Каждый раз, сталкиваясь с Небесными, Люба пыталась завязать спор. Саша споры не любил, предпочитал сделать свое дело и уйти, но напарница хотела восстановить справедливость. В силу ее возраста, Небесные совершенно не принимали ее за Хранителя, зато не упускали возможности поставить на место. Саша пытался говорить с ними, защищать ее, но, спустя несколько месяцев, понял, что проще один раз ударить, чем час размахивать руками, выясняя отношения. Еще через пару месяцев ему стало это нравиться: отец не разрешал серьезные стычки между Хранилищами, а порой так хотелось врезать зарвавшемуся Небесному. Все драки всегда выливались в долгий разбор полетов между Сергеем и Михаилом, поэтому отец просил Земных ни при каких условиях не заниматься рукоприкладством. Но теперь, когда рядом была Люба, Саша перестал обращать внимание на запреты. Каждый раз, когда отец спрашивал, в чем дело, Хранитель отвечал одной и той же фразой: «за Любу заступался». Потом глава даже спрашивать перестал. А у Саши развязались руки: делай, что хочешь, одной фразой кончатся все нравоучения дома.
К семнадцати годам Люба оформилась не только в хорошего Хранителя, но и в действительно прекрасную молодую женщину. У нее стали появляться ухажеры, некоторых из которых Саша регулярно гонял по Хранилищу за излишнюю настойчивость. Хотя девушка и сама не давала им спуску: игнорировала все ухаживания, отметала предложения о свиданиях и посылала куда подальше навязчивых парней, даже открыто смеялась в лицо некоторым из них. Саша удивлялся ее серьезности, но она отвечала лишь, что сейчас ничего не имеет смысла, кроме работы.
Все изменилось в теплый июньский день.
Люба не пошла на работу, осталась помочь отцу. Саша целый день повел на улицах в одиночестве. Сначала он радовался временной свободе, но к вечеру заскучал по бесконечным разговорам.
Он услышал зов в тот момент, когда собирался отправиться на ужин. Громкий, пронзающий зов, какие бывают редко.
Закрутившись на месте, чтобы понять направление, Саша увидел ее.
Высокая, худенькая, с короткими темными волосами, пронзительным взглядом, острыми чертами лица Она смотрела прямо на него. Долго, строго, вонзаясь в самое сердце.
Он пропал. В ту минуту он понял, что пропал окончательно и бесповоротно.
Помедлив, оглядевшись по сторонам, зашагал к ней. Девушка стояла в потоке людей и не шевелилась, не отводила взгляда.
Подойдя вплотную, Саша замер, не понимая, что делать дальше. Она не в опасности, с ней все в порядке. Почему?
Привет, произнес он, не зная, что говорить дальше.
Привет, кивнула девушка, глядя на него.
Похоже, я почувствовал твой взгляд
Она едва заметно улыбнулась, вздохнула и отвела глаза.
Что- то случилось? уточнил Саша.
Он судорожно прислушивался, пытаясь понять, почему его позвало.
Я не знаю произнесла она. Наверное, случилось
Девушка нервно подтянула ворот кофты, и только сейчас Саша заметил большой синяк на ее шее. Он протянул руку и отодвинул ворот, на него строго покосилось несколько проходивших мимо мужчин. Девушка не успела сообразить, дернуться или увернуться.
Что это? спросил он.
Неважно.
Но в ее глазах блеснули слезы.
Что это такое? Кто это сделал?
Тебе какая разница?! вспылила девушка. Я тебя не знаю!
Но он уже переключился на роль спасателя. И теперь не взгляд девушки его приковывал, а грозившая ей опасность.
Послушай, это серьезно! Я хочу тебе помочь. Просто так синяки не остаются.
Она вдруг подняла на него мокрые глаза, ее губы задрожали.
Это мне нельзя говорить, если кто- нибудь узнает к нему на работу придут, его исключат из партии!
Кого его?
Она спрятала лицо в узких ладонях с длинными пальцами.
Пианистка, подумал Саша. И одернул сам себя.
Папу! едва слышно просипела девушка.
На них уже всерьез стали поглядывать прохожие.
Давай отойдем?
Нет, не стоит. Я пойду, мне незачем тебе жаловаться.
Он строго посмотрел на нее.
