Ты знаешь, охота уже немного отдохнуть и по-человечески покушать, а то я уже здесь перешел на двухразовое питание, на довольствии не стою (жалко платить по сорок девять рублей в месяц, уж лучше вам пересылать, чтобы не голодные были и из вещей что-нибудь покупали), а так, понемногу, перехвачу то в солдатской, то в летно-технической столовых Ты знаешь, Леночка, не подумай, что хвастаюсь, хвалю себя, но, честное слово, не знаю, есть ли еще такие заботливые мужья, как я. Вот смотрю, что происходит вокруг сплошное, беспробудное пьянство. Пьют безбожно, все пропивают, ничего их не интересует. Многие здесь побросали свои семьи, алименты с них высчитывают, и ведь все равно находят деньги, пьянствуют и не думают ни о чем.
Погода у нас стоит хорошая, солнечная, ночью, правда, морозно десять-пятнадцать градусов, но снега уже нет, только в лесу еще держится. Дом строят быстро, уже есть третий этаж, осталось два. Обещают к концу лета сдать. Кроме двух 40-квартирных, в одном из которых будем жить, закладывают фундаменты еще на три пятиэтажки по сто квартир. Также строят еще одну двухэтажную казарму, и строителей торопят, потому что хотят разместить здесь весь полк из Перми.
Ну ладно, Ленуся, заканчиваю. Пиши, как здоровье твое и Славы? Все же вы у меня единственные, о ком так сильно хлопочу, забочусь и думаю. А теперь разрешите поздравить вас с Первомаем, пожелать вам крепкого здоровья, а Славику еще отличных успехов в учебе, чтобы второй класс окончил только на "пять"!!!
Ждите, скоро приеду, тогда немного вместе отдохнем, сходим в театр, в кино Есть ли письма из дома, что пишут?.."
"8.05.68г Спешу сообщить, что я жив, здоров, письмо твое, Ленусик, получил и узнал, что дома, на Украине, все нормально, и что у Славика на голове все прошло. Но плохо, конечно, то, что ты постоянно жалуешься на свои бока: то один ноет, то другой. Это, видать, почки тебя все мучают. Нужно беречься, не простужать их и не употреблять в пищу сильно острого, соленого, а то ведь я знаю: ты никогда не обращаешь внимания на это.
Рассчитываю после получки (после тринадцатого) к середине мая быть вместе с вами, если, конечно, ничего не изменится на службе. На всякий случай оформлю проездные до Ленинграда, а там посмотрим, что делать и как, дома посоветуемся.
С меня за два месяца в кассу вычтут шестьдесят рублей, но обещают тут же и выдать сто, не больше. И у нас, таким образом, за четыре месяца в кассе на хранении будет сто двадцать рубликов.
За плащ тебе я таки договорился с женой завсклада. Она достанет в Кирове и вышлет нам бандеролью, а деньги после отпуска передам мужу. Ориентировочно будет стоить сорок пять-шестьдесят пять рублей. Возможно, удастся приобрести заграничный. В Киров она будет возвращаться завтра. Я ей уже дал наш адрес, куда пересылать.
Теперь, Лена, ты говоришь, что ничего не можешь сделать с велосипедом. Может, ты поспешила с его покупкой, со склада брак какой-то поступил, если камеры не накачиваются? Но, скорей всего, вы просто не умеете им пользоваться, поэтому уж дождитесь меня, не ломайте сам посмотрю, что там нужно предпринять.
Через Свердловск я уже не поеду пустили прямой через Тагил. Так что здесь сяду и сойду в Тагиле. Как ты просишь, постараюсь захватить с собой спиртику для натирания твоих почек"
39.
О, это были прекрасные дни, проведенные вместе всей семьей! Было решено никуда не ехать, а отдыхать дома. Обошли все достопримечательности города, пару раз побывали в драмтеатре, выезжали на природу, на рыбалку, вместе шастали по магазинам, беспечно бродили по вечерним улицам промышленного гиганта, любуясь дымовыми красками неба (недаром с чьей-то легкой руки, вернее, с острого язычка Нижний Тагил окрестили городом художников), просто часами смотрели телевизор А в постели супруги были неотразимы, словно молодожены в пору медового месяца. Порой Лене даже казалось, что это не Игорь ее так страстно и нежно обнимает, а любовник, тайно пробравшийся в их квартиру. Она просто задыхалась в объятиях его любви и в очередной раз испытывала внутренний стыд за свое непостоянство по отношению к мужу. Он ей не изменял это было очевидно. Да и сам не единожды убеждал ее в этом, подробно рассказывая о своей вынужденной холостяцкой жизни, под завязку загруженной армейской службой.
