День, ночь, с ночи, выходной режим техника-смотрителя этого объекта культурного наследия. Вот уже третий год. И каждый год я жду это время время снега. Для меня снег это машина времени, гулкая и хрупкая тишина памяти.
Как же давно это было!
Мне тогда только исполнилось восемнадцать. Первые студенческие каникулы. Поездка в деревню к бабушке на новогодние праздники.
Ты уже совсем взрослый отцовский тулуп впору, заботливо кутает она меня в старую, колючую овчину.
Тяжко ей одной сугробы намело по самые окошки.
Работа спорится. Тулуп тяжелый, жаркий, а снег легкий, пушистый. Вот уже и калитка, и ворота освобождены. В свете уличного фонаря искрятся снежинки.
Вдруг, через дорогу, тяжело отворилась калитка и хрупкая девочка в штопаном ватнике пыхтя начинает откапывать едва приметную стежку.
Раздумий не было. Все случилось мгновенно. Утопая по колено в тракторных отвалах, спешу на помощь. Десять минут и калитка очищена. Так и познакомились.
Три дня счастья. Короткого, искристого как этот морозный, хрупкий и колючий снег.
Иду встречать ее на остановку автобуса, но она не приехала. Озадаченный возвращаюсь к дому по широкой и пустой деревенской улице. «Душа нараспашку» холод покалывает сквозь свитер, тулуп развевается плащом. Под ногами хрустит снег: хрусть-хрусть, хрусть-хрусть.
Проехал еще один автобус, с надписью «заказной».
Хрусть-грусть.
"Не смогла"?
Грусть-хрусть.
"Еще пара дней: приедет".
Хрусть-хрусть, искрится снег.
Стой! Да погоди ты!
Оглядываюсь и вижу она, с выбившимися из-под шапки локоном, скользя по укатанной дороге бежит за мной. Бегу навстречу.
Счастье. Она прижимается ко мне, запахиваю тулуп вместе с ней не отпущу.
Потом была долгая ночь, объятия, разговоры. Огонь пляшет в открытой дверце печи. Пахнет домом.
Никогда не обращал внимание на запахи, а тогда понял так должен пахнуть мой дом.
И снова снег таинственный и радостный. Как же давно это было
Следующим вечером мы поспорили, потом поссорились, а перед отъездом, на следующий день, не помирились. Больше не было ничего кроме тоски, обиды и боли.
Время не лечит, лишь помогает жить дальше. С той зимы прошло много лет. Я видел разный снег: слепящий под ярким солнцем; побледневший, будто от горя, предрассветный; чумазый от копоти солярки; рыжий перемешанный с песком и солью; плаксивый, хлюпающий под зимним дождем. Много снега много лет.
Вот уже третий год я счастлив работать здесь. Первое, что я увидел, когда пришел устраиваться на работу искрящийся радостью снег.
И вновь ожили чувства «душа нараспашку», скрип снега, запах дома и счастье, тающее в объятьях.
Снегопад
Снегопад захватил город. Спокойный и размеренный. Кажется, что ему всё и вся безразлично.
Большой и вездесущий остается незамеченным людским потоком. Вот он вспыхнул искоркой на украшенной елке, вот пробежался по толпе шапок, кепок, платков, снующих вдоль витрин, уставленных вереницей Дедов Морозов, снеговиков и Снегурочек.
Но никто и ничто его не тревожит.
Все они бегущие, орущие, жующие, хохочущие равнодушны от мала до велика. И они его почти не замечают.
Они ничего не видят, кроме своей единственной в эту ночь цели успеть до полуночи.
Домой, в гости, на вечеринку кто куда, главное успеть. Успеть загадать. Быть первым поздравившим.
Успеть подстроить стук сердца под звон Курантов. Затаив дыхание, ждать, что с первой секундой Нового года, Счастье распахнет свои объятия и никуда не отпустит.
В домах в эту ночь темные окна большая редкость. А во дворах: праздничные фейерверки, хлопушки, пение, смех, метание снежков и танцующие бенгальские огни.
