Ира, хорошо бы это всё проработать, проговорить иначе всплывет! Даже спустя много лет может всплыть!
Элина прекрасно знала о чем говорила, ведь она работала с жертвами теракта в Беслане.
Не всплывет. Не надо ничего прорабатывать. самоуверенно отказалась я от помощи опытного специалиста, решив все забыть.
Я действительно хорошо справилась с задачей забыть. С большим трудом несколько лет спустя, я узнала колоритного повара. Он долго мне напоминал, где именно, мы работали вместе.
Сюрприз номер один.
Элина оказалась права. C наинеожиданнейшим телефонным звонком в конце января две тысячи двадцатого детали кровожадного преступления по крупинке стали всплывать из глубин подсознания, подобно тому, что не тонет.
Вы были свидетелем убийства и должны подтвердить показания. Когда приедете? спросил незнакомый голос.
Я не сразу поняла, что это не шутка. Голос стал напоминать детали случившегося, я моментально ощутила ужас, что пережила в тот жуткий день. Какое-то время я пыталась поверить, что это у меня появились голоса в голове и готовилась окончательно сойти с ума
Однако перед звонком, следователь приехал в гости к моей маме, что явилось веским доказательством реальности происходящего и лишило меня права уйти с головой в отрицание или спрятаться в укрытии безумия. Следующие две недели кроме ужаса, из подсознания в память стали всплывать подробности чудовищного и кровожадного преступления. Однажды вытесненное, лавиной прорвалось из бессознательного в мою память, и я очутилась в эпицентре ада
Дорога, где месяц назад напротив нашего ресторана останавливались автобусы с беженцами из южной Осетии, кому и я в числе нескольких официантов выносила еду и воду, превратилась в огневой рубеж. Для меня началась война. Внезапно и без предупреждения, без новостей по ТВ и радио, ни где-то там в Ираке, Сирии, Чечне и Грузии, а в двадцати метрах от меня.
В солнечный осенний день, когда деревья еще были зелеными, а в голубом небе ни единого облачка, я, вдруг, обнаружила себя на террасе ресторана, сидящей на корточках у родного комода. Закрыв уши ладонями, кричу, в том числе и матом, без стеснения на автоматчиков. Время остановилось. Всё замедлилось.
Прижимаюсь правом боком к стене, лбом к боковине комода, слева от меня ведется беспорядочная стрельба минимум из двух автоматов. Стрельба направлена в мою сторону. Звук новогоднего фейерверка словно возведен в абсолют. Запах, ненавистных мною маленьких петард, что обожают взрывать племянники девяти и семи лет от роду, смешан с запахом, паяльника отца и какого-то металла, что он использовал в работе. В странном ярком миксе запахов еле уловим аромат моего недавнего приобретения Funny! от Moschino. Свою новую туалетную воду, название которой спрашивали все вокруг и даже гости, я брызнула на себя перед работой около часа назад
Слева меня прикрывает идиотский стул с металлическими тонкими ножками, а дальше в полутора метрах от стула балюстрада. Влево не смотрю. Отлипаю от стены и комода, что меня всё равно не закрывает и поглядываю из-за него в сторону входной двери. Между мной и дверью примерно два метра. Боковым зрением вижу: какой-то страшный мужик со странным оружием и бешеными глазами, бежит к ресторану. Не ясно один ли он, но совершенно ясно, что бежит он нападать. Бежит к входу, к которому направлена и стрельба. Я отчётливо понимаю, что мне, как можно скорее, необходимо прыгать, бежать или ползти к двери, попасть внутрь ресторана раньше этого страшного мужика, чтоб спастись. Находясь в ужасной ситуации, я прикидываю возможные действия и разбушевавшийся вихрь мыслей притупляет парализующий страх.
«Ну ты и придурок! говорит, ухмыляясь в моих мыслях мама стул-то железный! Тонкие ножки и плетеная спинка, как он тебя спасёт? Стул тебя не спасет! продолжает воображаемая мама Хоть на бок его положи, сидушка пули задержит Но и это тебе не поможет, так тебя тут сейчас и убьют. При-ду-рок!»