Я обещаю, что ничего не сделаю. А вон тот милиционер уже серьезно на нас смотрит.
Она оглянулась через плечо, машинально поправила ворот на кофте.
Пойдем, просто отойдем туда, где меньше людей. В любой двор.
Девушка согласно кивнула и последовала за ним. Саша чувствовал внимательный взгляд милиционера на затылке, старался не оглядываться. Они перешли дорогу, свернули в ближайший тихий двор, где никого не было, сели на затененную скамью в самом углу.
Что случилось?
Она молчала, нервно теребила складку на брюках, глядя в землю. Саша стал сомневаться, что именно ей должен был помочь.
Ты обещаешь, что не пойдешь в милицию? Если отца исключат из партии, это будет конец!
Твой отец бьет тебя, а ты боишься, что его исключат из партии?
Он уважаемый человек!
Саша горько усмехнулся.
Как тебя зовут- то?
Рита.
А меня Саша.
Она не отреагировала.
Так что, Рита? Ты же не просто так на меня смотрела сейчас.
Рита замялась, поджала губы и опустила голову еще ниже.
Мне вдруг показалось только не смейся! Мне показалось, что я должна заговорить с тобой
Он опешил, затаил дыхание. Одному из ста простых людей покажется, что он должен заговорить с Хранителем.
Ты смеешься? спросила Рита и подняла глаза.
Он пропал.
Нет, я серьезен, я понял, что должен повернуться, когда ты посмотрела. Что с твоим отцом?
Он он по ее щеке скользнула слезинка. Он пьет дома. Как напьется, бьет маму! Я защищаю ее, но он бьет и меня
Кем он работает?
Я не скажу тебе. Его исключат
Из партии, я слышал. Значит, должность высокая? Почему мама ничего не делает?
Рита поджала губы и покачала головой.
Мама говорит, что это не страшно. Он пьет не каждый день, побуянит и успокоится. Мама потом синяки кремом мажет и все. Никто не знает.
Саша подбирал слова. Но в голове было пусто, лишь ее профиль с острым подбородком и опухшими от слез глазами.
И давно так?
С самого детства
Ему хотелось сделать все, чтобы ее отца исключили из партии. И положили в больницу, после того как он поговорит с ним.
Нельзя. Хранителю нельзя поддаваться эмоциям. Он постоянно повторял это Любе, теперь же ему самому нужен был кто- то, кто скажет это.
Могу я чем- то помочь тебе?
Наверное, нет, вздохнула Рита. Я не знаю, зачем говорю с тобой.
А он знал.
Потому что влюбился, как только увидел. Потому что уже любил ее до их встречи.
И понял.
Она не просто человек.
Ты же предчувствуешь опасность? вдруг спросил он.
Рита испуганно посмотрела на него, тут же отвела глаза и нервно сглотнула.
Скажи, я знаю.
Нельзя пугать новичков.
Да, выдавила она.
Он хотел сказать ей многое: что она тоже Хранитель, что ее мучения закончены, что он никому и никогда не позволит ее обидеть, что готов забрать ее с собой прямо сейчас. Даже больше: готов жениться на ней прямо сейчас. Он не сказал. Вместо этого он произнес совсем другое:
Могу я пригласить тебя погулять завтра?
Рита усмехнулась, не поднимая головы и глядя себе под ноги.
Пригласи.
А сегодня, могу я проводить тебя домой?
Проводи.
Он лихорадочно обдумывал, как бы проводить ее в Хранилище, потому что не хотел отпускать домой. Потому что больше ни за что не хотел расставаться с ней.
Но покорно шел следом, пока она медленно брела в сторону дома.
Кем ты работаешь? спросила Рита.
Я помогаю людям!
Ты врач?
Нет скорее, спасатель
Она задумчиво посмотрела на него и тут же отвернулась. А он снова потерял голову.
Спасатель как пожарные?
Почти
Я не понимаю. Не врач, не пожарный Кто ты?
Чтобы это понять, мне нужно привести тебя к себе на работу. Иначе не объяснить.
Это далеко?
Это здесь, рядом.
Рита взглянула на часы.
Наверное, все уже закрылось
Они остановились и посмотрели друг другу в глаза. Саша не дышал, боясь услышать то, что она скажет.
Я боюсь идти домой, призналась Рита, пряча взгляд.
Боишься гораздо больше, чем меня?