Ну, здравствуй, засранец, поприветствовал его Федя, когда Максим подошёл к нему. Ты, смотрю, не можешь без приключений.
В его голосе не было осуждения, скорее лёгкая досада, что бывает у родителей, когда их ребёнок напакостит без злого умысла. Максим хотел было что-то ответить, но в этот момент директор отдал приказ:
Внимание, расходимся! Десять минут перекур, туалет и живо по клинтанкам! Город нуждается в ваших суперспособностях.
Работники послушно разошлись. Некоторые закурили, другие направились в туалет, кто-то сразу сел в машину. Несколько человек подошли к Максиму, чтобы поздравить с залётом, похлопать его по плечу, как бы выражая своё не слишком искреннее сочувствие.
Хорошо, что работа в субботу оплачивается, заметил Федя, затянувшись сигаретой. Так бы я тебе вломил по первое число.
Ой, прекращай. Я знаю, что ты муху не обидишь. Особенно такую слабую, но милую муху, как я, начал льстить Максим вместо банальных извинений.
Конечно, не обижу. Пока мне платят, я очень добрый, засмеялся Федя. Ты опоздал просто так или по уважительной причине?
Даже не знаю, с чего начать, Максим почесал затылок. У меня за последние двенадцать часов было столько приключений, что я вообще не верю в реальность происходящего.
Дать в нос, чтоб поверил? участливо предложил Федя.
Да иди ты, беззлобно махнул рукой Максим. Я серьёзно. Слышал про взрыв в супермаркете?
Который вчера был? Ну да, все слышали. Всё утро обсуждали.
С десяток мужчин, краем уха услышав горячую тему, подошли поближе, надеясь услышать новые подробности. И они их получили.
Я был в том магазине, когда бомба взорвалась, поведал Максим, не боясь быть услышанным. Единственный, кто не погиб и не пострадал там, это я. Полиция посчитала меня террористом, схватила и отвела на допрос.
Да ладно тебе сочинять! не поверил Федя. Чем докажешь?
По толпе прошёлся неодобрительный ропот. Опоздал, так опоздал, но зачем врать насчёт такой страшной трагедии? Да и кто поверит, что полиция кого-то отпустила, продержав в застенках меньше суток?
Я говорю правду. Вот, Максим продемонстрировал шишку на голове. Это меня прикладом приложили. У нас возникло некоторое недопонимание, и я пытался от них бежать.
Бежать от полиции? Так делают только дураки, и то недолго. Пулю быстро ловят, Федя уже не верил ни единому слову.
На это у меня тоже были все шансы, Максим не стал закапываться глубже, рассказывая о стрельбе и летящих на него продуктах с полок. Подумай, зачем мне тебе врать? Я мог бы придумать менее художественное оправдание, например, у меня Шурик простудился.
Федя представил чихающую программу, из виртуального носа которой летят нули и единицы, и засмеялся:
Ладно. Допустим, ты не врёшь. Что дальше было?
Если коротко, я смог доказать, что никого не убивал, продолжил Максим. Меня отпустили, и потом я встретил Вику в холе полицейского департамента. Мы пошли с ней в ресторан.
А этого уж точно не может быть, сделал однозначный вывод Федя и, бросив на землю свой окурок, придавил его ногой. Ты вчера перепил, наверное. Или укололся чем-то. Ну-ка, руки покажи. Ну вот. Откуда взялась эта маленькая красная точка? Аллергия, скажешь?
Да чёрт бы вас всех побрал! Максим уже не знал, что ему сказать, чтобы его слова были восприняты всерьёз.
Он вспомнил про журналистов, что толпой забежали в допросную, но они, видимо, репортаж о нём даже монтировать не стали. Спасибо его немногословности. А когда был составлен фоторобот настоящего террориста, Максим стал и подавно никому не интересен. Нужны были ещё аргументы, и он их нашёл:
Вот, Вика! Она всё подтвердит. У нас с ней назначено свидание на субботу.
То есть, ты меня тоже приглашаешь на свидание? игривым тоном спросил Федя.
