Алексей уже был зачислен в Суворовское училище и участвовал в первичных сборах курсантов-суворовцев. Неожиданно его вызвали к начальнику училища. Алексей прибыл со своим классным офицером в кабинет к начальнику, где ему и сообщили эту новость. Ему первому из всего набора выдали черную с красными лампасами суворовскую форму и отпустили в отпуск на трое суток для участия в похоронах.
Алексей ехал в рейсовом автобусе во Владивосток и понимал, что с этого момента ему придется принимать все решения в своей жизни самому, и вдруг поймал себя на мысли, что почему-то не сильно огорчен этим обстоятельством.
Глава 2. Яхты. Море. Пароход
Алексей Марков оканчивал Уссурийское суворовское военное училище с одной четверкой по химии, и ничего нельзя было с этим сделать. У него не заладились отношения с химичкой с самого первого урока еще два года назад. Наталия Александровна была маленькой, очень симпатичной молодой женщиной с красивыми ногами и прекрасной фигурой, по крайней мере, так казалось всему 4-му классу 2-й роты. На каком-то из первых уроков она привела класс на лабораторные занятия в химический кабинет, построила всех вдоль стены и нудным менторским голосом начала урок. По стройному ряду курсантов пошли небольшие смешки и разговоры, мол, могла бы и посадить нас за столы. Очень смешно смотрелась маленькая учительница химии с указкой в руке, шагающая вдоль строя высоких и не очень, однако все равно выше нее курсантов. Такая маленькая «Наполеоночка» выходила. Но это ведь военное училище, и она, зная, что все понимают дисциплину, а она здесь командир, скомандовала:
А ну-ка, смирно!
При этом она ударила сгоряча указкой по ноге, указка треснула и сломалась, да так, что зацепила нейлоновый чулок Наталии Александровны, на котором сразу образовалась приличная дырка. Она отбросила в сердцах обломки указки в сторону мусорного ведра, но прочная (тогда советская) нейлоновая нитка, зацепившись за обломок деревянной указки, распустила практически весь чулок от колена, оголив красивую ножку, но больно уж все это выглядело нелепо, и народ, не выдержав, заржал.
Химичка выбежала из лаборатории. Алексей был старшиной класса и зашикал на товарищей, мол, нехорошо вышло, но вроде мы ни при чем, поэтому пойду успокою и верну учителя в класс. Он выскочил в коридор учебного корпуса и заглянул в ближайшую приоткрытую дверь, это была кладовая химических реактивов, всяких химических банок и склянок. Дернул дверь на себя и влетел в кладовую. Этот миг он запомнил навсегда! Наталия Александровна стояла босиком на куске картона совсем без юбки, вернее, в юбке, которая была задрана вверх, и снимала второй чулок!
У Алексея перехватило горло, и он не мог вымолвить ни слова, просто стоял и смотрел на ее красивое тело и ноги. Она повернулась к нему всем телом и с перекошенным от гнева лицом прошипела:
Чего еще тебе надо?!
В общем, тогда все улеглось каким-то образом, но лично Марков получил за первую четверть конкретную тройку, потом опять тройку, химичка не простила ему конфуза, а в итоге в аттестат Алексей еле выторговал четверку, хотя очень надеялся на золотую медаль, но не получилось!
Положение о Суворовских военных училищах (СВУ) в те времена гласило, что выпускников, кто желал продолжать обучение в танковых, общевойсковых (пехотных), артиллерийских и прочих армейских военных вузах, зачисляли в эти вузы прямо во время выпуска из Суворовского училища. Их переодевали сразу в курсантскую форму того вуза, который они выбрали, отправляли в отпуск, а потом курсанты сразу отправлялись на учебу.
Алексей Марков и еще несколько выпускников из его роты изъявили желание поступать в Тихоокеанское высшее военно-морское училище им С. О. Макарова во Владивостоке. Им предстояло сдать вступительные экзамены на общих основаниях и только в случае зачисления отправиться в отпуск, а потом прибыть в училище на учебу. Все эти перипетии Марков со товарищи преодолели успешно и с сентября начали обучение в военно-морском училище.
