Что любовно меня призывали
И пророчили светлой водой.
Это было в июле, в июле;
Солнцем дан сигнал к искупленью.
И в дымящий горящий мозг
Острой бритвой врезались песни
Песни излома души,
Песни обломка стрелы.
Когда реки мне были сёстры,
А ветер назвался братом,
Потерялся гордыней летней,
Уши золотом проколол.
Кровью алой писал узоры
По щекам и груди упругой,
И крылатили вороны плачем
Над горячею головой.
Обманули дурные травы,
Увели без огляда грезить.
Засмотрелся гуляка в Солнце
И не вспомнил прикрыть глаза.
В мыльный июльский зной
Обезоружить сном,
Выцедить зель[46] нутра.
В ночь холодеть виском,
Вешать ярлык «изгой»,
Ветками шаг устлать,
Выпорхнуть из силка через страхи,
Нить в куски порвать
И увидеть себя в одном.
Я так хотел быть светлым!
Пробирался тропой ночною
По камням и пескам сыпучим.
Наплясали шальные звёзды
От беды отвести беду.
Был готов целовать всех разом;
Вдруг Луна пополам раскололась,
От обиды терял сознанье,
И в бреду умолял спешить.
Видел стены с лицом великим,
По слогам нашептал молитвы,
Попрощался слезой в ладони,
Провожали в путь голоса.
В степь колесом неслись,
Вслед распласталась рысь
Лапой задеть плечо.
Вымостить к сердцу гать,
Ропоту потакать,
Плавят зрачки ещё!
Вынести на плечах пепел к Югу,
Выбрать белый цвет,
И увидеть себя в одном
Февраль март 1990 г., Забайкалье
Иволге петь
А берегами
Гонит туман
Запахи крошева.
В ночь отругали
Ропотом май
Ждали хорошего.
Зря заметали
В пепел следы
Сумерки видели.
В гроздья медарень[47]
Груди рядил,
Щурился идолом.
И строгим росчерком
Мне напророчила
Полдень умыть слезой.
Даром же палица
Яростно скалится
Смех не вернуть резнёй.
Не удосужил
Взгляд пронести
Мимо ревнивых рук.
Схваченный в узерь[48],
Смугл и дик,
Имя вернул в кору.
Отзеленела степь,
В осень дождём задет,
В блёстки замёрз ручьём.
Следом полощется
Ярень-урочица[49],
Горени[50] не учёл.
Сполохи ринулись
Цвет отнимать,
Вырвать язык узлом.
Затеси инури[51]
Криком: «Нема,
Лучше молвой зарой!»
Иволге петь
Медь на губе,
Дружно грести!
В лёт усачу
Светится чуб
Правдой горсти.
05.03.1990 г.,
Студия SNC Records, Москва
В устье Лены
Босиком, твёрдой поступью
Вышел звенеть волосами.
Из горстей синий воздух пью,
Тропы смотрю небесами.
Колесо в белом облаке
Манит и водит кругами.
Горячо бьётся Обь в руке,
Даром молчит Чёрный камень.
Повезло в долгих сумерках
В крик обошёл мутный омут.
А вчера горем умер как,
Кто из вас спетого помнит?
Никогда не вернусь туда,
Где зубами на части
Рвали душу и ты, удал,
Свёл с ума в одночасье.
Невдомёк медью-кольцами
Грудь схватить прямо до шеи;
По весне выгнуть горцами
Брови и спрятаться в шелест.
Исходить тёмным берегом
Клятвы, костры и обряды;
Удивить в полдень спелый гам
Пляской мольбы и расплаты.
Налегке проходить дворы,
Что сгорели без дыма.
Грудь расспросам отворить,
Отыскать своё имя.
Повстречать судьбы-рухляди,
Броситься первым в колени.
И совет: «Из-под рук гляди»,
В гон унести в устье Лены.
Март 1990 г., Забайкалье
Без глаз пробирались
Без глаз пробирались долгим берегом,
Разорванный Ворот рвался в бой.
Хмельному рассудку слепо верили,
Рассказы бывалых шли взапой.
И травы в округе были скошены,
Упрёк таила боль стерни[52].
Смеялись дети, Солнцу гожие,
Где слёзы ронял тальник[53]
В июльский сумрак.
Костры запалили, делу скорые,
Разорванный Ворот свёл с ума.
Под бубен плясали звёздам голые,
Будили обряды росомах.
Кто яростью грезил, сгинул сполохом
Зовёт-прощает плач невест.
Кто породнился белым облаком
Нести Неувяды[54] весть
В рассвета поступь.
Никто не услышал скрип уключины,
Разорванный Ворот пел взахлёб.
Смотри у гуляки вёсла скручены,
Поток, дикий неук[55], в плен увлёк.
Где взгляды седые дарят осенью,
Секут дождями пыл забуд[56].
Крылатый вызов доле бросили:
Скулатить ветвистый путь
Навстречу Солнцу.
Руки сплелись узлами,
Кто вековечит пламя
Выгорел голос светлый
В радость лететь за Ветром.
