Не сочти за оскорбление, но, согласно протоколу, инициатива должна исходить от меня. Я прочистила горло, выдавливая из себя нужные реплики. Николас, не окажешь ли честь стать моим мужем? Если нет, я все пойму и не обижусь
Да.
Да?
Конечно да. В данном случае это самое разумное решение.
Разумное решение. Только эти два слова и приходят на ум, когда помышляешь о браке. Не дикая страсть, не любовь до гроба, как в романах.
Согласна. А сколько радости мы принесем подданным. Они только и ждут, когда мы с Эскалом обзаведемся семьями.
Уверен, наш пример его вдохновит, поддакнул Николас.
И вдруг ни с того ни с сего сгреб меня в охапку и поцеловал. Как выяснилось, если человек не способен изобразить улыбку, то и целуется он кошмарно. Два главных события в жизни девушки предложение и первый поцелуй обернулись для меня горьким разочарованием.
Пора возвращаться. Николас протянул мне руку. Надо сообщить его величеству.
Непременно. Я со вздохом последовала с ним в бальный зал.
Отец выжидательно посмотрел на меня, в его глазах читался немой вопрос. А в моих безмолвный ответ.
Неужели он не понимает, что разбил мне сердце? Не понимает, что натворил? Или, того хуже, понимает и намеренно приносит меня в жертву?
Нет, не верю! Где-то там за суровым фасадом скрывается прежний, заботливый папа.
Словно почуяв недоброе, Эскал поспешил к нам:
Прости за вторжение, кузен Ник, но
Николас, поправил мой новоиспеченный жених. Ни в коем случае не Ник. Он скривился так, словно односложное имя было ниже его достоинства.
Эскал быстро стер с лица саркастическую ухмылку:
Само собой. Николас, позволь похитить у тебя сестру. Мы с ней очень давно не танцевали.
Вообще-то, нахмурился Николас, у нас очень важная новость
Одну песню потерпит. Идем, Анника. Эскал увлек меня прочь и, едва мы очутились на безопасном расстоянии, выпалил: У тебя такой вид, словно ты вот-вот заплачешь. Потерпи хотя бы пару минут.
Потерплю. Только помоги отвлечься.
Мы закружились в танце. Наверное, я улыбалась хотя не поручусь. В груди возникла щемящая пустота, сопоставимая лишь с горечью утраты мамы.
Я рассказывал, как в детстве пытался сбежать из дому? спросил Эскал.
Врешь! Не было такого! фыркнула я.
Еще как было! К десяти годам я вдруг осознал, что стану королем. Забавно, правда? Любой другой сообразил бы раньше. Иначе к чему расписывать мой день по минутам? К чему запрещать водиться с теми, с кем мне хочется? К чему все разговоры родителей о моей предстоящей свадьбе?
В самом деле забавно. По-моему, я догадалась о твоей коронации раньше, чем научилась читать.
Немудрено, ты ведь у нас самая умная. Озарение у меня случилось, когда отец показал на фамильном древе наши имена, начертанные яркими, еще не потускневшими чернилами. Сама ветвь давно выцвела, а мы с тобой нет. В общем, я дико испугался. А потом отец заговорил о защите границ, подписании соглашений и прочих вещах, слишком серьезных для такого маленького человека, как я.
Я сочувственно посмотрела на брата:
Глупенький! Ну кто посадит десятилетнего ребенка на трон?
Эскал с улыбкой огляделся по сторонам:
Зришь в корень. Но я почему-то возомнил, что все произойдет мгновенно и мне с ходу доверят управлять государством. А поскольку управлять им не хотелось, я замыслил побег Ретт служил при дворе всего с полгода. Совсем ребенок, но я доверял ему безмерно. Он снарядил меня в дорогу, помог выбрать лошадь.
Погоди! Я с изумлением помотала головой. Ретт чуть не устроил тебе побег?
Ага. Согласился, даже не раздумывая. Сегодня его на такие подвиги не подбить.
С тех пор он набрался ума, ничего не скажешь, хихикнула я.
Это верно. В общем, пока Ретт паковал мне вещи, я засел за письмо родителям, где извинялся за столь малодушное бегство. И написал такие строки, цитирую дословно: «Корона должна достаться Аннике. Она справится лучше меня».
