Она встает, откидывает крышечку чернильницы с первой парты, где сидит лучшая ученица Франсин Перье. Ей все удается, и она не делает помарок. Ни одной. Учитель всегда улыбается этой девочке, ее почерк напоминает полет птицы, а голос мелодию, когда она читает вслух, не запинаясь и правильно интонируя каждую запятую.
Элен касается губами чернильницы Франсин Перье с мыслью о еще двадцати семи и внезапно вздрагивает, испугавшись непонятного звука. Что-то ударилось о стекло одного из окон. Камень? За ней наблюдают? У Элен заходится сердце. Она ставит чернильницу на место и прячется под учительский стол.
Проходит десять минут. Ни звука.
В конце концов она вылезает из укрытия и подходит к окну. Снаружи никого. Двор пуст. Со старого дуба облетают последние листья. Элен провожает взглядом полет одного из них. Он спускается на землю одновременно с наступлением ночи. Листок касается белой лужицы. Элен смотрит на нее несколько секунд и понимает, что это птица, упавшая на землю. Она еще жива. Девочка бежит во двор по коридору с пустыми вешалками. Сегодня она не надела плащ, чтобы не пришлось оставлять его в коридоре, ведь так кто-нибудь обязательно заметил бы, что она задержалась после уроков.
Под дубом Элен останавливается в нескольких сантиметрах от птицы. Это чайка. Ее чайка! Та, что с детства тенью следует за ней. Та, на которую она смотрит в небе, когда хочет отмыть глаза от нечитаемых фраз. Та, которую она показывает в своем театре теней на стене мастерской. Чайка существует. Она не плод ее воображения. Чайка ранена, но жива. Она смотрит на Элен, приоткрыв клюв, и дышит прерывисто, как будто не может совладать с сердцебиением. Кажется, чайка больна, а Элен вдруг понимает, что птичка бросилась на стекло, вызволяя ее из проклятой школы. А может, решила умереть одновременно с ней.
Чайка и девочка смотрят друг на друга. Элен опускается на коленки, но не решается коснуться маленького тельца, боится сделать еще хуже, но и оставить ее не может.
У Элен нет ни братьев, ни сестер. Нельзя бросать своего двойника.
В конце концов она осторожно берет чайку в ладони и опускает в большой внутренний карман блузы, поближе к сердцу.
Глава 11
Комната 19.
Голубоглазый призрак здесь, сидит рядом с Элен. Он закрывает книгу, которую читал ей.
Еще раз последний прошу прощения за то, что приняла вас за Люсьена.
Бывает, я тоже путаю людей.
Ему не кажется странным, что я могла принять его за человека, которому, будь он жив, исполнилось бы сто два года. Он проводит рукой по волосам я впервые вижу этот жест, но он мне кажется привычным.
Откуда вам известно, день сейчас на ее пляже или ночь? Мне она сегодня не сказала ни слова. Похоже, спит.
На пляже Элен всегда белый день.
Давно она Ну, на
В отпуске? По-моему, они гуляли там с Люсьеном в 1936 году.
Он долго молча смотрит на нее, потом переводит взгляд голубых глаз на меня. Голову даю на отсечение, что море Элен в точности того же цвета, что его глаза, поэтому она никогда не вернется.
Откуда вы знаете?
Она много со мной разговаривает.
Правда? И что еще вы от нее слышали?
На пляже отцы семейств бегают за мячиками, а матери пьют прохладительные напитки. Взрослые ребята слушают модные хиты или проматывают кассеты Иногда она спотыкается о гальку и шепчет: «Ай, больно! Какие они сегодня горячие!» или «Черт, я наглоталась песка!». Бывает, Элен общается с окружающими мороженщиком или женщиной, расстелившей полотенце рядом с ней. Элен спрашивает: «Вы часто сюда приходите?» Отвечают ей редко.
Призрак молчит, пока я наливаю в графин свежую воду.
Не мы должны читать ей романы, а она нам, говорит он.
Звучит забавно, но я не смеюсь уж слишком впечатлили меня его голубые глаза. Обычно к такому привыкаешь, но мое смятение только усиливается.
А что она делает на пляже?
Читает любовные романы, пока Люсьен с малышкой купаются.
Он в изумлении не ждал, что я отвечу, а вопрос задавал «в никуда».
