Что ты, это совсем не он! Дэн, я вовсе не хочу быть бестактной, но ты меня просто удивляешь. Неужели ты не мог найти даму, достойную стать твоей женой? Тем более в твоем возрасте
Дорогая, как я уже говорил, на островах совсем другие понятия о возрасте и о многом другом. Живи я в Бостоне разумеется, вел бы себя совершенно иначе. Если же ты имеешь в виду даму, с которой связывают мое имя, то я вовсе не прочь пойти с ней к алтарю.
Я говорю о даме, которую называют «вайкикская вдова»; ее муж, говорят, покончил с собой Она бывшая хористка, так ведь?
Что ты, это сплетни! Эрлин Комтон была артисткой правда, играла небольшие роли. А если бы я и правда женился на ней, что бы ты сказала?
Я была бы шокирована! Впрочем, я не вправе обсуждать твою личную жизнь
К концу обеда собеседниками вновь овладело благодушное настроение. Кофе им подали на примыкавшую к гостиной веранду ланай. Закрытая с трех сторон, она спускалась к самому берегу.
Как здесь тихо! произнесла гостья.
Это потому что пассаты стихли. Признаться, я не люблю этих ветров; они всегда вызывают у меня чувство тревоги.
Помнится, когда я была здесь в восьмидесятых годах, тоже ощущала нечто подобное. Кажется, ты тогда был где-то в океане
Помню, тогда я услышал много восторженных отзывов о тебе и особенно о твоей великолепной фигуре.
Ох, Дэн! В Бостоне твои слова сочли бы верхом неприличия!
Прекрасное было время, продолжил Дэн Уинтерслип с ностальгическим вздохом. Гавайи были не теми, что сейчас. Король Калакауа сидел на своем золотом троне
Я помню! подхватила мисс Минерва. После обеда он сидел на ланай с друзьями, у его ног играл оркестр, а сам он с важным видом швырял в море монетки. Как это было прелестно!
Увы, всё безвозвратно ушло в прошлое! печально заметил Дэн. Как только здесь появилась проклятая западная техника все эти автомобили, граммофоны, всё это рабское подражание материку, Гавайи потеряли свое лицо Я вижу, принесли вечернюю газету, ты позволишь мне ее просмотреть?
Конечно, пожалуйста!
Мисс Минерва воспользовалась наступившей тишиной, чтобы полюбоваться, как день сменяется чарующей тропической ночью: она успела полюбить местные краткие сумерки.
Море, еще недавно сверкавшее золотом, приобрело пурпурный цвет. С вершины Алмазной горы, бывшей когда-то вулканом, замигал крохотный огонек. В гавани зажглись фонари, а ближе к рифу засветились огоньки японских лодочек. В полумраке угадывались очертания брига, направляющегося к гавани, и контуры самых разнообразных кораблей, стоявших на рейде. Неудивительно, что они прибыли сюда со всех концов света, Гонолулу не зря называют волшебным перекрестком Тихого океана
Вдруг голос Дэна заставил мисс Минерву вздрогнуть от неожиданности.
Скажи мне Джон, твой племянник, надежный человек?
Разумеется, а почему ты об этом спрашиваешь?
Не ответив, Дэн вскочил на ноги и подозвал слугу.
Хаку, мне немедленно нужен автомобиль. Скажи шоферу, что он должен как можно быстрее доставить меня в гавань. Надо застать «Президента Тайлора».
Что случилось, Дэн? обеспокоенно спросила гостья.
Это ненадолго. Я только передам письмо и вернусь.
Дэн успел в гавань перед самым отходом парохода.
Как удачно, что я вас встретил! обратился он к своему знакомому, младшему офицеру Хепворту. Не могли бы вы оказать мне услугу? Когда будете в Сан-Франциско, не сочтите за труд передать это письмо моему кузену Роджеру. Это чрезвычайно важно для меня.
Не беспокойтесь, я с удовольствием сделаю это для вас. Но сейчас мы уже отчаливаем, и я вынужден попросить вас сойти на берег.
Сообщив Минерве, что воспользовался случаем, чтобы лично отправить Джону приглашение, Дэн пожелал ей спокойной ночи и отправился спать на ланай, где стояла его кровать, со всех сторон завешанная сеткой от москитов.
