Обрамленные густыми темными ресницами глаза лорда расширились, и он побледнел.
Вы кажется, у него даже подходящих слов сразу не нашлось, вы решили, что вот ЭТО лучше, чем вы сами?!
Да, сказала Элли и скромно опустила взор, чтобы скрыть торжество в глазах. Я знаю, что вы представляли себе другую девушку, а может, ее и полюбили. Теперь вы имеете право выгнать меня отсюда взашей.
А кто же она? задумчиво проговорил Тень, явно не собираясь никуда ее выпроваживать. На обратной стороне стоит штамп Монастырского приюта для девочек.
Моя коллега. Мы преподаем в приюте вместе. Естественно, я отправила фото с ее разрешения, да она и сама предложила, когда услышала о моих страхах тут Элли спохватилась и нахмурилась. Но вы не думайте, у нее уже есть жених. Она выходит замуж.
Для набожной приютской учительницы вы довольно ловко лазаете по заборам, вдруг расслабленно рассмеялся Тень и отбросил фотокарточку на стол, как нечто уже совершенно неважное.
Откуда вы узнали?! вспыхнула Элли.
Видел следы на снегу. Перед воротами, а потом за ними. Кстати, я опаздывал, за что, конечно, должен перед вами извиниться, и ожидал, что найду вас на дороге совсем окоченевшей. А вы молодец, не растерялись!
Элли украдкой глянула: не издевается ли? Но, похоже, Тень действительно восхитился ее смелостью, и она приободрилась.
Ну, я правда очень замерзла. Удивилась, что никто не встречает. Побоялась насмерть простудиться.
Еще раз простите, Элли, он снова произнес ее имя, смакуя каждый звук, и все клеточки внутри ее тела сладко заныли в предвкушении. Это дом моего деда, на самом деле, я тут нечастый гость, и пришлось улаживать кое-какие дела в столице, чтобы вырваться. Вообще, я собирался вам сказать, как рад, что вы все же решились на эту встречу. Понимаю, какой рискованный шаг для молодой девушки: поддаться на уговоры жениха по переписке, отправиться в самую глушь в какой-то заброшенный домишко, чтобы отпраздновать с ним встречу Нового года, дрожать от страха перед неизвестностью
О, Торнтон-холл оскорбится за то, что вы назвали его заброшенным домишкой, рассмеялась Элли, теперь уже с удовольствием вглядываясь в красивое мужское лицо. У каждого здания есть душа, вы не знали? И мы живем в довольно прогрессивном веке. Слава богу, прошли те времена, когда незамужняя женщина могла отправиться куда-либо лишь в сопровождении отца, брата, мужа или дуэньи. Фаина ЛеКлер недавно устроила на площади Свободы забастовку и добивалась того, чтобы женщины получили право голосовать, вы ведь слышали об этом?
Тень слушал ее с мягкой улыбкой, не делая попыток перебить пламенную речь.
И я отправлялась не абы к кому, а к мужчине, которого всем сердцем полюбила и кому безгранично доверяю. Вы бы не позволили, чтобы со мной случилось что-то плохое, не правда ли? уверенно закончила она.
Абсолютно точно, Элли теперь он смотрел только на ее губы.
И я не так уж беспомощна, она сделала взмах рукой и приставила к шее Тени крохотный острый стилет, который хранила в рукаве. Кадык на мужском горле тут же подпрыгнул. Видите? Я преподаю в приюте. Я набожна и благочестива. Но я не глупа.
Сильные, уверенные пальцы сжали ее запястье, медленно отвели руку.
Теперь я в этом уверен, Элли. Позвольте лишь маленький совет: никогда, слышите, никогда, будучи такой непозволительно красивой женщиной, не угрожайте ножом мужчине. Это возбуждает. Вас хочется сломать.
Элли облизнула пересохшие губы, спрятала стилет.
Простите, Тень, прошептала смиренно. Я больше не буду.
Я уже жалею о своих словах, рассмеялся он, взял ее за плечи, держа очень близко возле себя, словно собираясь обнять. Будьте такой, как хотите, Элли. Будьте собой. Вы мне нравитесь. Я вас уже обожаю.
А я вас, лорд Тень, нежно улыбнулась она.
