VI
Не то, чтобы я ожидал нападения просто не мог забыть гранёного ствола его револьвера, уставленного мне между глаз, а так же отвратительное чувство беспомощности, зависимости от чужой воли, охватившее меня в тот момент. Да, потом мастер Валу извинялся и проявлял, как мог, дружелюбие и всяческое расположение по моему адресу, охотно отвечал вопросы, и даже сунул на прощание увесистый, глухо звякнувший мешочек с монетами но осадочек, как говорится, остался. Кстати, перед тем, как лечь, я высыпал его содержимое на ладонь не меньше трёх десятков увесистых кругляшей, тускло блеснувших в свете свечи тёмным жёлтым металлом. Я едва удержался, чтобы не попробовать одну на зуб золото, конечно, что ж ещё? Изображения на аверсах и реверсах монет были мне, по большей части, незнакомы, разве что на полудюжине встречались арабские и римские цифры. Размеры монет впечатляли мне приходилось держать в руках николаевские червонцы, и самая мелкая из этих была больше как минимум, вдвое. Солидная плата за беспокойство, ничего не скажешь, не обманул «пират». Вот, кстати, ещё причина, чтобы кто-то настроенный не слишком дружелюбно побеспокоил меня ночью
Но дело, конечно, было не в опасении грабителя я не допускал такой возможности всерьёз. Я был один, в незнакомом, совершенно невозможном с точки зрения имевшихся у меня представлений об устройстве Мироздания месте, и рассчитывать мне было не на кого, кроме как на самого себя. И на этот вот нож, купленный в Москве, в магазине «Охота», привлёкший меня претензией на знаменитый «Ка-бар». На рыжих кожаных ножнах, как и на чёрном оксидированном клинке даже маркировка соответствующая имелась «USMS», сирень «Корпус Морской пехоты США» чтобы легковерный покупатель вроде меня не заподозрил китайскую подделку. Впрочем, заточку нож держал неплохо, ладони сидел удобно, и вид имел достаточно грозный а что ещё, если подумать, нужно владельцу подобного холодняка?
Но не об этом я думал, конечно, нащупывая в темноте рубчатую рукоять. Дверь всё скрипела, открываясь с неестественной какой-то медлительностью, и я успел не только высвободить нож из ножен, но и перевернуть его лезвием вверх, так, чтобы плоское стальное навершие легло в пальцы, а сам клинок полностью скрылся за предплечьем. Я люблю ножи, успел вволю поупражняться с приобретением, и теперь был уверен, что сумею одним движением перехватить ка-бар, неважно, прямым или обратным хватом. И даже, если понадобится, метнуть, не вставая с койки резким взмахом, на пол-оборота клинка.
Дверь тем временем распахнулась почти наполовину, но в комнату никто входить не торопился. В коридоре, в самом конце горела масляная лампа, её свет пробивался в комнату под дверью узкой полоской и теперь, когда дверь чуть приоткрылась, я угадывал фигуру, притаившуюся сбоку, за косяком. Да, так и есть вот тень на стене шевельнулась, и мне стало ясно, что роста визитёр небольшого, сложение имеет субтильное, и вообще
да, так и есть короткая фраза с вопросительными интонациями, прозвучавшая из-за двери, была произнесена женским голосом, тихо, почти шёпотом. Слов я, разумеется, не понял, но и без перевода было ясно, что ночной гость вернее гостья просит позволения войти. Я торопливо прикрыл голые ноги свисающим с койки одеялом, покосился на окошко не ждать ли и оттуда каких-нибудь сюрпризов? и лишь тогда на чистейшем русском языке, стараясь, чтобы голос звучал, по возможности, непринуждённо и не выдал бы меня невольной дрожью, сказал: «Войдите!»
Дверь ещё приоткрылась, в образовавшуюся щель проскользнула тёмная фигура и замерла в шаге от порога. Тусклый свет из коридора падал на стену узким прямоугольником, и на его фоне я не мог различить ни цвета волос, глаз, ни даже черт лица визитёра. Однако, очертания силуэта вместе с лёгкой, почти неслышной поступью давали понять, что я не ошибся. Незваный гость женщина, причём молодая.
