Арсений Забелин
Проклятье клубня
Часть 1
Далеко еще до болота этого? заныла худенькая, бледная черноволосая девочка.
Мы совсем рядом, бодро ответила ей голубоглазая женщина с пшеничного цвета волосами. Хотя она и была матерью девочки, между ними, как будто не было ничего общего.
Ай! крикнула девочка, споткнувшись о корень дерева и чуть не упала. Мать вовремя схватила ее за руку.
Смотри под ноги.
Угу, согласилась девочка. А мы вообще сможем найти там, на болоте что-нибудь съедобное?
Ну, уж если мы там ничего не найдем, сказала мать, то в простом лесу или роще и подавно. Сама знаешь, как старосферцы сожгли поля, есть теперь совсем нечего. И даже грибов почему-то нет и охотиться на зверей некому.
Старики провожатые говорили, что лес у великих топей дурное место, испуганно ответила девочка. Там одни колючие заросли, бурелом и чудища разные. Мы вообще выберемся оттуда?
Дурное, да. Очень дурное. Но не только в этом дело. Знаешь, почему они так говорили? улыбнулась мать, Всё потому, что на топях ягод всегда было тьма! Еще, не дай бог, деревенские дети стали бы туда шариться и утопли бы все!
Ах вот оно что! удивилась девочка, Хитрые какие! Ну тогда мы, наконец, поедим? А то, уж столько дней в животе ничего.
Ага, если другие, такие же голодные, уже все не собрали до нас.
А мы там не утопнем? Не заблудимся? Страшно! Мама, давай все же метки на коре оставлять!
Ну уж нет. Еще, чего доброго, старосферцы на наш след выйдут! А это во много раз страшнее!
Ну а как еще-то, а? Как мы без них выйдем-то? Без знаков! спросила девочка. Раньше в деревне хоть были старики провожатые. Они лес как свои родинки на теле знали, а теперь кто нам поможет? Старики-то сгорели все.
Мия, обратилась к ней мать, ты уже взрослая! Тебе одиннадцать лет! Успокойся! Я была тут с твоим папой. Он рассказал мне, как выйти с болот невредимой. А ты бы грибы получше смотрела, тогда и бояться некогда будет!
Я всю дорогу их смотрю. Нету их, да и не будет. Понятно же.
Ты туда смотри! мать указала рукой. Смотри, Мия! Видишь кусты?
Вижу.
На них совсем недавно были ягоды. Столько шли сюда, а тут на тебе, пусто! Обобрали! Подчистую! Нет, ну это точно проклятие! Видно плохо я молилась четырем надзирателям.
Дина подошла к ягодным кустам. Тут весело несколько сушеных ягодок. Она собрала их все. Получилась небольшая пригоршня.
Будешь? спросила она дочь.
Мия приняла горсть и разделила ее напополам. Часть съела сама, другую, большую, отдала матери. Ягоды были совсем сухие. Сок почти не чувствовался.
Кто это был? Старосферцы думаешь? спросила Мия.
Ага! Старосферцы, конечно! Это из соседней деревни ушлые бабки! Дикарки эти! И надо же так! Им и жить-то осталось, на донце. Скоро сферизироваться пора. А они, ишь ты, тоже цепляются! Мия, пошли отсюда. Тут нечем поживиться.
Тут, словно бы назло, живот Мии заурчал и зарычал как камышовый кот.
Есть хочется! Очень!
Мы что-нибудь найдём. Потерпи дочь. А на худой конец, видишь кару зейманилового древа у меня в корзине? Девочка кивнула. Если долго ее варить, то выйдет неплохая и полезная кашица.
Понятно, тяжело вздохнув согласилась девочка.
Они продвигались глубже в чащу. Здесь было только начало больших топей. Под ногами чавкало. Со всех сторон их окружали большие, травянистые кочки. В зарослях ивы мать остановилась.
Смотри-ка! Гриб кто-то пропустил. Добрый признак! Она нагнулась и сорвала старый-престарый безысходник.
Жуткий какой! сказала девочка. Я боюсь его есть. Не зря его никто не сорвал. Это же безысходник. Еще и такой разваленный. Им даже черви подавились!
Ну, думаю не хуже кары, сказала Дина. Я что-нибудь придумаю. А нам, похоже, придется углубиться в топи и в чащу, если мы хотим найти что-то получше.
Говорят, там злая ведьма живёт. Я не пойду в чащу! сказала Мия и встала как вкопанная.
