Горт привели в порядок весь, кроме сгоревшей пристройки, но Багрянец оставил на нем несмываемый след. Зло нашло дорогу в замок и не пожелало уходить. На Тита коротко глянула служанка, набиравшая воду из колодца, и тут же опустила голову. Они называли его милордом, когда он на них смотрел. И Падальщиком стоило только отвернуться. Но Тит не обижался. На их месте он придумал бы себе худшее прозвище.
Тит выбрал для себя одну из гостевых комнат спать там, где жил Норвол, оказалось отвратительно. Тит пробовал, но ему постоянно мерещились покойники, заползающие в постель, их холодные жадные руки и знакомые голоса. Здесь же окна выходили на пустошь и тракт, и ни один дух его не беспокоил. Тит подергал пыльный балдахин никто без прямого указа не решался наводить порядок. Ну и пусть. Чаще всего между кроватью и полом Тит выбирал последнее.
Слуга разводил огонь в камине, пока Тит перебирал бутылки с выпивкой. Их у него имелось несколько десятков каждая под особое настроение. Сегодня, когда казненный Грег так неудачно растревожил память, Титу потребовалась сивая вода.
Он сел на медвежью шкуру, стащил сапоги и вытянул ноги поближе к огню. Слуга, чьего имени Тит не помнил или вовсе не знал, неуверенно топтался рядом.
Ужин, милорд?
Тит откупорил бутыль и сделал глоток. Мужичок под его пристальным взглядом скукожился и сделался еще меньше ростом. Тит хмыкнул.
Почему ты не смотришь мне в глаза? Слуга дернулся, будто Тит его ударил. Скажи честно. Я ничего тебе не сделаю.
Мужчина застыл. Взгляд его скользнул по ножнам, которые Тит оставил висеть на поясе, и беспокойно вильнул в сторону.
Милорд
Ну что ты блеешь, как баран. Скажи толком почему?
Лицо несчастного побледнело здесь, среди сумрака и теней, он походил на одно из привидений Горта.
Ладно. Ужин не требуется. В такие дни я не ем, пора уже запомнить. Очищение души и тела, ла-ла-ла. Надо чаще бывать в храме зря его, что ли, король построил? Пошел вон.
Приказывать дважды не пришлось дверь поспешно захлопнулась за спиной слуги, оставив Тита в одиночестве. То есть в самой прекрасной компании. Он отпил еще сивухи и во весь рост растянулся в густой шерсти. Со стен на него безразлично глядели мертвые головы оленей и кабанов.
«Даже вы умерли. Не замок, а склеп, подумал Тит. Отчего же я остался жив?»
Ты наверняка слышишь меня, старый ворон. Тит облизал кислые от вина губы. Слышишь и проклинаешь за себя, за своих сыновей. Смотришь на меня, как эти отрубленные головы. Осуждаешь, подавив икоту, Тит засмеялся. А вот вам всем мой ответ, вот! Иначе я не мог, понимаешь, ты, дурак? Показав в темный потолок средний палец, он немного успокоился. Сам виноват. Ты виноват сам. Я жертва, мать твою растак. Жертва! А вам повезло больше, вы умерли.
Они умерли конечно, умерли, и все же остались в темных холодных коридорах. Их голосами говорил ветер, задувающий сквозь щели между камнями. Они смотрели глазами ночных птиц, гнездящихся в заброшенных башнях-близнецах. Иногда Титу казалось, что он сходит с ума таким явным было присутствие тех, кого он не смог спасти. По его приказу слуги закрыли дальние коридоры и все спальни, в которых прежде жили вороны. Пока рядом с ним была Рунд, Титу было легче, но Рунд у него отняли.
Титу было жалко всех. Норвола и Анели, убитых в собственной постели. Генриха, чьи глаза выкололи, а шею разрезали от уха до уха, выпустив всю колдовскую кровь на грязную землю. Якоба, нашедшего свой конец в руках горцев. Рунд, которую лишили детства и надежды. Но больше всего Титу было жаль себя.
Тит остался жить в комнате, увешанной охотничьими трофеями. И каждый раз, глядя на головы убитых зверей, напоминал себе, что самый страшный зверь здесь он не они.
Прежде чем в дверь постучали, Тит успел прикончить одну бутылку и откупорил другую с добрым вином из вороньего погреба.
