Нет, вы правы, недрогнувшим голосом ответил Воронцов. И мы тоже все это понимаем, ищем выход. Возможно, никакого выхода нет. Но мы должны сами в этом убедиться. И тогда, может, со временем мы прислушаемся к тому, что предлагаете вы. Но ребята пока не готовы оторваться от своих семей.
А ты готов? ухмыльнулся мужчина.
Я да. Я старше их и вырос в детском доме. Я давно осознал, что не вписываюсь в обычную жизнь, да и попросту она мне не особо интересна. Я мечтал поступить в университет, но сам не заметил, как на скучных уроках тайком прошел всю программу. К тому же я знаю и уже несколько раз ощутил это: моя природа меняется с возрастом, и однажды мое пребывание среди обычных людей станет затруднительным.
Прайд слушал его с насмешливым прищуром, кивал. Давал понять, что видит парня насквозь и тому не удастся его обхитрить. Перебил он вообще не любил, когда кто-то подолгу разговаривал в его присутствии:
Ну, хитришь ты или нет, но пока все правильно излагаешь. Что же, на твой взгляд, не так с другими четырьмя?
Они пока не готовы, сказал Платон. Слишком привязаны к своим семьям. Жизнь их не баловала, поэтому они, даже старшие, Злата и Виктория, еще не вошли в возраст бунтарства, напротив, держатся за обычную жизнь изо всех сил.
Прайд с довольным видом хлопнул в ладоши:
Именно поэтому я и спешу собрать их тут! Мне не нужны серенькие обыватели, а обыденный мир способен перемолоть даже первенцев. Здесь их ждут учителя другого рода, чем в ваших школах: они взорвут их систему ценностей, покажут совсем иную картину мира. Перед ними раскроют их предназначение и будут учить, как наилучшим образом его исполнить. Что мотаешь головой?
Они не готовы, упрямо повторил Воронцов. Они будут тосковать по родным и отторгать все, чему их станут учить. Нужна предварительная работа.
Какая же?
Следует оторвать их от привычного мира. Все они знают, что растут в приемных семьях, кроме Виктории. Хотя ее положение еще незавидней, она в курсе, что еще до рождения была лишней, зародышем, которого не выбрали, равнодушно отвергли. Ее потенциальных родителей не волновала дальнейшая судьба невостребованных эмбрионов, «снежинок», как их называют. Потом они держали ее в семье лишь ради спасения другой, настоящей дочки. Так вот, если каждый из ребят по той или иной причине ощутит себя лишним в семье, он сам придет к вам по доброй воле, и вот тогда с ним можно будет работать. Не раньше.
Прайд выслушал парня с благожелательным интересом, даже голову склонил набок. В его желтоватых выпуклых глазах вспыхивали смешинки, но не согревали взгляд, напротив, делали его неприятно-колким. Потом хохотнул, показывая, что выслушал и принял к сведению.
Что ж, парень, хорошо сказано. Даже не стану думать, хитришь ты, чтобы защитить друзей, или в самом деле успел уже перерасти все эти дурацкие людские заморочки. Но рациональное зерно в твоих словах точно есть. Пусть занимаются поисками девчонки, пока не стало слишком поздно. А сделать то, что ты предлагаешь, не проблема.
Я могу поддерживать связь с друзьями?
Не думаю, тут же ответил Виктор Антонович таким сладким голосом, словно предвкушал этот вопрос. Я согласен пока оставить их в городе, но им придется покинуть зону комфорта. Поглядим, как они справятся без своего лидера, не прибегут ли ко мне сами, это был бы наилучший вариант.
И Прайд покинул комнату.
* * *
Решено было первым делом собраться на квартире Эллы и обсудить ситуацию. Володя, Таня и Вика отправились туда своим ходом машину Милич пока не забрал, не до того было.
За ночь удивительным образом произошел перелом на зиму, воздух сделался сух и холоден, лужи подмерзли, и морозные кристаллы щедро обсыпали траву и асфальт. А небо кипело темно-сизыми тучками, предвестниками снегопада. Это было немного неожиданно после череды теплых дней, так что ребятам пришлось возвращаться с середины двора и утепляться. Вике была выдана старая куртка Тани, в которую девочка закуталась поверх своего плаща, но все равно ежилась от холода. Похоже, вчерашний день не прошел для нее бесследно.
