Из похожих на соты ячеек, оборудованных в стенах, показались свитки «Вальи», чтобы каждый люмерианец мог их прочитать. Ну, каждый люмерианец, который действительно следил за церемонией. В нескольких рядах от нас, в зеленом луче, леди Ромула неодобрительно наблюдала за мной и своим внуком. Вздохнув, я отпустила руку Тристана, раскрыла свиток у себя на коленях и села прямее. Нужно подождать еще несколько часов, и мы сможем остаться без посторонних глаз.
Наконец песнопение закончилось. Тихое шуршание сворачиваемых свитков «Вальи» разнеслось по всем семи лучам храма, и вскоре свитки разлетелись во все стороны, возвращаясь на свои места в стенах.
Хранители Красного и Фиолетового лучей Светоча, облаченные в соответствующие цвета, присоединились к Архимагу Колайе на верхнем помосте для проведения церемонии.
Колайя начала называть имена девятнадцатилетних будущих магов и сотури. Большой серебряный перстень Тристана прижался к моей коже. И вопреки своим предыдущим словам, я внезапно представила нашу официальную помолвку. Как свяжу свою жизнь с Тристаном, как разделю с ним постель. Если такое произойдет, он должен будет подарить мне украшение с гербом своего Ка, а я должна буду подарить ему что-то со своим символом. Внутри у меня все перевернулось.
Джулс следующая.
Тетя Арианна похлопала меня по плечу. Я повернулась, чтобы улыбнуться ей, но заметила, что Нария наблюдает за Тристаном с открытым вожделением. Она пыталась поцеловать его в прошлом году в день летнего солнцестояния. Он отверг ее, но Нария по-прежнему желала его. Я не сводила с нее сердитого взгляда, пока она не поняла, что ее поймали с поличным, и не опустила глаза на свое платье, украшенное сапфирами.
Леди Джулианна Батавия, низкий голос Колайи завибрировал в воздухе.
По храму разнеслись приглушенные звуки. Кто-то зашуршал по полу ногами, устраиваясь поудобнее. Несколько человек закашлялись, а их деревянные сиденья заскрипели, когда они наклонились вперед.
Твоя тетя Джианна, Ha Ka Mokan, очень гордилась бы, тихо сказала Арианна.
Непроизвольно мы с Морганой произнесли слова за покойную:
Ее душа свободна.
Джулс встала, словно богиня в своем белом одеянии, и поднялась на помост. Вечное пламя пылало и потрескивало, излучая чистый белый свет, а затем зашипело. Когда Джулс приблизилась, оно вспыхнуло красным. Батавия красная. Наш цвет. Признак удачи. Он придал ее волнистым каштановым волосам огненно-рыжий оттенок. Мое сердце заколотилось от радостного волнения за сестру.
Леди Джулианна, произнесла Архимаг Колайя, какой путь вы выбираете?
Мага.
Джулс расплылась в сияющей улыбке, и мое сердце наполнилось гордостью. Она нашла меня взглядом, подмигнула и сняла свою белую мантию, явив взору присутствующих фиолетовое платье длиною до пола. Мы неделями ходили по магазинам Уртавии, подыскивая подходящий наряд и доводя портних до безумия своими запросами, пока не нашли идеальное платье.
Хранитель склонила голову, откладывая в сторону белую мантию, и Джулс вытянула вперед правую руку. Сталь церемониального кинжала блеснула на свету, когда Колайя рассекла кожу на запястье Джулс. Надрезы на правой руке предназначались для магов, на левой для сотури. На ее коже выступили капельки крови. Джулс поджала губы, но, будучи аристократкой до корней волос, даже не вздрогнула. Она скользнула к столу Хранителя Фиолетового луча и протянула руку. Капельки ее крови упали в церемониальную чашу с водой, и тихий всплеск эхом разнесся по храму.
Моя клятва начинается здесь, произнесла она.
Хранитель Фиолетового луча открыла свой сундук и достала посох для Джулс, прекрасное сплетение золотой и серебряной древесины священных деревьев солнца и луны. Архимаг Колайя сложила ладони чашей над головой Джулс. Над ними запульсировали искры, формируясь в золотую сферу света. Архимаг взмахнула руками, и золотистый свет озарил тело Джулс, опустившись на пол, где исчез вместе с Заклинанием новорожденного, которое сдерживало ее магическую силу до настоящего момента.