Ты знаешь, поделилась она с ним в один из промежутков между горячими ночными ласками и поцелуями, ко мне мужики пристают, липнут, как пчелы на мед. Куда бы ни пошла, обязательно кто-то достанет, сядет на хвост.
А ты им повода не давай.
Да они без всякого повода, наглые такие, нахальные.
Но ты, надеюсь, достойно отшиваешь их?
Отбиваюсь, как могу, туманно заметила Лена, скорей бы уж переехать.
Скоро, скоро, Леночка, Игорь вновь принялся осыпать ее, одаривать своими затяжными, чувствительными поцелуями.., потерпи еще немножко, потерпи, моя прелесть. Я и сам не дождусь той минуты, когда увижу вас на постоянном месте, рядом с собой.
А мне там можно будет на работу устроиться?
Да зачем тебе это? встрепенулся Игорь. Я же сейчас достаточно зарабатываю, на всех хватает.
Ну все-таки. Хочется какого-то разнообразия в жизни. Надоедает днями напролет в четырех стенах сидеть.
Так дома и есть твоя основная работа: по хозяйству, воспитанием сына заниматься разве этого мало тебе?
Нет, конечно, согласилась Лена. Но тут же оговорилась. А все же обидно как-то всю жизнь быть домохозяйкой. Другие вон успевают делать и то, и другое.
Да что нам, дорогая, на других равняться-то надо жить своим умом. У них своя свадьба, у нас своя. Судьбы у всех разные Разве плохо мы живем, скажи, разве плохо?!
Хорошо, произнесли ее губы, но выражение глаз было печальным, однако он, естественно, не мог этого разглядеть в темноте.
Ну вот, видишь, чего же нам еще надо для полного счастья! Его горячие, приятные руки безостановочно поглаживали ее тело. И от этого ей действительно было хорошо.
Но ты на всякий случай подыщи мне что-нибудь подходящее хотя бы в своей службе, попросила Лена, столь же ласково прижимая его к груди, пусть даже на короткое время попробовать.
Ладно, уклончиво ответил Драйзеров, поживем-увидим. Не волнуйся, Леночка, успеешь еще, наработаешься.
Дальнейший их диалог сопровождался стонами любви Нет, господа, что ни говорите, а расстояние не разъединяет напротив, сильно сближает родных людей, заставляет их забыть обо всем плохом и думать только о радостном, о приятном. Время, говорят, лечит, а расстояние калечит. Нет, разумеется, не в том смысле, что уродует близких по духу, крови и плоти, а как бы устраивает им пытку на выносливость, выдержку. Если долго не видеться, не встречаться периодически, то, наверное, и с ума можно сойти, запить с тоски, при условии, конечно, больших, горячих симпатий друг к другу.
Всю свою горечь расставания Игорь постарался излить по приезде в эпистолярном жанре:
"24.6.68г И вот, Ленуся, снова я здесь один. Ты знаешь, за время дороги истосковался по вам, просто не могу: так невыносимо тянет домой, в Тагил, к вам, родные, что прямо бросил бы сейчас все Тоска съедает. Не знаю, Лена, как ты, но мне, откровенно пишу, без вас жизни не было бы, настолько к вам привык, прирос душой. Бывает, Ленуся, что мы с тобой и повздорим, поспорим, всякое, конечно, случается, правда же?.. А все одно во мне вы так глубоко, что я никогда не смогу быть без вас.
Доехал я хорошо. В семь вечера в воскресенье был уже на месте. И ты знаешь, чем дальше увозил меня поезд от вас, от семьи, тем больше одолевала грусть, гложила тоска. Даже аппетит пропал, и не мог кушать то, что ты мне приготовила в дорогу. А на следующее утро достал сверток из чемодана, и лавиной накатились свежие воспоминания о доме, о славно проведенных совместно днях отпуска. Подумалось тогда еще: "Ведь это мне Леночка укладывала, заворачивала своими руками" И прямо рыдать хотелось. Так и не смог я по-настоящему покушать, не шел кусок в горло. В общем, за два дня дороги так намучился, нагоревался, что опять в лице изменился в худшую сторону будто бы и не был в отпуске, не отдыхал.