Чему обязан удовольствием видеть вас, сударыня? осведомился я, и тут же выругал себя за очевидный идиотизм вопроса. Во-первых, таверна «Белого дельфина» мало походит на великосветский салон, а во-вторых ночная посетительница наверняка ни слова не поняла из сказанного.
Но, видимо, вопросительные интонации говорили сами за себя: она сделала ещё шаг, оказавшись на середине комнаты, и заговорила горячо, сбивчиво, помогая себе жестами. При этом она попала в косую полосу лунного света, что лежал поперёк моей комнаты бледной косой полосой, и теперь я мог разглядывать её в полное своё удовольствие.
А посмотреть было на что: невысокая, изящно сложённая, с правильными чертами лица, которые при иных обстоятельствах натолкнули бы на мысль о некоторой доле латиноамериканской крови, она сразу удивила меня своим гардеробом. Все женщины, независимо от возраста, которых я встречал за недолгие часы своего пребывания в Зурбагане, были одеты в консервативном, патриархальном стиле: длинные, до пят юбки и платья, накидки, плащи, почти целиком скрывающие фигуры, на головах: чепцы или шляпки, в зависимости от статуса. Служанки в таверне носили светлые блузы, а на головах имели что-то вроде кружевных наколок под пару к кружевным же фартучкам. Старая добрая Европа конца прошлого, девятнадцатого века как, впрочем, и почти всё остальное, что я успел тут подглядеть.
Костюм же ночной гостьи пребывал в разительном несоответствии с этой, видимо, общепринятой здесь манерой одеваться. Она была в форме курсантов Морского Лицея целая их компания, человек в пять-шесть занимала один из угловых столов в зале «Белого дельфина»; мастер Валу почему-то счёл нужным обратить на них моё внимание, так что разглядел я их довольно подробно. Эти молодые ребята, младшему из которых не исполнилось и шестнадцати, а старший вряд ли перевалил за двадцать, щеголяли во фланелевых, тёмно-синего цвета форменках с полосатыми воротниками-гюйсами, узкими, в отличие от наших, матросских. Брюки, слегка мешковатые, с пуговицами по бокам, широкими кожаными ремнями, на ногах тяжёлые матросские башмаки, поверх них икры затянуты белыми, с латунными пуговицами то ли гетрами, то ли гамашами бог знает, как называется эта деталь гардероба На ремнях болтались в чёрных кожаных ножнах кортики, скорее даже, тесаки с прямыми широкими клинками и массивными трёхдужными эфесами впрочем, большинство «курсантов» избавились от этих аксессуаров, и теперь оружие валялось на скамьях вперемешку с белыми с чёрными тульями бескозырками, украшенными на макушке легкомысленными ярко-зелёными помпонами.
Между прочим, я обратил внимание, что эти парни бросают на моего провожатого настороженные, если не сказать, неодобрительные взгляды. Вот с чего бы это, а? Ладно, потом будем гадать
Но я отвлёкся. Ночная гостья была одета в точности, как «морские лицеисты», включая кортик-тесак и форменный головной убор с помпоном. Держала она его в правой руке и энергично им размахивала, видимо, полагая, что сделает этим свои слова понятнее для бестолкового иностранца. Напрасно, разумеется я не разобрал ни единого слова, зато убедился, что волосы у незнакомки рыжевато-каштановые, коротко подстрижены, шея изящная и весьма эффектно смотрится в вырезе белой блузы, поддетой под форменку. С этой шеи свисала тонкая, кажется, серебряная, цепочка, но что именно на ней висит я видеть не мог, зато отлично разглядел, что скрытые под сукном формы имеют размер никак не меньше второго и в иной ситуации заслуживали более пристального внимания.
Видимо, она перехватила мой взгляд, потому что мило порозовела (лунный свет позволял разглядеть это отчётливо), шагнула к окну и снова сбивчиво заговорила. Раза два или три она переходила с одного языка на другой причём говорила то уверенно, то сбивалась, то вообще выговаривала слова старательно, по одному, видимо, скверно владея выбранным наречием. Увы с известным уже результатом.