Он радостно что-то сказал милиционеру, который сидел за рулем, и тот утвердительно махнул головой сопровождающему меня сзади коллеги.
В этот момент я приостановился, но было уже слишком поздно что-то предпринимать.
Ну и что ты встал, то? чуть подтолкнув меня рукой спросил милиционер.
Тут я уже осознав всю картину происходящего со мной, начал думать о еще более суровом месте, которое должно было искупить и исправить все мои прошлые и нынешние ошибки, но к сожалению, этим учереждение был далеко не детский дом.
Взгляд потерпевшего парня провожал меня из окна автомобиля.
Милиционер открыл мне заднюю дверь уазика, где обычно перевозили подозреваемых или нарушителей общественного порядка и жестом руки пригласил самостоятельно забраться во внутрь.
Друзей твоих сейчас поедем вместе искать.
Я посмотрев на него, отдал ему телефон находящиеся у меня в кармане, и покорно залез не говоря ни слова.
Дверь за мной закрылась я присел на холодную железную лавочку и посмотрел туда откуда падал свет через маленькую решетку, в маленьком окошечке двери, и мысли об очередном заточении заполнили мой разум.
Почему все так? Я хотел быть свободным. Сначала я думал, что родители забирают мою свободу потому что они пьют и бьют меня, заставляя выполнять их приказы. Пришло время, их не стало, я стал свободен от этой системы.
Попал в детский дом, там снова какие-то расписания, рамки и ограничения, которые снова создают взрослые, которые все пытаются систематизировать. Эти годы лишили меня детства, знание историй жизни других детей и рассказов старших ребят в детском доме, лишили меня детских мыслей.
Убежав из системы пытаясь быть в очередной раз свободным, я попал в новую систему, которая была еще более сурова, если принимать тот факт, что в ней за тебя вообще никто не несет ответственности кроме тебя, и вот пожив в этой свободе немного, принимая правила, которые она задает, я совершил поступок, который был вынужденной мерой для существования в этой жестокой свободе, забрав у того, кто имеет все что не имею я, всего лишь предмет роскоши, который поставил на кон мою дальнейшую свободу и жизнь. Неужели так ничтожна человеческая жизнь что предмет созданный человек иногда дороже чем сам человек?
Да, я его не создавал, и сейчас есть предметы и изобретения, которые оцениваются человеческой жизнью.
Это я имею в виду, созданные разработки умов, которые позволили шагнуть вперед всему человеческому виду.
Они явно стоят затраченных сил и времени тех ученых, которые отдали себя в руки науки, без остатка, ради нового шага, изобрели предметы общего пользования для хода прогресса, а не индивидуальные игрушки, которыми можно друг перед другом красоваться.
Сегодня, две тысячи сороковой, почти сорок лет назад, я сделал то, что я сделал, и сейчас не пытаюсь оправдать себя. Воровство это огромное зло, но возникает оно лишь из зависти, и нехватки чего-то.
Если бы тогда в двухтысячном все эти сотовые телефоны были у каждого человека как например сегодня. Разве они были бы кому-нибудь нужны?
Если бы они были у всех, производство снизило бы цену от переизбытка и на рынке они бы стоили копейки, соответственно было бы проще купить чем украсть.
Телефоны потеряли бы свою ценность как цель кражи, их бы могли воровать только клептоманы и те, со временем бы перестали это делать.
И так со многими вещами.
В общем я немного ушел в свои размышления, отойдя от событий прошлого.
28
Машина останавливалась много раз пока мы искали моих «друзей». Я не знаю сколько мы ездили по времени и сколка раз за это время я успел поменять поз, сидя в этом закрытом пространстве, но, когда машина сделала свою последнюю остановку и милиционер открыл мне дверь с маленькой решёткой, на улице уже смеркалось, хотя на дворе стояло лето. Я помню, как мой живот просто с ума сходил от голода.
