Несмотря на мое разочарование, домой я возвращалась окрыленная, то и дело прокручивая в памяти те короткие пару кругов, когда Вадим держал меня за руку. На деревьях искрился иней, в воздухе мельтешили снежинки. После солнечного дня закатное зимнее небо багровело над городом. Настроение было таким прекрасным, что я даже негромко пропела строчки из песенки, которая играла на катке перед моим уходом.
Ощущение радости и легкости после первого свидания с Рубцовым никуда не уходило. В голове неизменно крутилось: я счастлива, счастлива, счастлива.
Глава четвертая
И вот теперь Вадим неожиданно пропал. А я стояла перед заинтересованным Егором и не знала, с чего начать разговор.
Где Вадим? наконец выпалила я.
Во-первых, привет! усмехнулся Корниенко. Тебя не учили здороваться?
«Поздоровалась уже, мрачно подумала я, когда кофе на тебя опрокинула».
Привет, ядовито проговорила я. Где Вадим?
Понятия не имею, пожал плечами Егор. Я Вадима не пасу. Ты его новая девчонка, тебе виднее.
Спасибо, что не добавил «очередная».
Корней, Вадим пропал! сообщила я.
В смысле пропал? не понял Корниенко.
В смысле исчез!
В смысле испарился?
Ты издеваешься? рассердилась я. Что за манера такая все время ерничать.
А ты можешь нормально объяснить? Когда он пропал?
Сегодня утром.
Егор смотрел на меня как на ненормальную.
Послушай, Тамара
Томила, поправила я.
Не суть. Время Корней задрал рукав модного пуховика и взглянул на часы. Да еще даже десяти вечера нет! Может, пропал какой-то другой Вадим, которому четыре года?
Это тебе четыре года, проворчала я, доставая телефон. Вы сегодня созванивались? У него телефон недоступен. Вот, посмотри какое сообщение он написал мне под утро И с тех пор не заходил в Сеть.
Егор осторожно взял мой старенький телефон, будто тот мог вот-вот развалиться у него в руках. Хотя, учитывая, сколько раз я его роняла на пол, все возможно. Не зря же я изо всех сил коплю на новый.
Прочитав сообщение от Вадима, вместо того чтобы злорадно расхохотаться со словами: «Ну ты и лошара, Тамара, тебя развели!», Корниенко помрачнел. И это мне совсем не понравилось.
Что такое? забеспокоилась я. Ты знаешь, где он может быть? Это не розыгрыш?
Почему он написал тебе, а не мне?
Нашел когда и из-за чего дуться!
Откуда ж мне знать?
Егор на секунду задумался. Затем отдал мне телефон.
Вот что, забудь об этом. Я сам со всем разберусь.
То есть как? А выкуп? А двести тысяч? Ты знаешь, кто стоит за этим?
Догадываюсь, поэтому и советую тебе никуда не соваться. Я сам.
И жить в неведении? растерялась я. Ну уж нет! Вадим написал мне. Не буду я ничего забывать Я с тобой!
Куда со мной? покосился на меня Егор. Ты как меня выследила?
Больно мне нужно тебя выслеживать, возмутилась я. Просто случайно встретила. Я здесь работаю, кивнула на торговый центр.
О том, что тружусь огромным Медведем, уточнять не стала. Пусть думает, что работаю продавцом-консультантом или кричу: «Свободная касса!» на фудкорте.
Я думал, ты школьница. Из уст Корниенко все звучало как-то насмешливо. Или я к нему придираюсь?
Одно другому не мешает, проворчала я. Знаешь ли, не все родились с золотой ложкой во рту.
При этом я, разумеется, имела в виду и самого Корнея, ведь его родители, как и родители Вадима, известные личности. Эта «золотая молодежь» никогда не поймет нас, простых работяг.
Корней ничего не ответил. Просто кивнул на прощание, будто до этого я уже успела с ним попрощаться, и пошел по парковке. Он никак не выразил своего беспокойства, словно мы с ним перекинулись парочкой слов о погоде, а не о похищении человека.
Я быстро сунула телефон в карман пальто и понеслась за Корнеем.
Куда ты? Стой!
Чего ты ко мне привязалась? не сбавляя шага и не оборачиваясь, спросил Егор.
Ты будешь платить выкуп?
Егор рассмеялся. Не слишком весело, но все же
Обойдутся. Ты что, фильмов не смотрела? Нельзя платить шантажистам.