В следующую секунду из дверей офисного здания вышел директор и замахал руками в направлении выезда, намекая, что время для болтовни закончилось. Свои жесты он сопроводил призывом:
Давайте, за работу! Мне уже с двух заводов позвонили, у них все контейнеры переполнены.
Клинеры бросились врассыпную. Те, кто уже сидел в машинах, стали поспешно заводиться и выезжать, стараясь не задеть своих менее расторопных коллег. Двор наполнился ревом техники и дымом от плохо сгорающего в холодных двигателях топлива.
Федя сел за руль. По должности он был водителем, чему его физический недуг никак не мешал. Их клинтанк был оборудован с учётом его особенностей: зеркала дублировались камерами, а система «парктроник» автоматически вела машину в узких местах. Сам клинтанк представлял собой большой трёхосный грузовик весом 25 тонн. Его бескапотная кабина и кузов для сбора мусора были выкрашены в ярко-оранжевый цвет. На всех выступающих углах наклеена светоотражающая лента. Крыша кузова и кабины оснащены жёлтыми проблесковыми маячками, защищёнными металлической сеткой. Проехать светофор на красный они, конечно, не позволяли, но солидности придавали. Водитель поддерживал связь с оператором клинтанка и контейнеров (им и был Максим) посредством рации. Первая находилась там, где стоял оператор во время движения в районе ступеньки над пультом управления загрузочными приводами. Вторая над водительским сиденьем рядом с козырьком.
Максим привычно занял ступеньку слева. Машина завелась и, попыхтев серым дымом, тронулась вслед за остальными. Большинство машин поворачивали налево, в направлении высотной части города, а экипаж Максима направо в пригород. Эта зона считалась на порядок тяжелее из-за частых остановок и сложного маршрута.
Феде не терпелось продолжить разговор. Он взял тангенту рации и, удерживая руль одной рукой, зажал кнопку связи.
Ты что, правду сказал по поводу взрыва? всё ещё сомневаясь, спросил он.
Да, это чистая правда! Максим повысил голос, чтобы перекричать ветер. Будем на свалке, поговорим!
И про Вику тоже? не унимался Федя, явно заинтересовавшийся приключениями друга. Почему это она так о тебе беспокоится, что вдруг приехала через столько времени? Или вы случайно столкнулись?
Её тоже привезли полицейские на допрос, как и меня! прокричал Максим. А она решила узнать, цел ли я! Ты давай, за дорогой лучше смотри!
Ты же знаешь я могу водить с одним глазом, одним ухом, одной рукой и одной ногой, похвалился своим мастерством Федя.
Знаю не значит, что одобряю! Конец связи, оборвал разговор Максим.
Минут пять он ещё наслаждался теплым ветром и свежим воздухом, пока клинтанк не остановился у первого контейнера. Максим спрыгнул и привычно постучал по нему кулаком, дабы намекнуть имеющейся там живности, что пора и честь знать. К утру большинство крыс уже разбегалось, но бывали и исключения. Смотреть ещё раз, что делает с грызуном плита с мощным гидроцилиндром, не хотелось ни одному клинеру. Когда последнее китайское предупреждение прозвучало, борт контейнера был вставлен в зажим опрокидывателя, тот в пару движений забросил мусор в приёмную ванную. Мельком взглянув, нет ли в отходах книг или дисков, Максим вернул контейнер на место, встал на ступеньку и нажал на несколько кнопок на пульте. Прессование мусора и переброска его из приёмной ванны в чрево кузова происходило уже во время движения к следующей точке маршрута.
Максим поражался, насколько разная вонь идёт от каждого контейнера. Она была уникальна, как отпечаток человеческого пальца. Где-то преобладали кислые нотки протухшего молока и фруктов, где-то доминировал запах аммиака от кошачьего наполнителя и сероводорода от тухлых яиц. Аромат древесных опилок и кислого тёплого пива из контейнера деревообрабатывающей мастерской казался изысканным на фоне остальных. Пожилые коллеги говорили, что со временем все принюхиваются, но Максим даже спустя двенадцать лет чувствовал вонь каждый раз, как в первый.