Но всех овощей было так много, что он никак не мог решить. Тогда он задумал для себя взять в корзину только те плоды, которые с ним в первую очередь заговорят. И первыми, конечно же, стали бананы, чьё невысокое деревце росло рядом с выходом в сад.
Кто это тут показался? Уж полдень, а его всё нет и нет!..
Совсем про нас забыл! Подхватили, хихикая, редиски с грядки.
Может уделишь нам чуть больше внимания? Мы так скучали по тебе Распусти волосы, красавица! Поддевали Геба бананы, пока он срывал один из них. Пока избранный плод направлялся в корзину, вполне успевал паясничать со своими собратьями. Кажется, мы идём развлекаться! Кричал он. А вы, неудачники, останетесь здесь навсегда!
Под недовольный хор задетых бананов, Геб вырвал из земли две редиски, которые продолжали хихикать и щебетали что-то про щекотку.
Тут вступила в разговор тыква, которая шумные перепалки бананов не терпела, хоть и сидела от них дальше многих прочих. Геб поспешил к ней, про себя жалуясь, что тащить корзину будет тяжеловато.
Да когда же вы угомонитесь? Чуть заря, они найдут о чём поспорить! Будь у меня голова она всенепременно лопнула бы.
Геб принялся раскручивать тыкву, чтобы оторвать её от стебля, когда в перепалку встрял баклажан из теплицы.
Увы, но некоторым только и хватает ума на глупости. Голос его, как всегда, оставался тих и надломлен. Они, что кабачки, только и могут жизни радоваться.
Пока Геб шёл в теплицу, отозвался и упомянутый баклажаном кабачок.
А ты, приятель, не стоит разводить драму. Погляди, какой чудесный нынче день!
Геб чертыхнулся, заметив, что кабачок слишком уж велик и не поместится с тыквой в корзине, а потому решил его не срывать и дождаться пока не откроет свой рот кто-нибудь ещё. Что и случилось, едва он сорвал баклажан. Судьба избрала острый перец и лимон, которые росли здесь же неподалёку от баклажанов.
А что это тут происходит? Осведомился перчик. Почему вы срываете овощи выборочно, господин Геб? Неужели вам не известно, что урожай снимают после первого холодного дождя?
Не встревай, разве не видишь? Тут же оборвал его лимон. Наш хозяин делом занят. Надо ему, так надо. Может, собрался готовить рагу!
Рагу из такого-то набора? Пессимистично протянул перец. Навряд ли.
Тут Гебу подумалось, что острые перцы он вполне бы мог и засушить, как делал это всегда. Но любопытства ради всё же сорвал плод и уместил на тыкве, куда затем отправился и лимон, вполне счастливый своей участи, о которой ещё не имел ни малейшего понятия.
Долго ждать следующего кандидата не пришлось огурцы начали свою перепалку.
Да ведь он и сварить-то ничего не сможет! Начал зачинщик, которого Геб тут же приметил. Его поддержали другие огурцы, но это было уже не важно. Вы поглядите на него, парни, разве он умеет готовить? Вот-вот, и я так считаю! Да и ножом он не знает, как пользоваться. Кто же срывает тыквы голыми руками?
Но заводила недоговорил свою пламенную речь. Ладонь Геба закрыла его лицо, а в следующее мгновение настырный огурец под недовольные вопли оставшихся на кусте сородичей уже оказался в корзине.
Остановившись, Геб глянул оценивающе на свой урожай: большая тыква, помещённая на дно, две редиски, один банан, один огурец, баклажан, перец и лимон. Места в корзине почти больше и нет. А значит, пора было идти к реке. Но на выходе из сада у него под ногой оказалось яблоко, и он подумал, что было бы неплохо, будь у него всегда свежие яблоки под рукой. Так в его корзине оказалось и наливное яблоко.
Путь до Аматели не занял много времени. Пройдя поле с высокой травой по когда-то протоптанной животными тропинке, Геб оказался прямо на её берегу. В этот раз тумана тут не было, что привратник отметил с сожалением. Ясный, солнечный день осветил контуры берегов Аматели, которые были усыпаны чёрной галькой и крупными кремовыми и розоватыми раковинами. Течение здесь почти отсутствовало из-за широкого русла противоположный берег был очень далёк, но вдали вода журчала, ниспадая с небольших порожков. Трава оставалась на почтительном расстоянии от чёрных вод и, выбравшись из зарослей, Геб почувствовал облегчение.