Но смутная тревога не давала ему уснуть. Дэн вышел в сад, но это не помогло восстановить душевное равновесие. В шуме волн слышалась непонятная угроза, звезды, всегда такие ласковые, куда-то попрятались. За изгородью возле рожкового дерева вспыхнул крохотный огонек. Эмос, неисправимый упрямец! Как было бы хорошо просто обнять его и вспомнить дни детства, когда они играли на берегу
Печально вздохнув, Дэн вернулся на ланай, прикрыв калитку, запирать двери в этой маленькой океанской стране не принято.
Не успел он тяжело опуститься на кресло, как за бамбуковой занавеской, отделявшей веранду от гостиной, мелькнула какая-то тень.
Кто там? обеспокоенно вскрикнул он.
Занавеску отодвинула толстая смуглая рука. Вслед за ней появилось улыбающееся лицо Камаикуи.
Простите, я только поставлю фрукты на стол! произнесла женщина и, пожелав ему спокойной ночи, бесшумно удалилась.
Должно быть, я и в самом деле старею, подумал Дэн. Раньше не останавливался ни перед какими опасностями, а сейчас пугаюсь всякой тени. Виной всему ветер Ничего, скоро он прекратится, и все придет в порядок.
Глава II
Утонувший цилиндр
Джон Уинтерслип чувствовал себя на редкость усталым. Более шести суток он трясся в поезде, а затем пересел на паром в Окленде. Эта поездка через всю страну изрядно утомила его.
Больше никогда! повторял он сам себе. Это в первый и в последний раз!
Ситуация, в которой оказался молодой человек, также не способствовала хорошему расположению духа. Он проехал уже три тысячи миль, и ему оставалось преодолеть еще две тысячи и все это лишь для того, чтобы деликатно сообщить тетушке Минерве, что ей давно пора возвращаться к родному очагу. Как было бы прекрасно оказаться снова в Бостоне, сидеть в банке, занимаясь самыми обыденными делами
Внезапно прозвучал резкий, пронзительный гудок. Вздрогнув, Джон поднял глаза. Расстилавшийся перед ним сказочно прекрасный вид моментально прогнал все печальные мысли.
Перед ним была гавань целый лес мачт и пароходных труб; вдалеке он видел Гоат-Айленд. Казалось, что Тамалпиа тянется своей вершиной к самому небу. Джон попал в совершенно другой мир тот, о котором он с восхищением читал в детстве, еще не превратившись в благонамеренного уравновешенного юношу.
Паром неспешно прошел мимо барки из Антверпена, пакетбота, прибывшего откуда-то с Востока, пятимачтовой шхуны, будто сошедшей со страницы одной из забытых детских книг.
Боже мой, это похоже на театральные декорации, такой красоты просто не бывает в жизни! пробормотал совершенно потрясенный молодой человек.
Вы что-то сказали?
Обернувшись, Джон увидел перед собой девушку, будто сошедшую с полотна одного из испанских художников. Красавица бросила на него вопросительный взгляд.
Извините, я не хотел вас обеспокоить. Просто у меня такое странное чувство, будто я уже бывал здесь.
Многие уже бывали здесь, с недоумением ответила незнакомка. Конечно, есть и такие, кто прибыл сюда впервые
Джон понимал, что ему как благовоспитанному человеку следует отойти, извинившись за беспокойство, но вместо этого он нерешительно произнес:
Я из Бостона
Вот как? улыбнулась в ответ девушка.
Джон и сам не смог бы объяснить, как он решился на подобный смелый поступок. Возможно, причина была в том, что ему хотелось излить кому-то свой восторг, или на него магнетическим образом подействовал взгляд темных, как южная ночь, глаз незнакомки. Джон и сам не заметил, как рассказал ей, чем занимался в Бостоне, куда едет и даже как в детстве зачитывался книгами об экзотических странах. Сейчас в нем вряд ли можно было узнать чопорного банковского служащего.
Я тоже отправляюсь в Гонолулу, прервала его излияния собеседница.
Тем временем паром подошел к пристани.
Как жаль, что у меня так много вещей, с досадой воскликнул Джон. Я бы с радостью помог вам Может быть, удастся найти носильщика?