Я затаила дыхание в ожидании, когда Джулс поднимет свой посох и ее имя волшебным образом выжжется на нем. Теперь она могла продемонстрировать первую силу своей магии. Ее мать, тетя Джианна, была высокоуважаемым, могущественным магом, как и все женщины рода Ка Батавии, поэтому в храме царило напряженное ожидание.
Но Джулс уронила свой посох, и он упал на помост с громким стуком.
У меня горло сжалось, а лицо вспыхнуло. Сначала я почувствовала смущение. Жгучее унижение за Джулс. Я просто сгорала от стыда. Этого не должно было произойти. Никто не ронял свой посох, особенно в самый ответственный момент своей жизни. Это был абсолютный позор для Джулс и нашего Ка.
Только когда ее посох прокатился по полу Обители мимо адептов, сидевших на нижнем уровне, и приземлился на полу храма, мой стыд рассеялся, и я испытала страх.
Что-то было не так.
Моргана схватила меня за руку.
Нет, сдавленным шепотом произнесла она.
Глаза Джулс расширились, на лице появилось выражение ужаса, а губы приоткрылись.
Почему она его не поднимает? потребовала я. Оставлять посох на полу считалось неприличным.
Нет, нет, нет! шепот Морганы затих, но я все равно чувствовала, как она произносит эти слова одними губами, сжимая мою руку. Ее ногти вонзились мне в кожу, и я вскрикнула. На руке выступили капли крови.
Моргс! Я попыталась высвободиться из ее хватки, но она только шикнула на меня и сжала руку еще крепче, когда Джулс закричала с помоста, издав леденящий кровь животный звук.
Тристан прошептал мне на ухо что-то резкое и неразборчивое. Но я не могла думать, я ничего не слышала, потому что в этот момент его высочество Наместник встал со своего места.
Меня окатило волной леденящего ужаса. Место Наместника и так располагалось в первом ряду, но он прошел вперед, остановившись сразу за магически защищенными границами церемонии. Наместник встал позади моего отца в непринужденной позе, откинув назад свой черный с золотой окантовкой плащ. Но в выражении его лица не было ничего непринужденного. Он был хищником, таким же опасным, как и волк на его гербе. Сильная магия, живущая в нем, окутывала его темной аурой.
Моргана задрожала и придвинулась ближе ко мне, все еще сжимая мою кровоточащую руку. Тристан подался вперед, склонив голову набок. Еще с детства это было признаком того, что он злится. Он больше не прикасался ко мне. Его губы, такие мягкие во время наших поцелуев, сжались в суровую линию. Он повернулся к своей бабушке, а затем к Наместнику и подал сигнал, которого я не поняла. Черная тень зловещего предчувствия окутала сердце. Аура Тристана пульсировала тьмой, жаждой мести и ненавистью.
Джулс закричала громче, и я встала. Мне нужно было добраться до нее, защитить. Она была моей двоюродной сестрой, моей семьей моей лучшей подругой. Но Моргана схватила меня за талию с неимоверной силой, и я впечаталась в деревянную спинку скамейки, позвоночник пронзило острыми кинжалами боли, а на глазах выступили слезы.
Ногти Арианны вонзились в мое плечо сзади, пригвоздив меня к месту.
Лир, сиди смирно, резко бросила она. Не двигайся.
Крики Джулс пронзали душу, и слезы градом катились по щекам. Она колотила руками по воздуху, словно царапая ногтями какого-то невидимого противника, и издавала чудовищные нечеловеческие звуки. Я никогда не видела ее такой. Происходило что-то ужасное, и это ее пугало. Мы должны были помочь ей, пойти к ней. Но я оказалась в ловушке, пригвожденная ногтями тети.
Тристан встал вместе со всеми в храме. Наместник сделал еще один шаг в сторону Обители Ориэла, не сводя черных глаз с Джулс. Он прошел мимо моего отца и двинулся сквозь церемониальные барьеры. Я никогда раньше не видела, чтобы их пересекали. Не думала, что это вообще возможно. Но Наместник не был обычным люмерианцем. Он был единственным человеком в Бамарии, который превосходил моего отца по рангу; он был кровным родственником Императора.