Подойдя к берегу и поставив корзину со своей ношей на гальку, он перевёл дух. У реки не было слышно пения птиц и стрёкота насекомых. Тишина и покой. Но насладиться этим умиротворённым видом не дали овощи, нарушившие тишину. Они, словно сойдя с ума от сладкого запаха чёрной воды, практически одновременно подняли такой жуткий галдёж, какой не смогла бы устроить и сотня птиц. Удивлённый Геб недолго внимал им. Его терпения не хватило слушать вопли из корзины.
Окуни нас! Кричали они наперебой. Окуни нас в воду! Немедленно!
Заткнув уши, привратник легонько пнул корзинку в сторону воды, даже не желая наклоняться к своим подопечным. Овощи выкатились из своего пристанища и плюхнулись в мелководье, где вода едва покрывала их. И только редиски, завалившись между крупной галькой, окунулись целиком. Но овощи не унимались.
Мало воды, слишком мало! Мало, отнеси нас глубже!
И тогда озадаченному и глубоко возмущённому Гебу пришлось взять их на руки и пройди с ними в реку туда, где вода была глубже, только чтобы больше не слышать этих воплей, резавших слух. Однако всех сразу он унести не смог бы. Недолго думая, желая скорее покончить с вышедшим из-под контроля экспериментом, Геб ухватил на руки самый большой плод.
Пока он оттаскивал увесистую тыкву (а берега у Аматели здесь были очень пологими до глубины приходилось сделать пару десятков шагов), позади него слышался какой-то неразличимый из-за общего галдежа шум. Поначалу он и не придал этим звукам никакого значения, занятый своей ношей. Только опустив тыкву под воду и оглянувшись, дабы пойти назад, привратник вскрикнул и обмер от страха.
То, что видели его глаза, никак нельзя было назвать правдой. То, верно, был бред безумца, не иначе. Или же проклятая вода Аматели, неспроста воспрещённая для питья и купания, сыграла шутку с головой привратника, едва коснувшись его кожи. Однако видение не исчезало, как бы долго и пристально Геб не таращил глаза. В раскрытом рту вмиг пересохло, а закопошившиеся лихорадочные догадки были одна бредовее другой.
У берега, там, где он оставил в воде остальные овощи, стояли девять существ. Да таких, каких прежде он никогда не видывал. Статные, высокого роста мужчины и женщины, и дивной красоты на лица. Кожа их была бледна как молоко и источала мягкий свет, белки глаз их были черны, а зрачки белы. Но главное волосы. Они были тех же цветов, что была кожура на плодах, оставшихся в речке! Неужели, подумал тогда в смятении привратник, эти существа возникли из его овощей, росших не более получаса назад на его грядках? Кто-то из загадочных тварей только неуклюже поднимался на ноги, а кто-то уже разглядывал себя и остальных.
Геб благодарил судьбу, что пока они не замечали его, остолбеневшего от изумления.
Когда же чистое сознание понемногу вернулась к нему, а изумление поубавилось, позади, где была опущенная в воду тыква, послышался первый всплеск. Геб неуклюже подался в сторону, да так быстро, что ноги его заплелись, и он рухнул в воду. Подле него со слепящим свечением из чёрной, неспокойной воды поднимался ещё один человек. И привратник мог клясться в этом кому угодно, что этот человек появился на месте, где несколькими мгновениями раньше лежала его обезумевшая тыква! Но это существо с мокрыми рыжими волосами и отстранённым взглядом предпочитало наблюдать, как капает с его головы вода в чёрную воду, где отражалось его обострённое лицо, нежели замечать Геба. Вода однозначно сотворила чудо. И если не овощи стали другими, то рассудок Геба сегодня точно пережил большое приключение. Не имея сил издать какой-либо связный звук, не то, что вымолвить слово, он поднялся на ноги. Штаны вымокли, как и края рубашки и теперь холодили тело, по спине пробежались крупные мурашки, заставив его вздрогнуть.