«И что ты ему подсунул?» когда гость ушел голосом в голове спросила Яна, его вторая половина.
Немного самолюбия. Ян открыл потрепанную записную книжку и быстро накорябал в ней несколько слов на латыни. С такой женой-наседкой оно ему не помешает. Думаю, этот Жорж Наседкин к нам еще заглянет. Какие же, все-таки, забавные эти люди. Судят о книгах по обложкам и ничего не замечают вокруг. Будет интересно посмотреть, что получится из этого смешного дядьки.
«Вообще-то, это довольно жестоко», в голосе Яны прозвучал откровенный упрек. «Ставить эксперименты на людях. Ты ведь даже не знаешь, к чему может привести твое вмешательство в его судьбу».
При худшем раскладе он просто разведется с женой, без стыда займется любимым делом и начнет жить в свое удовольствие, пожал плечами Ян. Хотя постой-ка. По-моему, в данном случае это лучший расклад.
«Рассуждаешь прямо как модные психологи», мысленно вздохнула Яна. «Зачем решать проблему, если можно от нее уйти в прямом смысле этого слова? Лучше бы научил его, как словами через рот попросить жену ослабить хватку, чтобы улучшить отношения, а не разрушить их».
Заметь, ухмыльнулся Ян, Еще сто лет назад я бы предложил убить жену в качестве лучшего выхода из данной ситуации, а сейчас даже не рассматриваю этот вариант. Как видишь, прогресс налицо. Так что не нужно зря обвинять меня в жестокости и отсутствии человеколюбия.
«Надо же! Какое милосердие! Не удивительно, что местный защитник рода людского нас ненавидит», буркнула Яна. Похоже, сегодня она была не в духе.
Мне кажется, старик ненавидит всех. Закономерный итог, когда с мертвыми общаешься чаще, чем с живыми.
«Не такой уж и закономерный. Во-первых, бывает по-другому, а во-вторых, не путай шамана с некромантом».
Трупы, духи, какая разница? Все они уже прошлое. И старик застрял в этом прошлом вместе с ними. Раньше было лучше, деревья выше, трава зеленее и забористее и все такое.
«В любом случае, стоит относиться к нему чуть-чуть вежливее, а к людям бережнее. Я не хочу, чтобы нас выгнали из Города. Мне здесь нравится».
Знаю я, что тебе здесь на самом деле нравится, рассмеялся Ян. Точнее, кто. Ладно, я постараюсь быть заботливым пастырем, раз уж ты просишь.
Сквозь стекло витрины он задумчиво посмотрел на тихую пешеходную улицу, гадая сколько еще случайных посетителей зайдет сегодня в неприметные двери их бара.
Глава 4
Сентябрь. Наши дни.
Последние минуты перед открытием бара всегда бодрили, словно глоток зеленого чая. Блеск кристально-чистых стаканов, свежесть только что вымытого пола, натертые до состояния зеркала стекла на столешницах из старых оконных ставень, идеальный порядок на барной стойке и волнительное предвкушение очередной удивительной ночи.
Улыбаясь и сладко потягиваясь, словно довольная жизнью кошка, Яна выходит в крошечный зал на пять столиков и по-хозяйски хлопочет за стойкой, заваривая чай и нарезая фрукты. Шуршит подолом любимое хвойно-зеленое платье в пол, по высоким манжетам на пышных рукавах и широкому вырезу горловины бежит затейливая вышивка с рябиновыми гроздьями, а непослушные темные локоны постоянно норовят упасть на смуглое лицо. Она собирает их в высокий пучок и закалывает найденными в ящике стола одноразовыми палочками для еды. Так намного удобнее. Если Ян всегда был одет по последней классической моде, то она предпочитала выглядеть немного старомодно. И немного нездешне. Будто только что вернулась с дружеской вечеринки в эльфийской стране. Или из далекого прошлого.
Сегодня был ее черед рулить их маленьким «Летучим голландцем», и значит не будет сложных коктейлей, а будут напитки попроще, задушевные разговоры и долгие истории, пьянящие не хуже крепкого черного рома с Тортуги. Кипящий в медном котелке пунш наполнял зал пряным ароматом гвоздики, бадьяна и нежданных чудес лучшей приправы для лекарства от осенней хандры.
