Ну привет, малыш, улыбнулся он котенку и протянул к нему руку. Издав тонкое мяуканье, тот охотно сел в его ладонь и коготками вцепился в рукав пальто.
Умоляю, осторожнее, подал голос Каспар.
Я держу его крепко.
Я о тебе!
Спуститься с дерева оказалось сложнее, чем подняться, но через мучительные пять минут Александр уже стоял на земле и кутал намокшего дрожащего зверька в пальто, прижимая к груди.
Собаки загнали, что ли?
Это вряд ли, усомнился Каспар, разглядывая котенка. В Делиуаре нет бездомных собак, а хозяева по закону обязаны держать их на поводке.
Сам залез? Александр не переставал улыбаться от умиления. Он такой чудесный.
И породистый, судя по всему. Кто-то, наверное, потерял его.
Выясним это позже. А пока ему или ей необходимо тепло.
Они вернулись в особняк, и еще на входе Александр повелел служанке заказать для животного все необходимое, включая лучший корм. Проведя следующие полчаса в приятных хлопотах, король вышел из ванной с котенком, заботливо завернутым в полотенце.
Он ведь уже сухой, заметил Каспар, сев в кресло у камина.
А вдруг замерзнет? В комнате достаточно тепло?
Достаточно, Ал, достаточно.
Каспара не переставали трогать ласковость и сердечность Александра. С все еще засученными после купания котенка рукавами он посадил малыша на серую лежанку у кресла и придвинул миски с водой и кормом. Тот устало взглянул на еду и свернулся клубком.
Он правда похож на породистого. Александр легонько гладил его по голове, наслаждаясь тихим урчанием.
И не просто похож, а так оно и есть. Кажется, это британец, еще и крайне редкого шоколадного окраса циннамон.
Он ручной. Наверное, у него и правда есть хозяева.
Каспар заметил в его голосе нотки печали.
А ты бы хотел его оставить?
Конечно! Александр начал чесать котенка у холки. Ты знаешь, мама с папой не разрешали заводить ни собак, ни кошек. К собакам у меня душа не лежит, но кошек я очень люблю.
Я бы тоже хотел оставить, если у него правда нет хозяев и его не будут искать.
На самом деле, найдись хозяева хоть сейчас, Александр не отдал бы им котенка. Он и сам поразился тому, как быстро к нему прикипел.
«Если задуматься, на войне погибают и питомцы», вдруг осознал он.
Малыш тем временем засыпал. Урчание стихло. Комнату заполнил лишь треск пламени из камина. Александр сел рядом с Каспаром и положил ему голову на плечо. Стоило постараться расслабиться и закрыть глаза, как перед королем из глубин подавляемых воспоминаний возникла спинка кровати из бирюзовой комнаты, уши как сейчас заполнили собственные приглушенные стоны в подушку, а легкие вновь заполнил тошнотворный восточный аромат.
Александр распахнул глаза. В животе закрутило от дурноты.
Теперь я вижу, чего тебе все это время не хватало, сказал Каспар с добродушной усмешкой. Кота.
Да.
Понимаю. Моя юность была бы серой, не будь в ней кота. Животные единственные, кому мы без застенчивости можем дарить всю свою любовь.
Ты прав. С людьми гораздо сложнее.
Но все-таки приятнее.
После недолгой тишины Александр спросил:
Как девочки?
Как и всегда. Они не догадываются о том, что происходит в мире.
Может, тебе все-таки уехать к ним? Специалистам все оплатим. Поживут в США, пока ты будешь на лечении.
Это будет слишком затратно оплачивать дорогу, проживание, питание и зарплату, не говоря о лекарствах. Я и так многим тебе обязан. И мы ведь уже это обсуждали. Я буду здесь, пока ты будешь здесь. Одного тебя ни за что не оставлю, отрезал Каспар.
Война все равно скоро закончится, и мне при любом раскладе придется уехать. Поезжай вперед, а я потом следом.
Ал, дело ведь не в том, как будет лучше для меня. Тебе сейчас очень нелегко, и мне совестно, что я ничего не могу сделать. Дал волю злости и добавил тебе проблем. После этого уехать Да я буду настоящей сволочью, если поступлю так. И все же надеюсь, что хоть как-то облегчаю твою ношу. А ведь все это, вся эта война, по сути, из-за меня
Он осекся, но слишком поздно. Александр выпрямился и испуганно уставился на него.
Каспар, мы ведь уже обсуждали
Он сглотнул. Сердце заныло от тяжести вины перед ним и тысячами жертв войны.
Знаю, но, не буду скрывать, мне больно осознавать это. Ты принес себя в жертву, лишь бы я жил, и отпустил меня к дочерям. Каспар покачал головой. Я даже представить не могу, что должен сделать, чтобы искупить свою вину перед тобой и
Ему не стоило договаривать, чтобы Александр все понял. От нахлынувших чувств у него перехватило дыхание, и он по-настоящему осознал, что возложил груз ответственности за смерти невинных не только на свои, но и на плечи Каспара.
Шульц все еще не знал, как к этому относиться, но лишь одно пронизывало сердце, когда он задумывался об этом, боль. Тысячи людей стали жертвами любви Александра к нему.
Ты в этом не виноват, начал Александр дрожащим голосом. Это только мой крест. Прости, что возложил вину и на тебя, но я не мог иначе. Эта война все равно бы случилась без меня или со мной. А так ты жив и мы вместе. Я не представляю свою жизнь без тебя. И ты нужен своим дочерям.
Каспар хотел поспорить, но знал, что не имеет на это права.
Да, я пошел на это, но если понадобится, то пойду дальше. Твоя жизнь дороже всего на свете.
Это не так.
Разве ты не поступил бы так же?
Больше всего Каспар боялся услышать от Александра этот вопрос: как бы он поступил на его месте? Согласился бы на убийство тысяч невинных или постарался бы смириться с утратой близкого человека?
Каспар опустил виноватый взгляд, и Александр все понял.
Я не виню тебя за это, произнес он подавленно, словно вот-вот заплачет. И все понимаю.
Он вскочил с кресла и быстрым шагом направился к выходу.
Ал, я не ответил. Прошу, погоди. Каспар схватился за костыль и собрался встать.
Александр остановился в дверях. Слеза скатилась по щеке и губы дрожали, но лицо его оставалось сдержанно спокойным.
Неправильно было задавать этот вопрос. На него не может быть верного ответа.
Ал!..
Он вышел и закрыл за собой дверь. От щелчка котенок вздрогнул, издав короткое урчание, поднял голову, сонно оглянулся и вновь лег спать.
Желание пойти вслед за Александром и объясниться боролось с нежеланием лгать. Каспар сел обратно в кресло, склонился над коленями и, уперев в них локти, закрыл лицо руками.
По велению Делинды Александр отправился на военную базу. Тяжелый тошнотворный металлический запах заполнил его легкие. Вместе с Робин они совершили осмотр камер с заключенными. Лишь разодранная темно-зеленая форма отличала военных от гражданских: их перепачканные лица с отпечатавшимся на них следом страха были обращены к крохотному окошку в двери, откуда на них смотрела пара сиреневых глаз, преисполненных глубоким состраданием и желанием помочь. Здесь, на базе, воздух был пронизан беспросветным отчаянием. Находиться в коридоре в окружении дверей, за которыми трепетали сердца невинных, Александру с каждым разом становилось все труднее, и уже на пороге он с нетерпением ждал, когда покинет это место. Множились полные камеры. Громче становился детский плач разлученных с родителями детей. От тяжелого топота армейских ботинок и свиста петель усиливалась тревожность, а в сознании чаще вспыхивала мысль, что после всего этого жить спокойно, несмотря на все надежды, у него уже никогда не получится. Этих ужасов не забыть.
Несмотря на мимолетные порывы, Александр не думал останавливаться. Каспар был для него важнее всего на свете. Слишком многим от собственной непогрешимости до чужих жизней и репутации страны он уже пожертвовал и обесценивать эти жертвы, подвергая дорогого человека смертельной опасности, не мог.
Уезжая, Александр созвонился с Делиндой и получил поручение обратиться вечером к народу Великобритании. Как он и ожидал, Дирк прекратил финансирование ее войны, из-за чего в голосе сестры во время разговора прослеживалась неприкрытая злость. Но, как оказалось, не только из-за этого: