой цветочек аленький! она не обняла меня, но взяла за обе руки и улыбнулась, будем знакомы, сестричка! Спать нам сегодня придётся вместе в одной кровати, слава богу она широкая, так что давай знакомиться поближе и потеснее, прежде чем разделить наше ложе.
У неё был абсолютно нормальный говор не окающий волжский и не акающий московский, а чистая правильная речь, на которой говорят дикторы радио и телевидения.
Пожелав Капе спокойной ночи, мы прошли в комнату Нади, она достала из буфета бутылку вина и два хрустальных бокала (хрусталь в те времена был обязательным атрибутом и показателем достатка).
Я не пила спиртное вообще, никогда и ни капли, если не считать слабоалкогольный горячий глинтвейн на Рождественских ярмарках. И из принципа, да и желания никогда не было. Но в такой обстановке решила не упрямиться, а хотя бы чисто символически поддержать компанию и пригубила терпкий напиток.
Завтра на комбинат идём вместе, смена начинается в 7.30, но начальство и инженерно-технический состав работают с 9.00. Тебе предстоит со многими встретиться, походить по комбинату. Не спеши с выбором вакантных мест много, а ты у нас девушка образованная, из МАсквы да из ПарЫжу, да ещё и с челобитной до Царя батюшки нашего Царькова Сергея Петровича аж из тридевять земель поклон ему шлют.
Честно, я не могла понять она шутит так добродушно или иронизирует, маскируя свой сарказм. «Ох, не проста сестрица-то наша!», подумалось мне.
Наде 23 года. Не замужем. Ждёт парня из службы на Морском Флоте. Закончила технический вуз в Ленинграде (так вот откуда её чистая фонетика). После окончания вуза распределилась работать в родные края. Работает на комбинате в отделе главного технолога, инженер в сфере внедряемой и используемой техники и аппаратуры.
Ну вот, себя любимую всю описала с ног до головы, а о Наде ни слова. Она чуть выше и чуть потяжелее меня буквально на пару сантиметров и на пару килограммов, и вся эта пара килограммов удачно и счастливо распределилась в области груди рыжеволосая, сероглазая, носит очки в красивой оправе. Чертами лица мы скорее похожи, по крайней мере в дальнейшем нас постоянно будут сравнивать как сестриц.
Надя сощурила глаза, ухмыльнулась и высоко подняла бокал, глядя на вино и блики хрусталя через свет люстры.
Завтра наденешь мою чёрную юбку, в талии резинку утянем. А после встречи с начальством, смотаешься за Волгу на катере, он регулярно ходит; там хорошее ателье на Набережной, мать моей подруги закройщицей работает, закажи себе пару юбок хотя бы до колена; а в промтоварах купи себе резиновые сапоги через две недели здесь будет грязь непролазная, все дороги в кашу превратятся утонешь в своих модных «лодочках-чулочках».
«Да уж, старшая сестричка включила нотки командира октябрятской звёздочки», подумала я и улыбнулась.
А откуда ты знаешь содержимое моего гардероба? нарочито наивно спросила я, мы ж только что встретились.
Папаша твой заботливый вызывал на переговоры накануне твоего приезда и попросил проследить за «дресс-кодом», как он выразился, мол беда с этим кодом надо выручать, чтоб не было мучительно больно за такую непутёвую дочь. Пожаловался, что ты хиппуешь. Хотя такого слова у нас здесь и не употребляют, но я прониклась. Вот! Лично я за свободу в любом виде носи что хочешь, самовыражайся как хочешь, но для первого знакомства с начальством всё же надень мою юбку, а дальше жизнь покажет бить или не бить, она засмеялась и добавила, не обижайся! Я обещала ответственно подойти к твоему «рандеву» (папашино выражение), а там дальше делай как знаешь.
Я ещё раз пригубила вино, оно нагрелось в бокале и приобрело более приятный вкус. Надя приободрила меня взглядом, жестом показала «пей, пей!» Я почувствовала как тепло растекается по моим венам и затем по всему телу. Ах, вот оно это состояние, ради которого люди пьют вино. Тепло, легко! Запросто могу лечь в чужую кровать к кузине, хотя днём эта мысль напрягала меня, и я успокаивала себя тем, что это временно и ненадолго.
Утром зазвенел будильник. Капа побежала на кухню ставить чайник и готовить бутерброды. Надя накручивала волосы на термобигуди. Я умылась (душа в доме нет) и начала накладывать макияж свою вторую защитную кожу. Удивительно, но Надю мой боевой раскрас не шокировал.
Добил её флакон духов «Opium», каплю которых я растёрла на своём запястье, Надя просто потеряла дар речи, переключив все свои пять чувств на одно обоняние. Я открыла свой чемодан и достала запечатанную коробочку духов CHANEL.
Это тебе! Надо было подарить вчера, но всё как-то не по плану пошло, да сегодня и повод получше вон как кстати пришлись! Держи! Знаю, что все девушки и женщины СССР мечтают о Шанель, думаю и тебе аромат понравится.
Надя просто потеряла дар речи, четыре других чувства к ней ещё не вернулись, она смотрела на коробочку как завороженная. Командир октябрятской звёздочки испарился из неё полностью, пожалуй, в данный момент она была как под гипнозом.