Некоторое время они не могли оторвать взгляд друг от друга.
Кстати, это не ваш чемодан я подобрал, когда проходил ворота? вдруг по-деловому заговорил он, выпрямляясь и отпуская ее. Простите, там что-то с замком, он распахнулся, когда я взял за ручку. Но я собрал все вещи и разложил так аккуратно, как мог.
Элли сглотнула.
Большой и черный? беззаботно пожала она плечом. Да, мой. Кстати, вы не отпустите меня ненадолго в комнату? Я бы хотела немного отдохнуть и переодеться перед ужином. У нас ведь сегодня планируется праздник?
Конечно, чистый мужественный лоб лорда вдруг прорезала морщина сомнения, прислуга должна была все подготовить перед тем, как уйти.
Наверное, моя комната на втором этаже? с готовностью подсказала Элли. Не нужно провожать, думаю, я сориентируюсь сама. А потом вы покажете мне дом, договорились? Я ведь толком еще не освоилась, только вошла сюда и немного погрелась у камина, и сразу появились вы.
Пожалуйста.
Элли метнулась в просторный холл, схватила уродливую гробину и потащила, стараясь делать вид, что не замечает тяжести. Она пулей взлетела на второй этаж, ворвалась в спальню, которую присмотрела еще когда изучала дом перед приездом лорда, захлопнула дверь и упала на колени. Чемодан распахнулся, вещи веером рассыпались по персидскому ковру. Лихорадочно перебирая их, Элли раскидывала в разные стороны убогие, однотипные белые блузки с кружевами и длинные черные юбки, без зазрения совести отшвырнула ветхий томик Библии в потрепанной обложке из черной кожи, отбросила деревянные четки с крестиком. Наконец, дрожащими руками она извлекла со дна кипу писем в дорогих конвертах с вензелями, исписанных идеально твердым почерком. Неловко потянула резинку, плотные бумажные прямоугольники рассыпались по коленям. «Дорогая мисс Чарминг» «Любезная моя, милая мисс Чарминг» «Долгожданная мисс Чарминг» пестрело в глазах.
Кое-как Элли нашла в этой кипе еще один конверт, рванула тонкую бумагу, жадно впилась глазами в короткое послание. С облегчением прижала к груди, закрыла глаза и беззвучно прошептала молитву богу, в которого не очень-то и верила. Если бы Тень случайно, собирая выпавшие вещи, обнаружил это письмо, точно бы прогнал ее с позором. Но, видимо, он просто сунул всю пачку обратно, не перебирая, иначе хлипкая резинка порвалась бы у него, а не у Элли в руках.
«Если вы подпишете брачный договор с лордом Торнтоном, гласило это особенное послание, я переведу на ваш анонимный счет миллион ювеналов».
Элли чуть ранее
В общем вагоне экономкласса было душно и людно. Где-то кричал младенец, тихонько перешептывались попутчицы-кумушки, о чем-то горланили бородатые дикие лесорубы, путешествующие целой гурьбой. Деревянные скамьи стояли по обе стороны от прохода, на каждой в ряд помещалось до пяти-шести человек, но Элли выбрала себе место поудобнее и потише: в самом начале, у двери в тамбур, на укороченном сиденье уселись бы лишь трое.
Крайний сосед, толстый сонливый торговец (то, что торговец, Элли поняла по одежде и большой характерной суме, крепко стиснутой между пухлыми коленями) едва взглянул на сгорбленную благообразную старушку, примостившуюся рядом. Путешествовать в одиночестве Элли действительно не боялась. Кто ж позарится на дряхлую нищенку?
Дежурный по вагону прошел из конца в конец один раз, другой, убедился, что пассажиры нынче едут не буйные (лесорубы вели себя громко, но в пределах дозволенного), и, махнув рукой, отправился пить чай. На повороте качнуло, Элли очень правдоподобно всхрапнула и привалилась к дородному соседскому плечу. Тот пробовал отодвинуться, косился на ее драное пальтишко и седые космы (убегая, пришлось прихватить у папаши Йозефа сценический костюм лохмотья старой цыганки Азы из пьесы «Бродяги»), но потом махнул рукой и тоже свесил голову на грудь, засопел. Железная дорога зимой она такая мигом укачивает, как младенца в люльке.