Ведьма?
Людоедка!
Людоедка? удивилась мать. Ну, знахарка там и, в самом деле, живёт. Но да она добрая, ответила мать, и детей не ест. К ней, наоборот, за помощью обращаются. Вылечить там, что
Давно она доброй была? Наверное, она уже стала злой. Ей там, в чаще, не менее голодно, чем нам в деревне. Еду ей некому приносить. Селян всех перебили. Так, что и случайно встреченной девочкой, поди не побрезгует.
Не бойся! Я тебя в обиду никому не дам, сказала мама. Ну же идём! эти слова успокоили Мию, и они с матерью направились вглубь болот.
Травянистая почва под ногами становилась все более вязкой и водянистой, ноги с мерзким чавканьем проваливалась все глубже. Приходилось часто петлять, ощупывая и проверяя тропу длинной палкой, ища обходные пути. Коряги и поваленные деревья преграждали путь. На ветвях сухих елей сидели и трещали сороки.
Смотри мама! крикнула девочка. Мать обернулась.
Тише ты. Нас старосферы услышат, пригрозила она и посмотрела туда, куда указывала дочь. Там, на большом, трухлявом бревне росла россыпь мелких, смолисто-желтых грибков.
Там столько этих грибов! Раз уж мы всякую дрянь собираем, может, и их возьмем? спросила ее дочь.
Нет, не надо! ответила мать, глядя на покрытую мелким, зелеными мхом и растениями подозрительно ровную поверхность.
Я возьму их! твердо сказала девочка. Корзины всяко пустые, и направилась к коряге.
Стой дура! Куда прямо в трясину лезешь! крикнула мать. Но было уже поздно! Девочка погрузилась в трясину почти по грудь.
Темная, вонючая жижа цепко схватила ее ледяными объятиями со всех сторон. Мия громко взвизгнула:
Мама!!!
Мать протянула ей длинную палку.
Хватайся!
Девочка крепко уцепилась за конец палки, и напряглась.
Я тяну тебя! Помогай и тянись тоже! крикнула ей мать.
Я тянусь! ответила ей дочь, покрасневшая от напряжения. Кажется, поддается! обрадовалась она. Ей удалось ухватиться за небольшой кустик, росший здесь же, неподалеку. Трясина отпустила ее, и скоро Мия была спасена.
Дура! отругала ее мать. Ну ты посмотри на нее! Почти двенадцать, а ради каких-то поганок полезла в трясину, рискуя жизнью! Иди строго за мной! Шаг в шаг! Никуда не отходи! Ты меня поняла?
Поняла, грустно ответила Мия. По ее лицу стекали слезы, а с облепленного грязью платья капала вода.
Идём!
Пройдя с десяток шагов, мать остановилась и прошептала дочери:
Тихо! Видишь ту птицу? она указала рукой туда, где из болота торчала сухая ветка. Мия взглянула в указанном направлении.
Птицу? прошептала она не поняв. Ой! она пригляделась получше и ей стало страшно.
На дереве сидело черное, покрытое перьями существо. Его трудно было назвать простой птицей. Вместо тела у него была одна сплошная голова, объединившая в себе черты человеческой и птичьей. Голова была покрыта мелкими черными перьями. Алое нечто, не то клюв, не то пасть, скалилось острыми зубами.
«Что это? У птиц же нет зубов», подумала девочка.
Огромные, в шесть энким разведенные в стороны крылья, если приглядеться, оказались гигантскими ушами, заменявшими существу крылья. Лапы также были чем-то среднем между когтистыми птичьими и человечьими. Глаз у существа не было. Вернее их закрывало густое оперение и существо, вероятно, плохо видело. Но, несомненно, отлично слышало.
Чудовищная птица вертела головой, выслушивая окружение ушами крыльями. Мия задержала дыхание. Жестом мать велела ей молчать и следовать за ней. Очень медленно погружая ноги в мокрую почву, они прошли по болотным кочкам. Дальше был островок твердой поверхности, покрытый сухой листвой. Мать подняла с земли ветку и что было силы зашвырнула ее далеко в болото. Палка с шумом приземлилась на покрытую ряской воду, подняв сотни брызг. Птица среагировала на звук и, вспорхнув с дерева, подлетела к тому месту, где упала палка. В это время, мать с дочерью уже неслись по лесу. Бежали, не оглядываясь, и, похоже, уже успели уйти на достаточное расстояние.