Через секунду Макса как ветром сдувает. Не может он долго сидеть на одном месте. Диагноз: шило в попе.
А это что? раздается его голосок. А это?
Ничего не трогай и не ломай, одергивает его Арсений Михайлович.
Надо же, какой заботливый. О моем имуществе беспокоится. А я бы на его месте поцарапала что-нибудь мое
Максимка носится по комнате, разглядывая репродукции на стенах, книги на полках и мягкие игрушки на подоконнике.
Можно поиграть? он хватает плюшевого кота.
Играй.
Виктория, нам надо поговорить, в десятый раз заявляет босс Кибер Щита.
Да говорите уже! бурчу я. Не отстанете же, пока не выговоритесь.
Вы должны стать нашей няней.
Прям должна?
Да.
А если я не хочу? И не буду!
Я надвигаюсь на него, он пятится в сторону кухни. Бесит невероятно! Пристал, как баный лист.
Для вас это будет лучшим решением в сложившейся ситуации.
Угрожаете?
Да с чего вы взяли!
А почему тогда на вы перешли?
У вас паранойя! Я просто
А вы маньяк и псих! не выдерживаю я.
Да вы сама маньячка!
Мы орем друг на друга. Я вижу, как глаза ледяного демона полыхают желтым пламенем. Похоже, я тоже его дико раздражаю. Чего тогда привязался?
Я плохо понимаю, что именно говорю. Мне просто хочется на него орать. Ничего не могу с этим поделать.
Я бы его еще скалкой стукнула, чтобы точно все понял.
И стукну! Если он сейчас не уберет руки с моей талии
Как они там оказались, кстати?
Я на него наступала, он пятился, уперся спиной в раковину, остановился и обхватил меня за талию.
Зачем?!
Вы так ругаетесь, как будто вы папа и мама, внезапно раздается голос Максимки.
Что?! хором спрашиваем мы.
И смотрим на мальчишку, стоящего в дверях кухни.
Где ты такое видел? интересуется Арсений Маньякович.
И убирает от меня свои ледяные лапы. Кстати, на самом деле они теплые
у Глеба мама с папой так же ругались, объясняет Максик. А потом он ее поцеловал. А она сказала, что он дурак, и тоже его поцеловала. А вы будете целоваться?
Глава 13
Виктория
Это когда ты был в гостях у Глеба? спрашивает Арсений Маньякович.
И отодвигается от меня.
Как будто это я его хватала за талию!
Будете целоваться? вместо ответа снова спрашивает Макс.
Э ну мычит Арсений Маньякович.
Что, демонюка, не знаешь, как реагировать? Неловко тебе? Так тебе и надо!
Ну, раз не будете, дайте попить, выдает Максимка. И смотрит на меня. У тебя есть сок?
Максим, я тебе объяснял, так себя вести невежливо, вставляет его папаша.
А как вежливо?
Дайте, пожалуйста, попить, а то так есть хочется, что переночевать негде, смеюсь я. Сока нет. Есть чай.
Бабушка любит чай, замечает Максим.
А еще у меня есть половина торта.
Правда? оживляется мой маленький гость.
Ага. Будешь?
Сразу торт? Без супа?
Супа у меня нет. Но есть жареная картошка. Хочешь?
Я хочу торт. Можно? Пожалуйста, добавляет он.
И хлопает своими голубыми глазками. Ну просто ангелочек!
Конечно, можно.
Ура! А папа меня заставляет сначала есть суп.
Зверь твой папа. Но он все правильно делает. Папу надо слушаться.
Я ставлю чайник, достаю пачку с чайными пакетиками.
Что это за чай вы пьете? скептически разглядывает ее Арсений Маньякович.
Обычный чай. А что? Вам надо элитный из позолоченной чашки? Извините, такого нет.
Ну, раз нет, пойдет обычный, милостиво кивает он.
Учит ребенка вежливости, а сам просто воплощение наглости и бесцеремонности!
Я открываю холодильник и достаю торт. Максик оказывается рядом и выглядывает из-под моей руки.
А это что?
На полке стоит масленка в форме черепахи. Я ее привезла из Египта и использую для хранения сыра.
Там сыр. С плесенью.
Тухлый сыр?
Нет, он не тухлый. Это такая специальная плесень. Вкусная.
Я достаю масленку и ставлю ее на стол. Открываю. Максик таращится на зеленоватый кусок сыра.
Нюхает.
Фу. Гадость какая.
Ага, говорю я.
Отламываю кусочек и кладу в рот. Максим смотрит на меня завороженно.
Гадость, повторяет он. Дашь попробовать?
Бери.
Макс повторяет мои действия. Морщится.
Фу!!!
Нравится?
Нет! Горько!