В этом измождённом состоянии меня повели вместе с этим пацаном и его мамой в отдел, к которому мы подъехали. Оказывается, они тоже катались все это время.
Мы шли молча, и даже его мама не проронила ни слова в мой адрес.
Никуда не уходи, сиди здесь. сказал мне милиционер, подведя нас троих к кабинету, а сам открыл дверь и зашел во внутрь.
Я послушно от неизбежности ситуации присел, рядом со мной сел потерпевший парень и его мама.
Хорошо, что с ним не поехал отец, потому что мне кажется он дал бы мне подзатыльников еще в самом начале моего путешествия за то, что я так поступил с его сыном. А может он специально не поехал, потому что ему было стыдно за сына у которого забрали телефон, хотя думаю, что его отец просто был занят своими более важными делами. У богатых в то время тоже были свои причуды и страхи, это я понял только сквозь время.
Спустя пару минут нашего ожидания из кабинета вышел следователь и милиционер, который пошел куда-то по коридору.
Так, заходите, сейчас остальные приедут улыбаясь нам всем, словно звал на праздник сказал следователь.
Мы по очереди зашли и присели на стулья. Следователь, начал расспрашивать и записывать показания пацана о том, как все было.
Парня звали Женя. Я думаю, что ты уже поняла кто этот Евгений.
Очередь дошла до меня, но я решил молчать.
А что я мог сказать?
У нас в детском доме было правило. «Как бы и за что, ты не попался, никогда не сдавать своих, попался ты, а не они.»
И это было, по моему мнению, правильно, если принимаешь на себя какую-то ответственность, то будь готов сам отвечать за свой промах.
У меня был выбор, делать это или получить с достоинством от старшиков, не доводя тем самым весь план Рината до кабинета следователя, но я выбрал поступить иначе и теперь должен был, как и до этого отвечать только за себя.
Что за ребята были с тобой? спросил меня следователь, после того как расспросил обо всем Женю.
Даже если бы я решил все рассказать ему, то моя информация не помогла бы следователю, совершенно ничем.
Я знал только клички старшиков которые приходят с Ринатом, к нам в подвал.
Где живут, чем занимаются кроме как, тем что «стрегут» с нас деньги, я даже не подозревал, да мне было и не интересно.
Эти клички и имена иголка в стоге сена, которая бы ничего не кому не дала, а я бы чувствовал себя предателем внутри.
Ты понимаешь, что если будешь и дальше молчать отправишься в детскую колонию пока тебе четырнадцать не исполниться? А твоя взрослые друзья будут по улицы ходить и мороженое кушать. Я ведь знаю, что это не сам ты придумал.
Телефон то у него. Вы что от меня хотите? не выдержал молчания я.
Ну вот, хоть заговорил, это уже хорошо. улыбаясь маме Евгения, сказал довольный следователь.
В этот момент дверь открылась. В кабинет зашел милиционер.
Слушай, пусть потерпевший посмотрит подходящих по описанию, а то они уже два часа сидят, ждут. Отпускать уже пора невиновных. без эмоционально произнес он.
Да, давай, у нас все равно пока разговор не клеиться. ответил ему следователь.
Веди! махнул рукой выйдя в коридор милиционер.
Буквально через пятнадцать секунд, в кабинет начали заходить друг за другом ребята старшего возраста.
Я смотрел на входящих и боялся встретить на входе знакомые лица.
Мой страх не был напрасным, после трех вошедших в кабинет зашли по очереди двое ребят, с которыми я еще утром поджидал на лавочке нашу жертву.
Это вот эти! подскочив со стула указывал пальцем на входящих Евгений.
Точно? переспросил следователь.
Да, это точно они, я их запомнил. Они потом еще смеялись, когда я за ним побежал.
Хорошо, тогда остальных отпускай. сказал следователь своему коллеге.
Начальник, мы то в чем виноваты? начали спрашивать мои знакомые старшики.
А в том, что вы молодого подстрекайте воровать телефоны.