Я не могла понять, всерьез он говорит или прикалывается надо мной. Хотя тема вроде не особо веселая пропал его друг. А может, они меня вдвоем разводят?
Мы могли бы скинуться, внезапно сказала я.
Егор даже немного притормозил.
Ты готова заплатить бабки за Вадима? Корниенко наконец удостоил меня взглядом.
Наверное, почему-то смутилась я. Мы не так давно с ним общаемся, но если он правда попал в беду, у меня есть немного
Не вздумай, нахмурился Егор. И я же сказал тебе: сам со всем разберусь.
Когда ты начнешь его искать? не унималась я. Раз Егор не поднял меня на смех, значит, знает что-то о Вадиме. Выходит, он на самом деле мог вляпаться в серьезные неприятности.
Сейчас сгоняю к нему домой, ответил нехотя Егор, может, у него просто с телефоном какая-нибудь фигня.
Я с тобой!
Еще чего!
Если у него с телефоном «какая-то фигня», я ему лично в морду дам, чтобы не пугал людей тупыми шутками.
Корней хотел мне возразить, но только устало вздохнул.
Ты знаешь, где он живет? спросил он.
Спрашиваешь! хмыкнула я. Для горячей поклонницы Вадима Рубцова с двухлетним стажем этот вопрос мог показаться даже оскорбительным. Я впервые на законном основании могла заявиться к нему домой.
И мы молча направились к троллейбусной остановке. Внезапно снег стал валить такими крупными хлопьями, что Корнею пришлось натянуть на голову капюшон. Из-за снегопада теперь начнутся жуткие пробки Корней и в обычные дни был не особо красноречив, а сейчас и подавно помалкивал. Видно, погрузился в нерадужные мысли по поводу пропажи Вадима. Я тоже молчала. Оно и к лучшему. Заведешь с ним беседу и обязательно на какую-нибудь колкость или насмешку напорешься. Сложно общаться с таким человеком.
На остановке рядом с парком толпились школьники. Когда, искря проводами, подошел троллейбус, они, возбужденно крича, первыми ввалились в салон. И все-таки нам с Корнеем удалось отыскать два свободных места. Я, разумеется, уселась у окна. Корней по-прежнему не спешил общаться со мной и делиться предположениями по поводу исчезновения Вадима. Я демонстративно отвернулась к окну и уставилась на наше отражение. После раннего подъема и насыщенного дня меня клонило в сон. Троллейбус, неуклюже покачиваясь, плелся по зимнему, загруженному в этот час проспекту. Я до последнего боролась с собой, но все-таки в какой-то момент задремала. Проснулась от вибрации мобильника, да еще и на плече у Корниенко. Жуть как неловко!
Звонили мошенники с каким-то глупым опросом. Спросонья я даже не сразу поняла, что им от меня нужно. Я потерла глаза и снова уставилась в окно. Мы проехали всего пару остановок. В этот час здесь жуткие пробки. На улице раздались раздраженные протяжные гудки.
Не могу говорить, слышите? Я за рулем, буркнула я и отключилась.
Сладко зевая, я повернулась к Корнею и наткнулась на его насмешливый взгляд. Поспешно захлопнула рот.
Ты так весь троллейбус заглотишь, сообщил Корней мне.
Очень остроумно, огрызнулась я, не вижу поводов для шуток. У тебя друг пропал, а ты веселишься.
А что, плакать? Если этот друг на самом деле пропал, то сам в этом виноват.
Я покосилась на Егора. Опять никакой конкретики! Наводит смуту, а что могло случиться с Вадимом, не говорит. Хотя, возможно, Рубцов сейчас сидит дома перед компом, играет в «контру» и попивает чай с горячими бутербродами. А мы плетемся через весь город ему на выручку. К тому же я вынуждена терпеть общество Корниенко.
Выходя из троллейбуса, Егор, к моему удивлению, галантно подал мне руку. Но я демонстративно проигнорировала его жест. Корниенко усмехнулся и убрал руки в карманы пуховика.
На улице смеркалось, и практически во всех окнах уже горел свет. По пути к дому Вадима на нас вдруг налетел ледяной ветер, пришлось поплотнее закутаться в большой шерстяной шарф. Одни глаза остались. Корней молчал, и я молчала. Так и дошли, не проронив ни единого слова.