А зачем ешь?
Чтоб тебе одной не скучно было есть всякую дрянь.
Какой заботливый ребенок. Ну не прелесть ли?
Я хватаюсь за нож. Арсений Маньякович забирает его у меня. И не просто забирает, а подходит сзади, берет за локоть, на секунду прижавшись всем телом. Моя ладонь разжимается
Он же случайно ко мне прижался?
И меня случайно в этот момент обдало каким-то нереальным ледяным жаром? Ледяной жар Такое бывает вообще?
Максим смотрит на торт с воодушевлением. Когда я ставлю перед ним тарелку, сразу начинает есть.
А потом вдруг откладывает ложку и произносит:
А можно мне картошки? Ты говорила, у тебя есть картошка
Голодный? спрашиваю я.
Мы были в кафе, замечает его папа. Ужинали.
В кафе невкусно, хмурится Максик. Мне надоело в кафе.
А где вкусно?
Бабушка готовит вкусные драники. И ежики. И вареники с вишней
Бедный ребенок! Соскучился по домашней еде. Папаша таскает его по заведениям общепита, и ему в голову не приходит приготовить что-нибудь домашнее. Или он не умеет? Ну уж кашу сварить и картошку пожарить каждый может.
Я разогреваю картошку. Ставлю перед Максмом и с удовольствием наблюдаю, как он ест.
Вкусно! сообщает он. Как у бабушки. Хочешь?
Он протягивает вилку с наколотой картошкой своему папе.
Нет, спасибо.
Я молчу. Не предлагаю ему картошку. Обойдется! Да и немного ее у меня осталось. Только для Максика.
Бабушка в больнице, сообщает мне мальчишка У нее сердце болит. Сильно.
Она выздоровеет, успокаивающе произносит Арсений.
Ей в руку воткнули иголку и по ней льется лекарство. Прямо в кровь. А еще у нее есть кислородная маска. Как в самолете, только другая. Я тоже хочу такую маску. А иголку в вену не хочу
Максимка выпаливает все, что у него на уме. А я в это время смотрю на Арсения Михайловича. И вижу, как его лицо меняется на глазах.
Он хмурится, сжимает губы и стискивает челюсти. Выражение лица почти что угрожающеее. Но я почему-то понимаю, что за этим суровым фасадом он прячет тревогу и боль.
И мне вдруг становится его жалко. Их обоих
Какие-то они заброшенные и неприкаянные. Бабушка в больнице, мама неизвестно где.
Я замечаю, что у Максика волосы странные, как будто он хватал их липкими руками. Или как будто их плохо промыли. На рубашке пятна. А еще у него разные носки. Он выглядит как ребенок, лишенный женской заботы.
Когда Макс, который даже ест наскоками, снова вскакивает и убегает, я задаю Арсению Михайловичу вопрос.
А где мама Максима?
Нет у нас мамы, произносит он.
И в его голосе я снова слышу боль.
Извините, зачем-то говорю я.
Ничего, пожимает плечами он.
На дальнейшие расспросы я не решаюсь. Но по его ответу, по его глазам и позе, я понимаю, что случилось что-то очень плохое. Трагическое.
Видимо, его жены и мамы Макса нет в живых.
Мое сердце сжимается. Максимка растет без матери. Еще и с таким холодным отцом. Надеюсь, хоть бабушка у него нормальная. Но даже если так сейчас она в больнице
Бедный ребенок!
Глава 14
Арсений
Я ловлю испуганный взгляд Лисички. Она смотрит сочувственно. Сначала на меня, потом на Макса.
Жалеет. Думает, что А, пусть думает.
Так даже лучше.
Кажется, все начинает складываться.
А что с вашей бабушкой? продолжает она расспросы уже после того, как Максик расправился и с картошой, и с тортом.
Мне, кстати, картошки не предложили. А я бы не отказался! Выглядела она очень аппетитно.
Сердце, отвечаю я.
Что-то серьезное?
Достаточно. То есть все будет хорошо. Она поправится. Но ей нужен отдых.
Конечно. Это понятно.
Она поедет в санаторий на месяц. Пройдет курс реабилитации. Ну и потом пару месяцев ей нужна будет помощь с Максом. Он же у нас буйный.
Это да
С ним мало кто может справиться. А вы можете.
Да, кивает она. Я могу.
У вас три младших брата.
Досье собрали?
Так. А сейчас надо быть очень осторожным. Чтобы не спугнуть.
Все идет по плану и даже лучше. Хорошая была идея использовать Макса. Ему нужна няня пусть сам ее и завоевывает. Нет, я не говорил ему этого прямо. Просто намекнул, что надо понравиться Лисичке, и тогда она согласится приходить к нему каждый день.