Te amo
Книга для мамы
Наталья Берязева
Редактор Марина Акимова
© Наталья Берязева, 2023
ISBN 978-5-0060-8659-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
TE AMO
КНИГА ДЛЯ МАМЫ
Печаль моя светла
От автора
Хорошо, что я близорука. Я вижу только то, что у себя под носом. И это счастье. Потому что в поле моего зрения цветы, книги, рыжая любимая Чапа, кастрюльки на кухне, монитор компьютера и мои воспоминания. О любви.
Любви же без печали не бывает.
У Пушкина печаль светла И моя печаль светлая и тихая.
Но вы ее услышите.
КОРОТКОЕ ЭХО ЛЮБВИ
И снова первый снег
Старая женщина сидела на лавочке возле многоэтажного дома.
Сейчас это редкость бабушки исчезли. Никто не провожает тебя взглядом, не ворчит что-то вослед.
И вдруг женщина.
Почему не бабушка?
Да потому что одета она была не по-бабушкински. Никаких платков и растоптанных удобных чуней. Это была именно пожилая женщина. В дорогой шубе, вязаном белом берете. Рядом лежали такие же белые рукавички. На ногах были сапоги из хорошей кожи.
Но она была даже не пожилая, а старая. Когда-то красивое лицо было испещрено глубокими морщинами, уголки губ сползли до подбородка, высокий лоб напоминал распаханную пашню. Но больше всего возраст женщины выдавали ее руки. Они были в крупных пигментных пятнах. Нет, не в «гречке», как называют эти возрастные изменения в народе, а именно в пятнах. Эти руки с длинными сухими пальцами были сложены у женщины на коленях, ярко выделялись на фоне черной норковой шубы. К тому же руки были в постоянном движении. Точнее, пальцы. Они вели какую-то свою жизнь: вздрагивали, выпрямлялись, потом как будто пытались обнять шарик, затем опадали как засохшие веточки.
Губы женщины тоже иногда шевелились, а взгляд был устремлен вперед, будто прямо напротив ее лица была раскрыта какая-то страница, которую она читала.
Моя приятельница задерживалась. Я присела рядом с женщиной на скамейку:
Позволите?
Тут только женщина заметила меня.
Да, садитесь, пожалуйста.
Голос у нее был приятный и молодой.
Вот и снова мы дождались первого снега. Я-то уж не надеялась. Здоровье подводит Ничего, что я болтаю?
Нет, нет, говорите. Мне приятно с вами пообщаться. Я не тороплюсь.
Вы любите музыку? Я про классическую.
Я хочу полюбить, но пока плохо получается. У меня нет музыкального образования. И наслушанности нет. Только-только начала изучать этот неизведанный для меня мир. Я сейчас как ребенок, у которого не сняли повязку с глаз во время игры в прятки. И он начинает искать, кто и где спрятался. Вот я сейчас этот ребенок.
Это очень хорошо. Поздно никогда не бывает. Вот меня только музыка и удерживает в этой жизни. Нет, я уже не могу играть сама, хотя пальцы и пытаются играть, не подчиняясь мне. Ничего не могу поделать. Они уже живут без меня, исполняя то, что когда-то любили. Я пианистка. Нет, не знаменитая. Всю жизнь проработала в камерном оркестре. Музыка это тот мир, в котором я жила. В котором была счастлива. Я и сейчас там живу, потому что могу проиграть в своей голове все мелодии, которые исполняла. Еще могу слушать, слушать, слушать. Слушать то, на что раньше не хватало времени. Как никогда я теперь понимаю, что музыка она от Бога, она нас спасает от скотства и рабства. Пожилая женщина замолчала, о чем-то задумавшись, но вскоре продолжила: Впрочем, это тема не для сегодняшнего дня. Сегодня день первого снега. Я специально вышла на улицу, я делаю сейчас это редко. Тяжеловато мне спускаться. Мне ведь уже девяносто один Вы просто посмотрите, какая сегодня красота! Мне много лет, но я не перестаю удивляться. На воздухе легче вспоминать музыкальные произведения о снеге, о зиме и о ее волшебстве. Вы, конечно, знаете «Метель» Свиридова? Она прекрасна. Но сегодня другой день, сегодня «Зимние грезы» Чайковского. Его симфония 1. Послушайте, если не слышали. Хотя нет, начните все же с Дебюсси. Его «Шаги на снегу». Это легко. Это понятно. Просто слушайте и скоро вы сами научитесь оставлять следы на снегу, в своей душе, в душах других Сегодня был прекрасный снегопад. Я не смогла усидеть дома. Боялась, что, пока оденусь, он закончится. Я сейчас очень долго собираюсь. Успела. Сидела тут на лавочке, подставляла свои уже неземные руки ну да, они принадлежат уже другому миру, и радовалась, что снежинки на них все еще тают. Значит, я еще живая Живая Как счастлива я сегодня! Сколько раз я уже пропела стихи Пастернака в музыкальном оформлении Свиридова?.. Наверное, раз пятнадцать. Вы же знаете его «Снег идет»? Хотя Вам сколько лет?