А из висящих на стенах зеркал, пузатых бутылок на полках и медных боков котелка корчила рожи кислая физиономия Яна великого алхимика, любителя сочетать несочетаемое и творить зелья, способные изменить судьбу. На этот раз он проиграл партию и в эту ночь будет всего лишь отражением Яны, видимым только ей, и голосом в ее голове, как повелось в их двуликом дуэте с самого начала времен. Каждое утро, проводив последних посетителей и зарывшись под одеяло в их маленькой уютной квартирке над баром, они погружались в сон, где разыгрывали право управлять этим телом весь следующий день. Тело принимало облик победителя, а проигравший мог лишь наблюдать и мысленно высказывать свое мнение. И лишь несколько раз в год они могли позволить себе на время разделиться, чтобы каждый мог побыть самим собой.
«Ненавижу шахматы», бурчал Ян, пока она бросала фрукты в котелок. «Все эти стратегии, расчеты на десять шагов вперед, хитрые комбинации».
Ну да, ты у нас тактик. улыбнулась Яна голосу в голове. Ладно, завтра будем играть в «Дурака».
«Ну зачем же сразу в Дурака? Вполне сойдет и покер. Как по мне, отличная игра».
Особенно для тех, кто мастерски умеет скрывать свои эмоции от окружающих. она неспешно мешала варево ложкой с длинной ручкой.
«Не вижу в этом ничего плохого», ухмыльнулся Ян. «Тебе тоже не помешает освоить это искусство. А то все на лице написано».
Яна невольно бросила взгляд в зеркало, но увидела там лишь хитрую физиономию Яна. Показав язык, он исчез, уступая место ее лицу. Ну да, и правда все написано. Предвкушение, волнение и самая капелька страха. А вдруг что-то пойдет не так?
«Да не переживай ты так», рассмеялся Ян. «Придут, никуда не денутся. Каждый день приходят и сегодня придут. Рано еще».
Яна громко вздохнула и продолжила помешивать пунш, то и дело с надеждой глядя на входную дверь.
Глава 5
Октябрь. Наши дни.
Они сидели за дальним столиком. Как всегда. Самые ранние посетители, приходящие сразу после открытия. Два брата. Такие одинаковые и такие разные. Лет двадцати пяти, может двадцати семи на вид, скандинавской внешности, светловолосые, довольно высокие и по-своему симпатичные. Ну насколько вообще могут быть симпатичными почти бесцветные создания, отлично подходящие под определение «моль бледная». Раньше Яне казалось, что близнецы во всем должны быть точной копией друг друга. Пока не появились эти двое.
Один веселый и бесшабашный. Яркий, как детский сон. Даже чересчур яркий, с учетом современной мужской моды. Подростковый прикид всех цветов радуги, на руках с десяток разноцветных браслетов и фенечек, прямые волосы до плеч с парочкой ярко-желтых косичек на висках и рваной асимметричной челкой, разноцветный лак на ногтях. Он, как всегда, болтал без умолку, бодро размахивая руками. И, как всегда, пил из термокружки латте с таким количеством ванильного сиропа, что от одного вида сводило скулы и глаза начинали слипаться. У него веселый звонкий голос, от которого порой звенело в ушах, и чертовски заразительный смех. Временами казалось, что этот парень не в состоянии вместить всего себя в одно человеческое тело и поэтому все время проливается на окружающих волной цвета, звука и неиссякаемого позитива. Яна еще ни разу не видела, чтобы он грустил или злился.
Второй теребил в нервных бледных пальцах незажженную сигарету, думая о своем, и рассеянно кивал брату с немного печальной ухмылкой. Обычно он немногословен. Хотя голос такой, что заслушаешься. Черная одежда, скромные серебряные украшения (египетский крест на короткой цепочке да пара гладких колец на средних пальцах), короткая стрижка, кожаная мотоэкипировка. Когда он снимал куртку и оставался в футболке, были видны затейливые черные татуировки, единым узором покрывавшие руки от запястий до плеч и убегавшие под черную ткань рукавов. Если присмотреться, можно было заметить кусочек узора, торчащий из воротника футболки на шее сзади. И только льдисто-голубые глаза у братьев совсем одинаковые.