С малышкой?
С Розой. Вашей матерью. Ведь Роза ваша мать?
Да.
Я осторожно, по глоточку, помогаю Элен утолить жажду, думая: «Он наверняка считает нас обеих сумасшедшими»
Какие именно любовные романы?
Те самые, которые ваша мать читает ей, когда приходит сюда.
Вы будто зарифмованную инструкцию сейчас произнесли.
Да, он из нашего мира, где не принято верить своим глазам. Из мира идиотов, наивных простаков, оптимистов.
Глава 12
Элен толкает дверь родительской лавочки и видит в примерочной клиентку и свою мать, которая подкалывает подол, стоя на коленях.
Сидящий за кассой отец сдавленно вскрикивает при виде дочери.
Элен врет ему. Все лодыри врут. Ложь их вторая натура, потому у них и воображение богаче. Она говорит, что другие дети завязали ей глаза и заставили глотать мелки, что она больше никогда не пойдет в школу, что все там ужасно жестокие и не нужно ее уговаривать! Элен заявляет, что будет работать в мастерской и вести себя послушно, а если отец откажет, она себя убьет.
Пусть родители посоветуются между собой. Элен прекрасно знает, что они друг другу скажут, сумела подслушать:
«Мсье Трибу уверен, что аттестата ей не видать Даже если останется на второй год Не сумеет Ни за что Она даже время определять не умеет В девять-то лет»
Она поднимается по лестнице, чувствуя, как чайка трепыхается в кармане. Элен трогает тельце кончиками пальцев и чувствует, какое оно горячее. Сердце бьется спокойно. Крылья целы. Девочка вымачивает хлеб в молоке и кормит птицу. Она не видела существа красивее этой белой чайки с оранжевым клювом. Даже деревья не так прекрасны. Даже подвенечное платье. Даже графиня, которая иногда приезжает в мастерскую на красивой машине, хотя у нее потрясающие ноги и кукольное личико. Ни один пейзаж не сравнится с чайкой Элен, и она открывает окно, чтобы отпустить ее на волю.
Ты летаешь в небесах, так попроси Бога починить мои глаза и научить меня читать. Пожалуйста!
Птица выпархивает из комнаты и летает кругами. В свете полной луны она кажется еще одной сияющей звездой.
Глава 13
Этим утром призрак ждал меня у двери комнаты 19. Я удивилась почти неприятно. Иногда все, что слишком, раздражает, даже красивое лицо и яркая голубизна глаз. Я предчувствую чертову прорву проблем с этим человеком, он способен переменить ваши привычки щелчком пальцев.
Здравствуйте, Жюстин, уделите мне пять минут?
Я слышу за спиной хихиканье моей коллеги Жо, она не дает мне ответить, сказав:
Я тебя подменю, Жюжю
Жюжю. Она это сказала. Жюжю. Подлость какая! Когда мы сталкиваемся с кем-то, кто нам нравится, всегда начинаем ненавидеть тех, кого обожаем. Из-за близости, которая их связывает, а мы не хотим, чтобы связывала, особенно в неудобный момент.
Только ненадолго, по утрам у нас каждая минута на счету.
Я покраснела. Ох, какой кошмар я зацепилась за тележку и чуть не грохнулась. Стыдоба!
Я предложила ему пройти в комнату персонала рядом со справочным бюро, там есть кофемашина, микроволновка, холодильник, стол и несколько стульев. Обычно мы не пускаем ни постояльцев, ни родственников в наше «гнездышко», но «он» не из их числа. С такой внешностью у него пожизненный допуск.
Мы прошли тремя коридорами, преодолели два этажа, и я пригласила его войти.
По утрам в коридорах всегда шумно. Двери комнат открыты персонал снует туда-сюда. Бывает, наши «зависимые» подопечные бредят, ругаются или зовут на помощь. Некоторые старожилы похожи на призраков они смотрят не в окно, а в персональную бездну.
Шарль Бодлер описал приют безумных, который становится пугающим с наступлением ночи из-за раздающихся внутри криков. В домах престарелых души впадают в тревожность по утрам.
В комнате никого не было, я вставила фильтр в кофемашину, налила воды. Он сел. Я уверенной рукой разлила кофе по кружкам с выщербленными краями.