Женщина обернулась ко мне, посмотрела в глаза. Я ответила.
Всего пятьдесят пять? Тогда, конечно, вы слушали это стихотворение в исполнении дуэта Никитиных. Тоже хорошо. Но там приземление. То есть там мы тут, на этой грешной земле, а у Свиридова мы там! Она указала пальцем наверх. Классическая музыка она не приземляет. Она возвышает. В этом огромное отличие. Хотя, конечно, популярная музыка проще, понятнее. Сижу я здесь уже больше трех часов. Я встретила и проводила снег. Вспомнила все, что слышала, что исполняла про снег До сих пор в душе звучат «Белы-белы снеги» Гаврилина. Такое чудо! Неужели это сегодня не слушают? Страшно, если так. Душе нужен полет. Нужно небо. Нужен простор. Да, музыка спасает. И меня зачем-то держит на этой земле Пойду я. Пора. Очень устала. Помогите мне, пожалуйста, подняться, дальше я сама. Я там палочку положила под лавку, чтобы не думали, что я совсем уж немощная. Пока я слышу музыку, пока радуюсь снегу я живу. Сегодня я очень счастлива. Я встретила первый снег.
Женщина надела белые рукавички, опершись на мою руку, поднялась. Взяла палочку. Она держала спину прямо и гордо. Ноги плохо ее слушались, я соскочила со скамейки, но она останавливающе вытянула руку и твердо проговорила:
Помогать не нужно. Я сама.
Она ушла.
Я, взволнованная, ошарашенная, осталась на скамейке. Идти мне уже никуда не хотелось. Мне срочно надо было послушать Свиридова. И Гаврилина. Кого там еще упоминала моя неожиданная знакомая?
Прибежала запыхавшаяся подружка.
Ой, ты знаешь, такие пробки! Я заказала нам столик в кафе. Оно совсем рядом. Пойдем, мне так много нужно тебе рассказать! Ты просто обалдеешь. Мой начальник предложил мне стать его любовницей! Представляешь?.. Что с тобой? Ты какая-то странная.
Ничего. Просто выпал первый снег.
Я никому не нужна
В детском саду было тихо. Смолкли даже шаги взрослых в коридоре.
На стульчике в светлой комнате сидела девочка. Малышка неполных четырех лет.
Она сиротливо пристроилась на краешке стула, сложив руки на коленях и смотря в одну точку на полу.
Девочка так сидела уже давно. Детей разобрали более двух часов назад.
Подошла воспитательница, женщина хорошо за сорок, с печальными глазами. Попыталась улыбнуться:
Юленька, ты чего не поиграешь? Вон куколки тебя ждут. Самолетик по тебе скучает. Тебе подать игрушки?
Тамара Петровна протянула малышке веселый самолетик. На нем была нарисована улыбка, его глазки-фары озорно смотрели и тоже улыбались.
Девочка взяла его в руки и заплакала.
Я никому не нужна? За мной никто не придет? Я буду здесь всю ночь?
Что ты, что ты, родная! Сейчас за тобой приедет мама.
Нет, мама сегодня не может. Сегодня папина очередь, в пятницу он за меня ответственный. Он просто про меня забыл. Потому что я ему не нужна. И маме тоже не нужна. Никому не нужна.
Девочка всхлипнула, вся сжалась, стараясь занять еще меньше места на стуле, вновь уставилась взглядом в пол.
Юлины родители развелись. Мама устраивала свою новую личную жизнь. Папа выполнял «обязанности отца» только по выходным.
Тамара Петровна безуспешно пыталась до них дозвониться. Телефоны были вне зоны доступа.