«Из моей пыточной», мысленно поправил он себя. Тит выудил из-под кровати серебряную чашу, поплевал в нее, обтер рубашкой и наполнил до краев.
Стук повторился.
Входи, чтоб тебя.
Через порог, поморщившись, переступил наместник Джерди Той, присланный королем Абнером в помощь новому лорду семнадцать лет назад. Калахатец оказался умным и расторопным, и Тит даже мог назвать Джерди приятелем. Не другом, нет. Но так даже лучше, особенно для Джерди. Так уж получилось, что Тит поучаствовал в смерти всех своих друзей. «Опасная, гнусная мразь».
Темные глаза наместника обшарили комнату и не обнаружили ничего интересного.
Притащил бы девку, что ли. Напиваешься один, выглядишь как бродяга на лорда ты похож меньше, чем твой слуга Гореш.
Так вот как его зовут. Тит поднял чашу, приветствуя Джерди. Присоединишься?
Сам-то Джерди выглядел как лорд в своем черном камзоле, с серебряной цепью на груди и рысью, вышитой золотыми нитями. Если Тит оставался сухощавым и поджарым, как охотничий пес, то приятеля годы округлили, добавив к низкорослой фигуре небольшой пивной живот и бока. Волосы Джерди заплетал на калахатский манер, и смоляные косы доставали ему до пояса.
Воин не простой человек.
Не сегодня. Джерди протянул Титу запечатанные сургучом письма. Я прибыл из Амада, помнишь? Тит кивнул. На самом деле он начисто забыл даже о том, что Джерди отправлялся в столицу Мегрии. Представляешь, Абнер казнил весь свой Совет разом сам видел! Старики теперь болтаются на веревках голышом и воняют, как твой горшок. Их потащили прямо с заседания. Должны были рассматривать финансовые вопросы, но вместо этого король притащил ворона настоящего ворона! в Залу и обвинил Десять пердунов в заговоре против короны. Каково, а?
Тит поболтал вином в чаше. Хорошо бы его подогреть, но сойдет и так.
Такую новость надо запить, сделав последний глоток, Тит отставил пустую чашу. И желательно не одной бутылкой. Я так понимаю, у Абнера появились ко мне претензии?
Джерди пожал плечами. Отыскав единственный приличный стул, он подтащил его к камину.
А ты почитай, милорд, вот и узнаешь.
Тит вскрыл первый конверт и фыркнул.
Нет, сегодня вечером я обязательно напьюсь.
Так ты уже. Джерди указал на пустую бутылку из-под сивой воды и ее сестер, валявшихся неподалеку.
Да брось, меня не так легко одолеть. Тит пробежался еще раз по строкам и засмеялся. Ну ты только послушай! Король Веребура обратился за помощью к Трем сестрам. Ему внезапно понадобились корабли. Боевые, а не торговые. И те сразу же побежали его сдавать Мегрии. Грядет война!
Нашел чему радоваться. Джерди кивнул на второй конверт. Ну а там что?
Тит поднес письмо ближе к свету на этот раз почерк оказался не королевский. Тацианская вязь, которую он не видел уже несколько лет. И рад бы не наблюдать еще столько же, но боги никогда не были милостивы к Титу. Ему понадобилось несколько минут, прежде чем он снова смог заговорить. Голос сел, и язык едва ворочался, касаясь пересохшего нёба.
Это из Паучьей крепости.
Джерди, ковырявший столешницу, замер. Моргнул раз, другой, точно испуганная птица.
Неужели?..
Да. Отряд выехал два месяца назад с королевским поручением. И с моей дочерью.
Рунд едет сюда Тит ждал и одновременно боялся этого так долго, а сейчас, когда она и вправду отправилась домой, ничего не почувствовал. «Домой, скажешь тоже».
Тит аккуратно сложил последнее послание и посмотрел на Джерди. Тот, поняв все без слов, встал и заторопился.
Пожалуй, пойду. Посмотрю, сменился ли караул. Тревожные новости приходят со всех сторон, а я еще даже не ужинал.
Ходил Джерди забавно вразвалку, точно медведь. Улыбался чаще, чем Тит, но из них двоих сердце было только у одного. Тит смотрел, как Джерди, отряхиваясь, торопился покинуть комнату. У двери, однако, он остановился и обернулся.