В центре города в старом доме за оконным переплетом виден силуэт: женщина сидит на широком подоконнике. Повернувшись спиной к праздничному столу, снующим гостям и домочадцам, отгородившись от всех тюлевой занавеской и положив голову на колени, она наблюдает за кружением снежинок в свете уличного фонаря.
Четверть века с наступлением холодов она ждет снегопада. С той первой и единственной встречи.
Она выходила после концерта с друзьями, а он просто остановился их пропустить. Они встретились взглядами, а дальше Гигантская теплая волна подхватила ее и понесла. Голова закружилась и перед глазами поплыл белый туман. Оглянувшись, она увидела его, стоящего на тротуаре. Серая куртка, серая кепка ничего необычного, просто парень.
Дальше не было ничего. Ничего кроме необъяснимой тоски, раздражения и желания забыться. Сколько же глупостей она тогда наделала!
А потом пришел тот, самый первый, снегопад. Как раз в новогоднюю ночь. Мягкими лапами перебинтовав израненную душу. Сквозь шелест падающих на зонт снежинок она услышала голос. Будто кто-то вместе со снегом прислал ей весточку от него. И не было в тот день для нее более радостного события.
Простой парень в серой куртке и кепке он долго искал ее. Однажды в порыве отчаяния он крикнул рваным облакам, ползущим по ночному новогоднему небу:
Скажите ей!
Множество слов превратились в его голове в образы, звуки, дыхание Легкий ветерок пробежал по лицу и стих. Он стоял один посреди колодца двора, задрав голову смотрел на облака слезы радости текли по щекам.
Утром, увидев огромные снежные хлопья, он знал его услышали. Так начался их диалог.
Общение высшего порядка без слов, лишь чувства, живопись мыслей и музыка идей. За четверть века они научились не только читать письма на снегу, но и разговаривать, слушая ветер в кронах деревьев, пение птиц, звуки дождя. Они стали собеседниками, не зная имен друг друга. Просто говорили «Ты». И этого было достаточно.
Огромный, белый лист, искрящийся самыми теплыми, самыми сокровенными, самыми нежными словами, кружил над городом.
Она читала, радовалась и знала, что завтра утром, выйдя на прогулку, ответит ему.
Баня
Жара плыла над провинциальным вокзалом, когда из двух плацкартных вагонов высыпала рота стриженых, ещё желторотых, только что принявших присягу, солдат.
Хоть ноги разомнем, проворчал Саня, зачем надо было тащить нас через две пересадки в эту глухомань?
Три дня спал и вдруг проснулся, усмехнулся Илюха.
К тому же мы ещё не доехали, добавил Леха.
Три друга оказались в одной учебке, в одном отделении, что сильно сказывалось на дисциплине, так как эта троица вскоре стала хороводить половиной роты.
Быстрое построение, короткий марш к автобусам и вновь ленивые голуби прячутся в тени пыльных кустов сирени.
Спустя пару часов автобусы высадили своих пассажиров у строящегося палаточного городка в лесу, неподалеку от хутора в несколько дворов.
Здесь, в лесу, жара была не столь жестокой.
Как впоследствии оказалось здесь уже стояли военные строители и связисты, а новобранцев направили «для усиления».
Сложив вещмешки кучей в палатке с дощечкой «столовая», вновь прибывшие включились в работу.
Через полтора часа лагерь был готов.
Первое построение на новом месте.
Ребята, неожиданно не по уставу обратился капитан, Перед нами поставлена задача проложить кабель для подключения части населенных к энергосистеме. Воздушные линии в заповеднике не желательны, да и технику для траншей сюда не загнать. Поэтому страна обратилась за помощью к нам. Сегодня день отдыха, а с утра начнём работать.
Ночь выдалась морозной. Выскочив поутру из палатки ребята, увидели покрытую инеем траву.
Ничего себе жара, пробурчал Илюха.
То ли ещё будет, вздохнул Саня.
Только Леха, раскинув свои могучие руки-лопаты восхищённо протянул:
Эх красотища-то, какая! Бодрит!
Построение, зарядка и завтрак быстро и организованно.
Пять минут на сборы и колонна отправляется на выполнение задания.