Я отвернулась:
Ну и шуточки у тебя!
Клянусь, так и было! Я ни секунды не сомневался, что ты в свои семь достигнешь большего, чем я в свои десять. С годами мое мнение не поменялось. У тебя талант правителя. Люди спрыгнут с обрыва, если ты прикажешь.
Не валяй дурака!
Эскал привлек меня к себе и отчеканил:
Анника, если из меня и выйдет мудрый король, то исключительно благодаря тебе. Ты всегда одернешь меня, убережешь от ошибок. Если мне случится о чем-то забыть, ты напомнишь. Знаю, сегодня ты сама не своя, что-то умерло у тебя внутри. Это очень заметно.
Из моей груди вырвался горестный вздох. Николас прав. Я вся как на ладони.
Но ты должна найти в себе силы. Ради нас. Ради меня.
Мы скользили по залу. Слова брата не шли из головы, и от них хотелось выть в голос, но совсем по другой причине. Николас и узы брачных обязательств отняли у меня надежду, а Эскал, его вера, напротив, возвращали к жизни.
Погоди! Так ты сумел улизнуть из дворца? Отец послал за тобой погоню?
Эскал сокрушенно вздохнул:
Я допустил роковую ошибку: попросил кухарку приготовить мне еды в дорогу. Она наябедничала маме а та перехватила меня в конюшне и убедила остаться.
Само собой.
Само собой, эхом вторил Эскал. Понимаю, тебе сейчас тяжело, но знай: ты всегда можешь на меня положиться.
Я посмотрела на своего отчаянного, храброго, чудесного старшего брата:
Взаимно.
Леннокс
В столовой все было по-прежнему: шумно, суматошно и сумрачно, хотя за окном сияло солнце. Переступив порог, я хотел, по обыкновению, положить руку на рукоять меча, но потом сообразил, что не надел его к завтраку, и сейчас, в окружении враждебной толпы, горько сетовал на свою забывчивость.
Если выпадала возможность, я старался перекусить до того, как нахлынет людская масса, ну или после. Если нет, просто хватал что подвернется под руку и уходил. Стоя в дверях, я подумывал взять краюху хлеба и поскорее унести ноги, хотя сам был голоден как волк.
Но моим планам не суждено было сбыться. Уже через мгновение передо мной возникла дрожащая девочка и затравленно взглянула на меня.
Ну, говори! (Она открыла рот, но не издала ни звука.) Не бойся. У меня нет привычки убивать гонцов.
Девочка по-прежнему колебалась, но затем, кое-как совладав с собой, выпалила:
Каван требует вас к себе.
В самом деле? изумился я.
Она молча кивнула и, сочтя свою миссию выполненной, чуть ли не бегом поспешила прочь.
Любопытно, зачем я понадобился ему? Мысленно простившись с завтраком, я направился в покои Кавана, некогда принадлежавшие первому правителю замка.
Главное помнить три вещи. Во-первых, это он послал за мной, а потому не стоит перед ним пресмыкаться. Во-вторых, не перечить, проглотить свою спесь. И в-третьих, свято соблюдать правила.
Не убегать, не оглядываться и не оправдываться. Именно эти заповеди помогли мне выжить.
Я постучал в дверь. Каван выждал пару секунд и только потом распорядился открыть. На пороге возник противно ухмыляющийся Олдрик. Он посторонился, пропуская меня внутрь. Каван восседал за письменным столом. Позади маячили телохранители Слоун, Иллио, Мастон и присоединившийся к ним Олдрик.
Разве не мне полагалось занять это почетное место? Разве не я был сыном женщины, повисшей сейчас у него на руке? Разве не я выполнял за Кавана всю грязную работу? Разве не меня страшились в замке больше других?
Но от Кавана милостей не дождешься. А унижаться до просьб я не собирался.
Вы хотели меня видеть, сэр? Последнее слово я добавил нарочно, чтобы хоть как-то сгладить свою непочтительность.
Единственный потомок нашего давно усопшего правителя, Каван имел все основания зваться королем, однако, по его собственным заверениям, берег этот титул до лучших времен. «Сперва нужно завоевать королевство», говаривал он. Однако все попытки представить его с золотым обручем на спутанных космах неизменно наводили на мысль, что никакой трон не добавит ему величия.