Зар? Ты? Что с тобой
Я потерялся, ответил человек из тумана, и Чарльз услышал его. Я хрень какая-то случилась. Все было хорошо я видел аукцион видел. Безумие. Как ты и предполагал.
Чарльз вцепился в руку Эдвина. Проклятье! Если тот решит шагнуть в туман, удержать его не получится.
А потом меня пригласили для частной беседы. Такой обстоятельной. Я подумал было, что раскрыт. И да, правильно. Револьвер вот решил, что без боя не сдамся. Но мне весьма вежливо объяснили, что пусть происходящее не совсем законно, но власти давно уже смотрят на эти игры сквозь пальцы. Особого вреда они не причиняют, наоборот, позволяют удержать общественные пороки в узде.
Твою же
Человек провел руками по лицу.
Мне предложили деньги. Много. И еще помощь. Сказали, что я могу подняться высоко. Куда выше, чем с твоей поддержкой. Намекнули, что кое-кто из стоящих над нами давно в деле. Что братья есть везде. Или сами, или сочувствующие идеям общества.
А ты?
Согласился. Не сразу. Сомневался. Приводил доводы видно, слабо. Актер из меня и вправду дерьмовый. Но мне показалось, что поверили. Колечко вот вручили.
На тебе не было колец.
Сняла, стало быть.
Кто?
Девушка надо было приходить с девушкой Элиза Элиза Сюррей.
Она же из Конторы.
Я бы и не пошел с чужой. А она мы вышли. Меня пообещали проводить к месту, где я должен был принести клятву. На крови. Я хотел отказаться. Говорил, что про клятву не предупреждали. Что в этом случае мне нужно подумать. Это ведь клятва.
Фигура из тумана начала рассыпаться.
Зар!
Она ударила в спину укол я почувствовал укол и хотел обернуться быстро падаю подхватили вниз понесли
Голос его слабел.
Зар! Ты жив! Ты
На алтарь они несли, но
Он все-таки рассыпался, выпустив кого-то, Чарльзу незнакомого. Господин в старинном костюме подошел к черте, ткнул в нее носком и сказал:
Какая отвратительная примитивность!
И исчез.
Похоже, оскорбленный до глубины души. А следом из тумана вышел Змееныш. Он был плотным, и казалось, что еще немного, и его фигура обретет цвета. А то и вовсе он оживет.
Почему бы и нет?
Скучал? Его улыбка была ослепительна.
Этого нет.
Это иллюзия на самом деле.
Да что ты понимаешь в иллюзиях. Змееныш остановился на границе круга. Такой же зашоренный придурок, как и мой папенька.
Он был в той же одежде, роскошной и нелепой, мятой, украшенной пятнами крови, которые блестели ярко, как драгоценные камни.
Смерти нет, видишь? Змееныш развел руками. А души и вправду бессмертны. Возрадуемся!
Его голос распугал других призраков, если и присутствовали другие.
Чему?
Интересно, его только Чарльз видит? А нет, Эдвин тоже смотрит. Чуть прищурился. Узнал? У них должно быть описание.
А разве нечему?
Ты, вообще-то, умер.
И что? Думаешь, это что-то изменило?
Все изменило. Тело твое сожгли
Змееныш рассмеялся. Смех у него был хриплым и даже приятным. И подумалось, что в целом он неплохой парень, которому просто слегка не повезло.
Чарльз отряхнулся.
Морок.
Даже после смерти? Или
Мы нашли противоядие. И твои жены теперь свободны от наведенной любви.
Счастливы?
У них есть выбор.
Как замечательно! Быть несчастной по собственному выбору.
Лучше было быть счастливыми? Как долго? Пару месяцев? Полгода? Мы нашли твое кладбище.
Змееныш пожал плечами:
У всех случаются неудачи. Рано или поздно я сумел бы найти способ. Кстати, как поживает твоя сестра? Она была из первых такая отзывчивая, такая благодарная. Передай, что мне ее не хватает.
Пошел ты!
А твоя жена? Она меня обманула. Знаешь, женщина, которая обманула одного мужчину, с легкостью обманет и другого.
Ложь.
И яд. Змееныш после смерти остается собой. И к чему он здесь? Перед Чарльзом. А главное, почему, несмотря на этот яд, ему хочется верить? И поневоле начинаешь сомневаться, правильно ли поступил тогда. Может, стоило поговорить?
Объясниться?
Он ведь мог быть полезен, этот парень. И не так глуп, чтобы
Уколи меня, тихо произнес Чарльз.
Эдвин не стал переспрашивать, но аккуратно двинул ему в челюсть:
Извини. Булавки нет.
