Дагон охотно разговорился, но заметил, что сколько демонов, столько и мнений одни говорят, что это целестовские боги смогли остановить его, другие, что это воля Абсолюта, а третьи говорят, что всему виной слабость дьяволов.
Правда, нехотя демон добавил, что есть и ещё версия Просветлённый коснулся Отца.
Давно это было, ещё на заре создания миров, он отмахнулся, видя мои округлившиеся глаза, Тогда не было ни меня, ни сегодняшних богов. Кто во что верит
Но ведь Просветлённый должен был его обнулить.
У любой силы есть предел, разве нет?
Но
Хватит болтовни. Добро пожаловать, червяк.
Тут же Дагон показал вдаль. Там, где заканчивался зуб, по которому мы шли, стояла одинокая хижина.
Ты здесь живёшь?! вырвалось у меня.
Временами, кивнул тот.
По мере приближения мне удалось рассмотреть его жилище.
Сначала показалось, что хижина построена из веток, но оказалось, это кости, обтянутые кожей. Небольшой вигвам, в котором этот демон навряд ли поместится в полный рост. Зачем он ему вообще, если целиком не влезет?
Рядом из натыканных костей красовалось подобие низенькой ограды. За ней грядки с растениями, похожими на бордовую цветную капусту около метра высотой у основания настоящие лопухи, а кверху листья уменьшались, и венчало всё ярко-красное, даже чуть светящееся, соцветие.
Я остановился, поражённый. Как-то не вязалось у меня всё это с представлениями о демонах. Живёт тут в одиночестве, будто отшельник.
Впрочем, Белиар же говорил о каком-то отмороженном загонщике, который тут уже две тысячи лет И тут я вспомнил.
Значит, так Беляш говорил? рыкнул Дагон, Ничего, встречу, рога-то пообломаю.
Боюсь, это невозможно, тяжко сказал я, Вполне может быть, что он
Демон захохотал:
Ты, червь, думаешь, что этого бабника можно убить?! Если бы это было так просто, я бы давно это сделал.
Я смотрел на него исподлобья, и мне очень хотелось поверить в эти слова.
«Знаешь, и я впервые переживаю за жизнь демона», призналась Хали.
Так ли уж и впервые, Плётка?
Хали недовольно прошипела в ответ что-то неразборчивое.
Наконец, наш долгий поход закончился, и теперь мы стояли перед шалашом этого Дагона самое время выяснить, что ему от меня надо. И как вообще оказалось, что демон спокойно себе живёт в Инфериоре.
О, у меня с Инфериором свои отношения, демон вдруг уселся прямо на землю и облокотился об оградку, отчего та жалобно скрипнула, Белиар знает это, он ко мне давно клинья подбивает.
Что он от тебя хотел?
Дьяволом он стать хочет, ясное дело. Ищет союзников. Нет, этот Беляш очень умён, но ум вещь опасная. Поэтому я лучше побуду отмороженным психом.
И он постучал когтем себе по рогу.
Времена нынче в Тенебре такие, что свою силу не стоит никому показывать. Загонщика, который две тысячи лет гудит в задницу Отцу Апепов, никто всерьёз не воспримет, чтобы убивать.
Ты про вашего дьявола?
Демон кивнул:
Не всё с ним чисто. Со времён той войны больше дьяволов не появлялось, а верховные демоны помирают, не достигая настоящего величия.
Я вспомнил про Эзекаила, про Аваддона
Услышав мои мысли, Дагон ошарашенно округлил глаза, переваривая полученную информацию:
Вот же дерьмо поднёбное!
Демон ошарашенно молчал, и я, постояв некоторое время, уселся рядом. Тут же протянул руку через оградку, желая коснуться листа капусты.
Дагон замер, глядя на это, и я остановил руку. Прищурившись, я спросил:
Что это за растение?
Каракоз, ясное дело, демон сам дотянулся и отщипнул листок, потом отправил в рот.
Его зрачки на миг расширились, и он стал довольно жевать. Потом он усмехнулся:
Мне просто интересно, живой каракоз убьёт тебя или нет?
Я убрал руку. А вот мне это было совсем не интересно.
Белиар живой?
«Слава Небесам. То есть, Бездне Да твою-то мать!» Хали выругалась, «Демоны сраные!»
Демон захохотал до слёз, и ангел замолчала, спрятавшись за скорлупу отчаяния. Слишком много на неё свалилось за последние полчаса.
Ты это, протянул я, Полегче давай.