Март 1990 г., Забайкалье
Апрель 1994 г., Новосибирск
Очи в землю
Очи в землю
Значит, смерть для тебя близка.
А ремень рук
Не даёт небо расплескать.
И короткий
Крик расколет шлем головы.
Яме-глотке
Загорелось умы словить.
Кони ржали,
Холодел от обид кулак.
Где пожары
Освещали пути гуляк.
И свободу
По станицам несли гонцы.
Кровью-потом
Лобызали судьбы концы.
Под копыта
Пали в грязь у седой реки.
И забыто
Имя, чьим горе нарекли.
Испугаться
Нет дождей страхи ворошить.
Дикой кастой
Опереться о красный щит.
Добры молодцы
Тихо молятся:
К стенке!
Правда голытьбе,
Чубами петь
Стеньке.
Заблудиться,
Растерять по камням грехи.
Серой птицей
Улететь в облака с руки.
И надежду
Унести под рубахой в бой.
Братцы, тешьтесь!
Кто схоронит её с собой.
Заручиться
Светом Солнца, душой мытар.
И ключицы
Удивить, кто петли не ждал.
И ни стона:
Всем в ответ умирать крестом.
Пеплом тонет
И немеет печалью стол.
Перво-наперво
Смолы заперли
В горле.
Бравой вотчиной
Заточены
Колья
Уходить молвой, порыжелым рассветом.
Возвращаться вновь родниками и Ветром
У меня во сне виски седели
Апрель 1990 г., Забайкалье
Ветер южный
Ветер Южный,
Я ненужный,
И не надо меня торопить.
Возвращаться молвой к пепелищу,
Хмурить горлом усталые лбы.
Отнедужил
В пыль отдушин,
Впредь зарёкся ответы просить.
Захотел оказаться забытым.
И пускай вкус искан
Знают мои скулы.
Не зови в гнев Совы,
Утро ранить гулом
Спите
И в бескрайнем
Стану крайним
Отпевать наобум горемык.
Собирать веткой пыльные слёзы,
Кто за Ветром гоняться привык.
А Крылатый
Криком ратуй,
Заправляй хороводом времён
Поделом с высоты не услышать,
Как хрустят в пляс осколки имён.
Помню, в прошлом
Сам был рослый
Головой бороздил облака.
И обжёг Солнцем в смоль светлый разум.
Закричал сгоряча
Эхо в плен искали.
Уносил лист осин.
С Горки хлопья гари
Разом!
Простите мне,
Что ночь темней,
А день дотла сгорает.
Глухой упрёк
Отмерил впрок
Глотать росу окраин.
Вот ведь как
Июль 1990 г., река Онон
Прошлое поделом
Константину Кинчеву
Был в берегах изрыт,
Гнили в труху остовы.
Плакать умел навзрыд,
Как подсмотрел у вдовых.
Курень не уберёг
Дрогнул изменой узел.
Бросился поперёк
Струй, где охваты сузил.
В косу грехи заплёл,
Небо зрачком царапал.
Вычеты и тепло
Взять захотел нахрапом.
Рухнул сугроб норы,
Выгоны дрогнули
В рысь обернулся ранимый.
Криками-брызгами
За полночь рыскали
Спрятать скуластое имя
Прошлое поделом
Заново верень мерю.
В сумерках наделён
Скрасть позвоночник мели.
Только вокруг печаль
Правит изломы судеб.
Сбитень молвы почат
На перекрёстках судят.
И среди всех тебя
Грезит угрюмый голос,
Кто обещал в степях
Петь на ресницах орось.
Где тебя Ветер носит
Мокрая знает осень.
Имя никто не спросит,
Светится иней-проседь
Как не с той ноги умыться огневоды встали
И в рубахах белых разбрелись садить хлеба.
Чтобы в лихолетье наудачу сгинуть даром
Горько!
Кто теперь расскажет, как орали[57] без огляда,
Как горели волосы вспороть шов борозды,
Как гадали лепестками, выбьет всходы градом
Горько!
Там, где река,
Я запрягал
Ржавый от слёз лемех.
Духа труды,
С Солнцем лады
Помнит одно Время.
Клином плечо
Наперечёт
Тихо немых отпой.
Горлом согрей
С миром игрень[58],
Всех, кто ходил с тобой.
Видели павших выше,
Звёздные пашни ищут.
Смехом морозы пьют,
Выцветят мел забуд.
Прошлое поделом
Август 1990 г., Забайкалье
Сберегла
Посвящение Оке[59]
Думал птицей
Лететь над водой,
В зов проститься,
Молиться о той,
Что сберегла крыла.
Криком помнить
Изгибы степей,
В лапах бойни
Пропеть о тебе,
Что сберегла крыла
Август 1990 г., р. Онон, Забайкалье
Вышло так
В закат солнца уснул,
Веки сомкнул тревожно.
Заплутал наобум
В травах и берегах.
Рукавом собирал
Русый разбрызг истоков,
На ладони писал