Постараюсь, отец.
А теперь ты, Гедалия обратил на Сашу бесстрастный, почти равнодушный взор. Так похож на свою мать, что даже стыдно. Даже рост взял от нее. Он точно парень, Дирк?
Точно.
Надеюсь, через пару лет возмужает, иначе от девушки не отличить из-за этой шевелюры. Тебя бы подстричь.
Вижу, что фетиши на длинные волосы не у всех. Уже радует. Саша оглянулся на Дирка, казалось, делавшего все возможное, чтобы не встречаться с ним взглядами в этот момент. Да так случилось, Гедалия, что отрастил немного, пока был в плену Делинды.
Заточение пошло на пользу?
Конечно. Страх перед мучительной болезненной смертью от потери крови из-за того, что людоедка рассекает твою руку, так мотивирует жить.
Это хороший опыт. Говорю тебе как тот, кто иногда заставляет некоторых его получить.
Раз вы такой знаток в мучениях, осмелюсь предположить, что и сами их перенесли. Какой же опыт был самым болезненным для вас? Падение акций на один пункт?
Гедалия разразился хохотом, но сколь внезапно он появился, столь внезапно же и стих.
Ха-ха, а у него язык подвешен. В тебя, Дирк. Есть постоянная женщина?
Вы о девушке?
Не о парне же. Ты ведь не из этих? Или, что еще хуже, не как мой сын?
Какое отношение это имеет к делу?
Значит, нет. Это плохо. У мужчин из рода Марголисов всегда должна быть минимум одна женщина под рукой на случай, если в трудный момент потребуется расслабиться.
Саша оглянулся на Дирка.
Теперь я понял: это у вас обычай такой быть извращенцами.
Гедалия тихо хохотнул и вытащил из своего мини-бара под столом три бокала и бутылку.
Ты любишь охоту, мой мальчик?
Никогда на ней не бывал.
Что ж, это нужно исправить. У нас, Марголисов, заведено хотя бы раз в месяц охотиться с помощью старинных винтовок на арабских скакунах. Тебе это пойдет на пользу. Я уже договорился о подготовке дичи и лошадей.
У нас разные представления о развлечениях. Я предпочитаю не пачкать руки кровью, пусть даже это будет кровь кролика или оленя.
И что же ты тогда считаешь развлечением, если не старую добрую охоту? Скачки? Гольф? Рыбалку?
Чтение, просмотр документальных фильмов о науке, природе, космосе, древних цивилизациях, генетике и биологии в целом.
О, я словно разговариваю со стариком из дома престарелых, разразился Гедалия безудержным смехом. У мужчин старше меня увлечения поинтереснее, а я очень старый.
Он взглянул на Дирка и кивнул в сторону внука, приговаривая:
Ему необходимо оформить гражданство Израиля.
Я уже занимаюсь этим, заверил его Дирк.
Зачем оно мне? поинтересовался Саша с насмешкой. Дань уважения предкам? Возвращение к «истокам» на чужих оккупированных землях?
Гедалия смотрел на него со снисходительной улыбкой.
Знаешь, раньше Израиль признавал гражданами тех, кто еврей по материнской линии. К нашему несчастью, ты официально еврей по линии отцовской. Но хорошая новость в том, что Израиль смягчил правила, так что теперь и ты без труда можешь получить гражданство. Возвращение к истокам? Именно. Свою историю, историю своей страны и своих предков нужно знать.
Вроде того, что евреи сорок лет сновали по пустыне?
Вроде того, подыграл ему Гедалия. Видишь ли, современный мир в лице политиков-энтузиастов пытается внушить людям, что не имеет значения, кто ты мужчина или женщина, взрослый или ребенок, еврей или немец, черный или белый. Они пытаются уничтожить идентичность людей, чтобы якобы сблизить их, покончить с войнами, ксенофобией, расизмом и сексизмом. На деле же им просто гораздо удобнее контролировать народы, когда они лишены устоев и истории, когда даже те, кто их имеет, не придают им значения, потому что «все мы люди». Они стирают границы, пытаются смешать все в одну кучу, запутать людей, чтобы было проще их контролировать. Ты должен всегда помнить, кто ты. Должен знать историю своей семьи, народа, из которого произошел, и гордиться ими.
Саша не мог отделаться от мысли, что от слов Гедалии в комнате становилось душно. Но что-то в его словах задело его.
Что же вы не возьмете все в свои руки и не вобьете людям в голову свою истину? Может, потому что вас все устраивает?
Гедалия хохотнул.
Верно. Контролировать людей, которые любят и уважают свою историю и происхождение, куда сложнее. Но я вел все это к тому, что ты ни в коем случае не должен поддаваться энтузиазму некоторых идиотов.
Саше вдруг стало искренне жаль тех, кто действительно верит в единство людей и не видит в этом подвоха.
Все это очень мило и даже патриотично, и все же вряд ли вы такой сентиментальный. Сразу бы сказали: у меня в Израиле бизнес и недвижимость. Призывами помнить свою новоиспеченную историю и не менее новоиспеченных предков, без которых я как-то обходился шестнадцать лет, меня туда не завлечешь.
Да мне вообще, смотрю, можно ничего не говорить, ты и сам все прекрасно понимаешь! Гедалия вновь разразился смехом. Да, наши деньги вложены и в эту страну, так что ты должен иметь возможность беспрепятственно там находиться и даже жить. Больно тебе это признавать или нет, но Германию рано или поздно придется оставить. Будет как у британцев: формально правит Александр, но по факту Делинда.
В сердце у Саши зародился яростный протест.
Я не покину свою страну. Здесь мой дом.
Но это, в сущности, не твоя страна.
По материнской линии все же моя. Да и какая разница, кто я? К чему так акцентировать на этом внимание?
Если только не для того, чтобы напомнить: в твоих жилах течет кровь ученых-убийц из концлагерей и наша благородная кровь. Боюсь тебя разочаровать, но от немцев в тебе куда меньше, чем от евреев.
В каком смысле?
Дирк испытующе взглянул на Гедалию, но тот этого не заметил. Приняв самодовольный вид, он принялся неторопливо отвечать, наблюдая за любым изменением в лице внука:
Когда я узнал о твоем рождении, решил поинтересоваться настоящим происхождением твоей матери. Он вытащил из ящичка тонкую папку. Добыл ее ДНК, отправил на экспертизу и что же я там увидел? Ну же, взгляни.
Дирк обреченно вздохнул.
Уж прости, сын, хихикал Гедалия. Я знаю, как ты гордился тем, что Саша еврей лишь по твоей линии, но это не совсем так.
Саша осторожно открыл папку и не поверил своим глазам.
Клюдеры это все те же евреи, когда-то сбежавшие в Германию и взявшие немецкую фамилию. Они так хорошо скрывались, что во времена Второй мировой из-за их вопиющей жестокости ни у кого не возникло сомнений в том, что они немцы. Этим они привлекли Марголисов единственных, кто знал их секрет. Гениальных ученых, приговоренных к казни, было навалом, но гениальных евреев под видом немцев с идеальным немецким ни одного семейства. А какое они демонстрировали отвращение к своим соотечественникам!
Они действительно ненавидели нас за наше происхождение. Всеми силами старались забыть, кто они, добавил Дирк. И еще больше возненавидели, когда мы спасли их.
Конечно, за время жизни в Германии они попереженились на немцах, поэтому до наших дней Клюдеры дошли нечистокровными. Гедалия выдержал паузу, насладившись едва скрываемым замешательством Саши. И все же в целом еврейской крови в тебе процентов на восемьдесят. Ее испортил только муж Авроры, эта германская деревенщина Люк Краус.
И что же теперь? спросил Саша безучастным голосом. Чего вы ждете от меня?
Принятия действительности. И чтобы ты гордился своими корнями и историей.
Сашу до тошноты утомил этот разговор. Он полагал, что Гедалия человек старых нравов, но не думал, что старик окажется настолько помешанным на их семействе и идентичности людей. Всеми силами он старался пробудить в Саше интерес, чтобы сблизить его с Марголисами, но чем больше Гедалия старался и чем дольше затягивался разговор, тем сильнее Саше хотелось закончить его и больше никогда не возвращаться к нему.