Дети просто не пережили бы эту ночь, клацая зубами больше от тревоги (она редко мерзла), объявила Таня. Какое счастье, что мы их всех вчера нашли!
Интересно, как теперь команда Прайда станет разыскивать девочку, вслух рассуждал Владимир. Они ведь сообразят, что бесполезно по такой холодрыге шарить по подвалам и кустам. В то же время очевидно, что ребенок жив, раз живы остальные четверо. Тогда напрашивается вывод, что малышку кто-то приютил. Наверняка привлекут средства информации, будут запугивать население и требовать вернуть. Я вот о чем беспокоюсь как бы они, не добившись ничего, не заподозрили нас. Да что это я наверняка уже подозревают, что мы нашли всех, да не всех сдали.
Можно еще предположить, что девочка находится в запертой квартире, хозяев которой она же и прикончила, робко вступила в разговор Вика, виновато косясь в сторону Тани. Как думаете, организуют какие-то обходы квартир?
Едва договорив, она мучительно закашлялась, на ходу сложившись пополам. Таня подскочила, погладила подругу по спине.
Все зависит от того, насколько у Прайда длинные руки, ответил больше своим мыслям Володя. Городские власти скоро успокоятся, они ведь не в курсе не знают верного признака того, что дети живы. Люди Прайда знают, но проверять квартиры у них компетенции нет. Значит, попробуют повлиять на местную власть, уговорить, подкупить. Но это долгий процесс. Понять бы самим, что нам делать с малышкой.
Ночью он почти не спал, истерзал себя сомнениями: стоило ли, поддавшись импульсу, приносить девочку домой, показывать сестре. Он ведь мог найти способ переправить ее Прайду, к остальным. Но тогда пришел бы черед старших первенцев при мысли об этом у него срывалось дыхание.
Когда пересекли безлюдный двор и вышли на улицу, стало ясно, что передвигаться по ней не проще, чем вчера: повсюду маячили патрули. Всех пешеходов останавливали, о чем-то беседовали, в некоторых случаях заворачивали в обратном направлении. Володе снова пришлось возвращаться и просить у отца машину. Девочки тем временем дозвонились до Маго и узнали, что он уже в квартире Эллы, его-то ни один патруль не сумел догнать.
Мальчик и впустил их в квартиру, спросил первым делом:
Как Абрек?
Приходит в себя, но пока не встает, отчиталась Таня. Скажи лучше, как твоя бабушка что-то прояснилось?
Магомет помрачнел, так резко мотнул головой, что отросшие волосы хлестнули по глазам:
Нет, глухо. В больнице ее нет, и в морге нет. Ну ничего, я уверен, что она скоро объявится. Иначе просто гадство какое-то получается.
Фомина тем временем уже прошла в комнату, и до ребят донеслось восторженно-хрипловатое:
А кто уже проснулся? Кто такой сонный? Ой, ко мне не ползи я кашляю.
Таня стояла у вешалки, уронив голову на грудь, тяжело вздыхала, брат не сводил с нее глаз.
Что, Тань? Таблеточку?
Не. Володь, я так ужасно волнуюсь.
Ясное дело.
И мне хочется все объяснить. Ты ведь не думаешь роднее наших родителей и тебя у меня никого в жизни нет и не будет никогда. Но когда я думаю, что у нас с этой девочкой одна кровь! Одни родители ну, то есть нет, они же нас не рожали. Но какие-то люди всё же были, верно?
Танюх, я все понимаю, сказал Милич. Ладно, пошли посмотрим на нее.
Ой, нет, ты не ходи, это опасно, заволновалась Таня.
Ерунда, она ко мне еще вчера привыкла.
Володя первым прошел в комнату, но взглядом с найденышем, само собой, постарался не встречаться, смотрел строго на собственные носки. Злата, округлив испуганно глаза, поспешила отвлечь девочку тонким свистом, похожим на соловьиную трель.
Сегодня малышка выглядела совсем иначе. Порезы и ссадины на лице и руках уже не так бросались в глаза, Злата вымыла ее, и теперь каштановые волосы пушистой шапочкой облегали бледное лицо, движения стали спокойнее. Перед диваном Злата устроила нечто вроде ширмы, натянув веревку от шкафа до шкафа и повесив на нее одеяло, чтобы найденыша не пугало открытое пространство комнаты.