Особо Алексею повезло в отпуске, он остался в городе. Стояла августовская жара, и он часто ездил на городские пляжи и однажды встретился со старым знакомым отца, Виктором Павловичем, который остановил юношу со словами:
Алексей?! Марков?! Ну, ты и возмужал! Еле узнал тебя!
Они не виделись с самих похорон отца Маркова, который два года назад неожиданно умер от инфаркта.
Пошли с нами на яхте, пройдемся по заливу два-три часа, искупаемся, если захотим, в чистой водичке Имелся в виду Амурский залив.
Да я ничего не умею на яхте Алексею было страшновато, но при этом очень хотелось попробовать себя на парусном судне.
Яхта у Виктора была, так, по крайней мере, показалось Алексею, огромной деревянной красавицей старого немецкого проекта, еще довоенной постройки, краснодеревая, одномачтовая, с вместительным кокпитом пространством для яхтсменов, где были несколько сидений с мягкими кожаными подкладками и местом рулевого. Название у яхты было тоже романтическое «Виктория», она была названа в честь дочери первого владельца яхты, а Виктор Павлович сказал, что, когда яхта ему досталась, не стал ее переименовывать. Ступать в обуви на палубу было категорически запрещено. Снимали кроссовки на трапе и босиком шли по блестящей от лака деревянной палубе. Только Алексей ступил на палубу и соскочил в кокпит, из кубрика выглянула русоволосая девушка и тихим голосом сделала ему замечание:
На лодке не принято прыгать, можно соскользнуть за борт. Надо аккуратно переступать.
Вика, не приставай к человеку, он первый раз на лодке! Алексей смутно вспоминал, кто это, дочка Виктора вроде была еще маленькая
Ну, что застыл? Виктор подтолкнул легонько Алексея к ней. Это же Виктория, наша с Ириной дочь, ты что, не узнал ее?
Да, это была Вика, когда-то маленькая, нагловатая и визгливая девчонка, с которой он виделся лет десять назад на каком-то семейном мероприятии. Теперь же перед ним стояла улыбающаяся загорелая русоволосая девушка в коротеньких шортах и полосатой футболке. Алексей замялся, покраснел, потом подал ей руку, она ее крепко пожала и просто сказала:
Понятно, первый раз на лодке, тогда спускайся вниз, я все тебе здесь покажу!
Давай-давай, дочь! Отходим минут через десять! Готовьте лодку!
Алексей спустился в кубрик и увидел тетю Иру, точнее, Ирину Витальевну, жену Виктора, в оранжевом спасательном жилете. Больше никого не было. Вчетвером пойдем в море?! Алексей был неробкого десятка, но тоже надел жилет и начал вникать в нехитрые, но важные премудрости поведения ради безопасности на парусном судне. Виктория расставила всех по местам, объяснила Алексею его обязанности на отходе. Отчалили и на малом ходу под тихий рокот дизельного мотора пошли на выход из гавани. Класс! Алексей почувствовал себя на вершине блаженства. Неторопливо вышли в Амурский залив, подул ветерок, поставили паруса: грот и стаксель. Паруса пополоскали совсем чуть-чуть, потом наполнились ветром, и в полной тишине (дизель заглушили) лодка пошла набирать ход. Вот именно эти первые ощущения запомнились Алексею на всю жизнь, и именно тогда, видимо, возникла его непреодолимая тяга к яхтингу.
Крейсерская яхта типа Л-6 была предназначена и для гонок, и для морских путешествий с почти неограниченным районом плавания. Внешние борта были выкрашены в традиционный для таких лодок белый цвет и блестели на солнце, омываемые набегающей морской волной. Путешественники сидели в кокпите на штатных местах: Виктор на руле, Алексей отвечал за шкоты стакселя (это такие веревки, которые нужно было натягивать или ослаблять в нужное время или по команде капитана), Виктория отвечала за шкоты грота, а Ирина была у них на подхвате, потому как на резком крене яхты приходилось набивать (натягивать) шкоты вдвоем, в четыре руки. Шли очень ходко, изредка помахивая соседским лодкам в выходной день в акватории было много парусов.