Ничего. Челюсть слегка заныла, зато в голове наступила ясность.
А Змееныш рассмеялся:
Знаешь, а ведь в ней тоже та самая кровь огненная. Думаешь, сможешь справиться с нею? Не боишься, что однажды этот огонь на тебя выплеснется? Сумеешь ли выдержать?
Как-нибудь.
Не надо ему отвечать. Да и Эдвин смотрит так, с опаской.
Если вздумаю дурить, вырубай, сказал ему Чарльз.
И Эдвин кивнул.
Отлично. Может, он и высокомерный ублюдок, но в целом положиться можно.
А ты не задумывался, почему влюбился? Вот в нее? Ты, избалованный мальчик с Востока. Ты привык к очаровательным барышням, нежным и хрупким, таким неприспособленным к жизни а она? Она ведь не похожа на них. У нее грубая кожа. И манеры ужасные. Она
Иди на хрен!
У вас с ней ничего общего. И тебе бы в ужас прийти, а ты влюбился. Может, дело в том же? В ее крови? А?
Не слушать.
Этот ублюдок ничего не понимает в любви.
И ты ведь счастлив, правда? И никакой разницы нет, по собственному выбору или так. Да и нужен ли вообще этот выбор? Главное, что, попроси она умереть, ты же умрешь, так? Просто чтобы она была счастлива. Это ведь несложно, сделать счастливой свою женщину
Эй. На плечо легла рука, и Чарльз понял, что почти переступил границу из соли.
Выдохнуть.
Успокоиться. Сердце стучит, колотится о ребра со страшной силой. Из прокушенной губы текла кровь, и Чарльз сглотнул.
А ведь она даже в полную силу не вошла. Что будет, когда войдет? Он уже совершенно не походил на призрак.
Ублюдок.
Змееныш, чтоб ему настоящий змей.
И удержится ли? Это ведь так безумно сложно, удержаться от любви всем ведь хочется, чтобы их любили. Просто так. И сильно. Чем сильнее, тем лучше.
Уходи.
Вот так? Разве я могу?
Эдди попросить, чтобы сыграл?
Думаешь, его силенок хватит? Нет. Улыбка Змееныша была безмятежна. Это он может думать, что призвал меня
Про тебя и думать забыли.
Неправда. Ты ведь думаешь. Каждый раз, глядя на свою дорогую сестру ту, что носит моего ребенка. Кровь от крови. Сила от силы
Он отступил на шаг от границы и разом утратил краски.
Уже недолго осталось ждать Недолго. Твой шаман ни на что не способен.
Туман рассыпался, а боль в прокушенной губе осталась. И не только в ней. Двинул Эдвин от всей души. Хорошо. Надо будет поблагодарить.
После.
А туман рассеивался. Медленно так. Он словно уходил сквозь камни, оставляя призраки-тени.
Людей.
Или
Эдди по-прежнему сидел в круге. И он же стоял по другую сторону его рядом с нет, быть того не может! Эва? Эванора Орвуд? Что она делает здесь?
Эва? Кажется, Орвуд-старший тоже захотел получить ответ на этот вопрос. Эва, что ты здесь делаешь? Или Эва, немедленно вернись!
Глава 7,
где все-таки задаются вопросы и приходят ответы, которые, правда, мало что меняют
Эваноре было страшно.
Немного.
А еще страшно любопытно, но уже много. И когда появилась Кэти, хотя узнать ее в этой девочке было сложно, Эва даже подпрыгнула. Неужели получилось?
Ишь ты, сказала Кэти прежним голосом, в котором, правда, теперь не слышалось раздражения. Какая
Здравствуй, Эва неловко улыбнулась.
И тебе не хворать. Чего надо?
Ты как бы это сказать помягче. Понимаешь, ты
Померла, чего уж тут. Кэти-девочка пошла дрожью и вытянулась, меняясь на глазах. Шрамы на лице ее исчезли.
Она и впрямь была очень красива.
Ты не сердишься?
На кого? На тебя, что ль?
Пусть бы и на меня.
Странно, но выглядела Кэти такой такой живой.
С чего мне на тебя сердиться? Хотя ты живая. Обидно. Ты живая, а я вот и за что, спрашивается? Это все Мамашка Надо было послать его, но нет, решила, что теперича все можно
Расскажи, попросила Эва.
Об чем?
О ней. О тех людях, которые пришли на аукцион. Ты знаешь их?
Я? Кэти рассмеялась хриплым смехом, словно воронье карканье. Думаешь, я такая важная, что предо мной представляться надобно? Мол, господин Хороший пожаловал. Я для них очередная шлюха.