«Нет, не придурок думаю я и меня не убьют!
Нужно бежать в заднюю часть террасы и сидеть там! Нет, оставаться снаружи опасно Нужно попасть во внутрь! Как-то спуститься сзади Высота там метра четыре, если прыгну что-нибудь сломаю точно Почему там нет лестницы??? Сраной пожарной лестницы?! Или хотя бы дерева Вся набережная в молодых саженцах, и не одного под балконом! Как бы мне пригодилось взрослое даже старое высокое дерево Дуб, яблоня, груша, рябина Дерево но лучше лестница! Деревянная, веревочная, или канат Так! У меня же есть фартук! В нем точно есть полтора метра Плюс ремень! Но ведь все нужно привязать к балясинам уйдёт длина, и время тоже»
Создавая мысленный шум и отвлекая им свой ужас, я решаюсь на поступок. Мужчина приближается. Ненависть и решимость убийцы в его глазах, какую я однажды уже видела Понимаю, что путь только один единственный в самом страшном направлении. Такое уже бывало. Мне уже приходилось преодолевать препятствия. Глубокий вдох. Мне и раньше приходилось выживать. Задерживаю дыхание. Снимаю развязанный ранее длинный фартук, выбрав момент, резко вскакиваю из-за своего комода, несколько нелепых прыжков и оказываюсь у двери, прыгаю в ресторан, пинаю подпирающий дверь кирпич, дергаю и тяну ручку, смотрю сквозь стекло двери, бегущий мужик со страшным лицом уже на входе террасы, у самой балюстрады и я ловлю мысль: Как же он так сильно открыл рот и глаза? Такое разве физически возможно?! Щеколда три раза. Успела! Резко разворачиваюсь и быстро отступаю от двери вправо. Прижимаюсь спиной к прохладной стене, которую точно не прострелит ни одна пуля.
Выдыхаю. Пытаюсь закрыть глаза. Пытаюсь понять, что произошло и поймать ритм дыхания, но глубоко вздохнуть как-будто невозможно.
Ирка! Быстрее закрой дверь! кричит снизу незнакомый мужской голос.
Закрыла.
Ты жива? другой незнакомый мужской голос.
Да. Вроде жива.
Спускайся вниз!
Ноги ватные и непослушные, всё тело странно дрожит. Дрожь, как от мороза в руках, в плечах, в коленях Лестница, по которой я обычно пролетала быстро и легко, теперь кажется непреодолимым препятствием Ступени словно из вязкого желе
Верка стоит у бара. Она что-то рассказывает, размахивая руками, что странно ей не свойственна эмоциональность; опустошает одну стопку за другой, будто для нее все произошедшее очередной повод выпить. В свои двадцать благодаря маленькому росту и лишнему весу, мелированным волосам и пышной челке из девяностых она выглядит на сорок лет. Вера была старшим официантом, чем очень гордилась, но не вредничала. Ее вздернутый нос, большие розовые щеки, второй подбородок вызывали стойкую ассоциацию и боролись с моей сдержанностью и воспитанностью я ни разу ей не сказала: А ну-ка, Вер, похрюкай!
Выпьешь? спрашивает меня бармен.
Обычно, я с радостью принимавшая его угощения мотаю головой.
Воду? Горячий шоколад?! Ирка! Я сделаю, как ты любишь! настаивает удивленный бармен.
Горячий шоколад со взбитыми сливками я жутко полюбила на прошлом месте работы, где мы и познакомились с кудрявым и сухощавым Маратом. Часто клянчила у педантичного бармена с орлиным носом любимый напиток, но Марат перестал его для меня готовить, ссылаясь на то, что горячий шоколад на новом месте хуже
Нет, спасибо отвечаю ему на автомате.
Иду к черному выходу через кухню, но выходить из ресторана нельзя. Курю вместе с поварами. Ловлю на себе странные взгляды жалости или сочувствия. Они тихо о чем-то говорят, а я молчу. Курить сложно при затяжке щелчки в ушах.
С тобой всё нормально? спрашивает меня хлебница, большая и статная женщина.