Дагон кивнул, потом обернулся, протянул руку за полог, и вытащил кожаный свёрток. Внутри оказалась костяная шкатулка. Он развернул кожу, кинул лоскут на землю, и любовно погладил резную крышку.
Это что? спросил я.
Демон молча открыл шкатулку и высыпал на лоскут кожи карты.
Это то, во что мы сейчас будем играть.
«Марк, не соглашайся».
Я узнал символы на картах. Кружочки, треугольники, глаза
Нулячья семиступка?
«Только это адская семиступка», поправила Хали, и тут же замолчала.
По логике вещей, верный страж Медоса не должна бы знать эту игру.
Ага, как же, не должны они, Дагон с усмешкой кивнул, откладывая шкатулку в сторону.
Потом когтистые пальцы сграбастали колоду, и он начал активно тасовать. Горящие зрачки намекали, что он просто обожает эту игру.
Белиар частенько ко мне наведывался, красные пальцы замелькали, метая карты мне и раздающему, Мы неделями резались.
Он поморщился, коснувшись рога, и пояснил, что это обломал Белиар.
Мы делали забавные ставки, он цыкнул, Но сейчас я ему должен. Знаешь же, карточный долг, дело такое
То есть, ты мне помогаешь, потому что проиграл Белиару в карты?
Да.
А откуда ты узнал, что мне нужна помощь?
Ну, когда верховный демон умирает, уж я-то могу это почувствовать.
У меня замерло сердце.
Подожди Ты же сказал
Всё я верно сказал, поднёбный червь. Он дитя Бездны, и вернёт его только она.
«О, Небо, всё будет сложнее, чем я думала».
Новости одна за другой всё хуже и хуже. Я потёр подбородок и спросил:
Но как же Аваддон?
А вот тут сложно
Семь карт мне, и семь ему. Остальные спрятались в колоде, кинутой на середину рубашкой вверх. На рубашке я с изумлением увидел тиснение с гербом Ордена, только чуть изменённым. Человек на коленях опирается на меч, но смотрит не вверх, а вниз. И оттуда его освещает красный свет.
«Грязная ересь Тенебры!» возмутилась Хали.
Чистая истина Целесты! передразнил весёлый Дагон.
Я развернул карты веером, с любопытством глядя на те символы, которые мне были незнакомы. Перевёрнутый треугольник, закрытый глаз. То, что это «адские», или «низменные» карты, я понял сразу.
Я не соглашался с тобой играть, Дагон, напомнил я.
Хали деловито поддержала:
«Марк, не смей идти на поводу».
Струсил, червь поднёбный?
Я едва сдержал улыбку:
То есть, ты реально думаешь, что возьмёшь меня на такую детскую уловку?
Из нас двоих здесь только я знаю, на что именно мы играли с Белиаром, демон чуть откинулся, костяная ограда жалобно заскрипела, Ходи, червь.
Глава 5. Ставки
Погоди, я поднял руку, пытаясь остановить весёлого демона, Ты же сказал, что должен Белиару
«Правильно. Игра с сильным противником обречена на поражение», сказала Хали.
Должен, кивнул Дагон, щелкнув когтем по отломанному кончику рога, И я о своих долгах помню.
Ты пытаешься сейчас отыграть у меня обратно этот долг?
Демон ощерился.
Я должен не тебе, а Белиару. Верховному демону, которого убили. Его. Здесь. Нет, красные зрачки на миг вспыхнули.
Что должен? не унимался я.
Коготь с ужасным скрипом проехался по шраму на щеке, уходящему к подбородку. Как будто по камню проскрёб.
Ты его секретарь, что ли, червяк? рыкнул Дагон, Или адвокат?
Я хмыкнул. Слова-то какие знает
Не в твоих интересах смеяться, червь. Я демон, и ты пришёл ко мне за помощью. Так скажи, с чего я должен тебе помогать?
У меня даже рот открылся от удивления. Это я-то пришёл за помощью?
Целый каскад мыслей пронёсся в моей голове. О том, как не стало Белиара, как меня затащили в эту пещеру, и как я в конце концов дошёл до этого Дагона
Надо же, сквозь весёлую маску у демона вырвалось удивление, Это Инфериор направил тебя ко мне?
И он расхохотался
Хали спросила:
«Дагон, тебя даже не удивляет, что Инфериор живой и разумный?»
Я почему меня должно это удивлять?
Ангел во мне вся искрилась от изумления: