Люди? усмехнулся он и добавил, и тем более уже утро.
Я ждала тебя хотя бы на рассвете, Алиса закатила глаза и закрыла входную дверь, направляясь вслед за Филиппом, который по-хозяйски располагался на кухне, ища чайник.
Если ты не против, я пойду и посплю еще немного, закончила свою мысль девушка и, не дожидаясь ответа, поднялась обратно к себе, снова ложась в постель и предоставляя мужчину самому себе.
***
Облака не позволяли понять, который час. Было пасмурно и, вероятно, очень ветрено, ведь окна на втором этаже издавали ровный высокочастотный свист, не затихая ни на минуту.
Филипп готовил что-то на кухне. Девушка, в свою очередь, переоделась и без особого желания спустилась. Ее золотые волосы были убраны в небрежный пучок, а тело облегал комбинезон цвета индиго с очень откровенным вырезом на груди.
Доброго утра, Алиса села за обеденный стол, закидывая ногу на ногу и придвигая к себе деревянную пепельницу. Тонкие пальцы скользнули по лежащему рядом мундштуку, она поместила в него сигарету, а следом зажгла ее красного цвета спичкой.
Выспалась? Кофе будешь? Филипп с усмешкой глянул на девушку, после продолжив заниматься утренней рутиной.
Который час?
Около девяти утра, он по-доброму улыбнулся собеседнице, когда подошел и сел рядом, протягивая ей чашку.
Благодарно кивнув, Алиса сделала несколько небольших глотков обжигающего напитка и на какое-то время прикрыла глаза, собираясь с мыслями.
Напомни, что мы делаем в этом забытом всеми месте?
Служим Луне, коротко и ровно ответил Филипп, выпивая свой кофе.
Мы отдали ей свою жизнь, девушка сделала короткую затяжку, с раздражением взглянув на кружку так, словно та было в чем-то виновата, и твоя племянница тоже скоро отдаст.
Она не первая и не единственная, он искреннее старался держать лицо, но беспокойство витало в воздухе. Сделав небольшую паузу, мужчина добавил, мне ни разу не приходило в голову, что Ева может стать Вестницей. Я не был готов к этому.
Ты волнуешься за нее, закончила за Филиппа Алиса, но я не могу тебя поддержать. Она попала в западню, и ты это прекрасно понимаешь. Никто не может уже ничего сделать.
Ты не помогаешь, отрезал мужчина, посмотрев ей в глаза и тяжело вздохнув.
Я выполняю свою работу, голос девушки задрожал, и она замолчала, отведя взгляд.
Капли с силой начали бить по стеклу, дождь в одно мгновение снова обрушился на город, омывая его ледяной водой. Никто больше ничего не говорил, Алиса, казалось, даже не дышала в перерывах между затяжками, погрузившись в собственные мысли, из которых ее вырвал резкий голос Филиппа.
Мы не можем больше ждать, она должна была приехать утром, и, скорее всего, уже приехала, мужчина поднялся с места, отставляя недопитый кофе и накидывая на себя джинсовую куртку с капюшоном, чтобы хоть немного скрыться от ливня.
Девушка молча встала вслед за ним, взяла свою сумку, положив туда помимо книги предварительно очищенный мундштук, и направилась к выходу из дома.
Черный легковой автомобиль стоял прямо возле крыльца, Филипп уже загрузил в багажник вещи и сел на водительское сидение, заводя мотор. Алиса обошла машину, по обыкновению игнорируя стихию, и опустилась рядом.
Большую часть дороги они ехали молча, оба наблюдали за тем, как город сменяется лесным пейзажем, еще более холодным и неприветливым, чем каменные постройки.
Давно последний раз выбирался в центр? девушка, наконец, повернула к мужчине голову, замечая, насколько крепко он держал руль и как было напряжено его лицо.
По сравнению с, пусть и достаточно высоким, но эктоморфным телом Алисы, Филипп казался устрашающим крупный, крепкий, имеющий грубые черты и низкий строгий голос. Он был похож на викинга, особенно в сочетании с густой бородой и янтарными, спадающими до плеч волосами, которые мужчина чаще всего убирал в высокий хвост.
От него пахло сыростью и влагой, кожей ботинок и крепкими сигаретами. В отстраненном взгляде девушка видела волнение и панику, что уже не получалось искусно скрыть.
Я даже рад, что она будет рядом со мной, тише обычного заговорил Филипп, я хочу помочь ей привыкнуть ко всему, потому что даже не представляю, каково ей в свои семнадцать узнать, что она должна посвятить жизнь служению древнему культу.
Алиса не хотела ничего отвечать, но слова сами вырвались наружу.
Пусть скажет спасибо своей матери, она ухмыльнулась, вновь посмотрев в окно, у многих Вестников просто не было выбора, некому было рассказать им. Но твоя племянница наследница, и вы должны были прекрасно понимать, что стоит ее просветить.
Алиса, прервал мужчина, не отводя глаз от дороги.
Что мы должны ей сказать? Как ты будешь объяснять, почему не поделился с ней раньше знаниями о Вестниках?
Никто не думал об этом, черт возьми! Филипп выплюнул эту фразу перед тем, как подъехать к дому. Припарковавшись во дворе, он вышел, и, обойдя машину, открыл дверь Алисе, Ты поможешь ей. И я помогу.
Девушка уже хотела съязвить, но вовремя осеклась, и вместо грубых слов только кивнула.
К тому моменту, как они доехали до другого конца города, дождь стих, оставив после себя лишь множество луж и грязь. Знакомое здание с номером 32 50, окруженное лесом, должно было стать прибежищем Алисы на ближайшие несколько месяцев.
Мужчина вытащил сумку с книгой, далее вещи, и в самом конце заметил лежащую в багажнике широкополую черную шляпу, которую девушка тут же надела, довольно улыбнувшись.
Я не могла не взять ее с собой, будто убеждая саму себя, прощебетала Алиса и подмигнула Филиппу, делая вид, что не было их напряженного диалога, едва не переросшего в ссору.
Глава 4
Ева
Она чувствовала опустошение, и это пугало сильнее, чем таинственные голоса, проносящиеся сквозь глубины сознания. Все внутри потухло, словно свеча, еще не успевшая загореться.
Ева сидела в объятиях матери на диване, укутанная мягким пледом. Небо было чистым, как никогда, словно не было вчера раскатов грома, капли дождя не танцевали с морозным ветром, гонимым с севера.
Лунный свет, пробивающийся в окно, покрывал мерцающим полотном всю комнату, ласково касался золотых волос девушки, ее потерянного и наполненного смятением лица, блуждал по неестественно сияющим венам, едва заметным под покрывалом.
Прости меня, прости меня, женщина обхватила руками дочь, прижала к груди, продолжая шептать, прости, из-за моей самонадеянности у нас не осталось времени, чтобы подготовить тебя.
Мне страшно, Ева судорожно задрожала, слезы предательски потекли по щекам, а голос стал совсем тихим и будто бы болезненным, я слышала голоса, они звали меня, я ничего не понимаю.
Лукерья ласково поцеловала ее макушку, подбирая нужные слова.
Ничего не бойся. С тобой ничего не случится, я обещаю, что Филипп позаботится о тебе, она нежно коснулась холодных запястий дочери, провела пальцами по пульсирующим венам, кистям, а следом поднесла их к губам и мягко поцеловала, ты должна уехать, потому что я не могу рассказать тебе все, что нужно.
Голос мамы, приятный и родной, пронизывал темноту, теплые прикосновения успокаивали внутреннюю дрожь, хоть слезы и продолжали течь по щекам Евы.
Тебе придется жить жизнью, отличающейся от той, к которой ты привыкла. Ты не такая, как остальные, милая, ты была избрана богами.
Что? девушка, казалось, перестала дышать, кто я?
Тишина на мгновение заполнила комнату, она услышала собственный пульс в висках, чуть сжав ладони Лукерьи от напряжения и нахлынувшего вновь волнения.
Ты Посланница Луны на Земле. Я не могу ничего больше сказать, но клянусь, тебе ничего не будет угрожать у Филиппа. Ты сможешь доверять ему, будешь под его защитой, в вас обоих течет иная кровь. Я не имею права делиться знаниями, это может сделать только твой дядя, поэтому ты должна поехать к нему.