Дом: Но, если потребуется, буду рад помочь тебе его найти.
Осознаю, что, возможно, изначально я писала Дому, просто потому что захотелось, но никак не из-за Локи. Нора правильно говорит пора в каком-то смысле двигаться дальше. Пускай Дом и не зеркало моей души, как это было с Джо да уже никто, наверное, и не будет таким, но он добрый, милый, умный и обаятельный.
Эвер: Ложная тревога. Он забаррикадировался в ванной.
Дом: Сварливее старика я еще не видел в этом городе. Рад, что ты его нашла.
Эвер: Только вот я все равно хочу встретиться.
Эвер: Как насчет кофе на этой неделе?
Проходит несколько секунд, прежде чем он отвечает. Уже готовлюсь к очередному отказу.
Дом: Уже говорил тебе, Линн. Ты мне слишком нравишься, чтобы оставаться друзьями.
Эвер: Да, но
Но столько времени уже прошло, и я так одинока, а он такой добрый, милый, веселый
Эвер: Возможно, я хочу большего, чем быть просто друзьями.
Дом: Возможно или точно?
Эвер: Честно тебе сказать? Все зависит от твоего ответа.
Мир словно застыл вокруг. Я точно хочу этого. Для меня сейчас ничего не существует, кроме этого мгновения, кроме этого самого разговора между двумя людьми, живущими по разные концы города. Я скучаю по тому, что нервничаю из-за чего-то. Я скучаю по заботе.
Дом: Мой ответ и да, и нет.
Эвер:?
Дом: Да, я не против потусоваться. И нет, не хочу кофе. Готова услышать кое-что?
Я пишу «всегда готова», но себе говорю «по жизни не готова ни к чему и никогда».
Дом: Встретимся вечером после твоей экскурсии.
Глава 7
Ага, гончарная мастерская, произношу я, оглядываясь вокруг.
Когда Нора заявляла, что Дому суждено вывести меня из зоны комфорта, я рассчитывала, что мы как минимум останемся в пределах нашего района. Но этого, увы, не случилось. Сейчас 22:30 вечера. А ведь я думала, что Дом непременно пригласит меня на романтическую прогулку или в ресторан. Но нет: мы на самой окраине Салема в гончарной мастерской All Clay Long, главная фишка которой работа круглосуточно.
Несмотря на то что за окном уже темень, народу полно. Пространство здесь небольшое, тесное, с длинным овальным столом в центре. Вокруг него стоят отдельные гончарные круги, а рядом с каждым из них фиолетовые миски, наполненные глиной. На полках выставлены напоказ различные скульптуры и еще немного мисок.
Сюда не приходит какой-то особый контингент людей. Среди них я замечаю парочку, которая, видимо, собралась на свое первое или второе свидание. Еще вижу группку пожилых женщин и тех, кто, по моему странному (но, вероятно, правильному) предположению, устраивает свадебный девичник. Я сдерживаю улыбку при мысли о том, что если бы Пиппа оказалась здесь, она бы только и возмущалась при виде всей этой картины. Слышу ее голос у себя в голове: «Устроить девичник в гончарной мастерской ну просто охренительный вариант, Лоусон. Вот что я тебе скажу: подавай мне торты, стриптизеров и доведи все до такой степени разврата, чтобы мы забыли об этой ночи как о страшном сне, если только не напьемся до чертиков, и мужей не будет рядом. Понимаешь теперь, что я от тебя хочу?»
Понимаю, это необычно, но хотелось подойти к делу творчески, Дом улыбается мне. Выглядит он безупречно: на нем бледно-голубая рубашка, элегантные джинсы, а на ногах мокасины. На мне, напротив, готичное черное платье, а пирсинг в носу виден всем. Если бы моя мама когда-нибудь повстречала Дома, то он показался бы ей слишком идеальным, но ее здесь нет, не так ли?
Мне нравится, широко улыбаюсь я, чтобы продемонстрировать свой восторг. Нора в курсе, что у меня сегодня свидание, и мне кажется, что если я не приду домой беременной или, на худой конец, помолвленной, она меня не впустит.
К нам подходит женщина по имени Мария и представляется наставником. На ней фартук, весь заляпанный глиной. Нам с Домом она передает еще два. Мы завязываем их на поясе и следуем за ней к своим рабочим местам. Затем нам объясняют, чем мы сегодня будем заниматься. После этого приступаем к работе. Правда, это не совсем то, что было у Деми Мур и Патрика Суэйзи в фильме «Привидение». Все как-то неловко, липко и немного расстраивает.
В итоге мы с Домом оба выходим из заведения, оставив там свои самодельные кружки, чтобы забрать их завтра.
Ну, я слепила кружку. Но не уверена, что именно сделал Дом. Его глиняная чашка выглядела так, словно пыталась поглотить себя изнутри.
Я думала, ты любишь гончарное дело. Засовываю руку в карман своего платья а платье у меня сегодня шикарное.
Никогда такого раньше не пробовал. Я делаю все ради удовольствия. Пускай и выходит из этого полный отстой.
Такое ощущение, что он ходячая энциклопедия по саморазвитию. Это именно то, что мне нужно.
Тогда можешь забрать мою кружку завтра.
Я ведь все равно за ней не вернусь.
Что ж, спасибо. Дом снимает воображаемую шляпу. С завтрашнего дня и до конца дней своих я буду пить из нее свой утренний кофе. Ну или пока кто-нибудь из наших детишек не разобьет ее. Чертов Доминик-младший. Вечно затевает что-то нехорошее.
Так. Стоп. Что?
Я останавливаюсь перед его машиной. Он отвернулся, затем снова повернулся ко мне.
Да шучу я, Линн. Тебе надо было видеть свое лицо в этот момент.
Неважно, произношу я, и мне становится приятно снова чувствовать улыбку. Вспоминаю, как редко я это делаю в последнее время. Тебе меня не запугать.
Мы, мужчины, думаем не настолько наперед вас. Я вот, например, до сих пор топчусь на этапе приготовления к нашей свадьбе, моя будущая миссис Г.
Засмеялась еще сильнее, а потом спросила:
Что означает буква Г в твоем нике, Доминик?
Грейвс, отвечает он. Доминик Энсел Грейвс. А ваше полное имя как, ЭверлиннЛ?
Эверлинн Беллатрикс Лоусон.
Беллатрикс? От удивления его брови подпрыгивают до роста волос. Он выглядит довольным и чрезвычайно веселым.
Ну да, Беллатрикс. Утвердительно киваю. На латыни это означает «женщина-воин». Когда речь заходила о том, как назвать детей, мама придерживалась принципа «либо играй по-крупному, либо уходи».
Правильно, вы тоже не скромничайте, Эверлинн Беллатрикс Без-пяти-минут-Грейвс. Я не сомневаюсь, что вы и для наших детей придумаете оригинальные имена.
Знаешь, по статистике, вероятность того, что этого не произойдет, составляет девяносто девять целых девять десятых процента. Я проскальзываю на пассажирское сиденье его машины. На душе сейчас легче, чем за последние шесть лет.
Дом пожимает плечами.
Но один больше, чем ноль, так что это звучит как хорошая новость.
Куда мы теперь? спрашиваю я его. У меня такое чувство, что сегодняшний вечер еще не закончен. Ничего не закончится, пока он меня не поцелует. Дом из тех мужчин, которые знают, чего хотят, и он весь вечер пялился на мои губы. Я готова поцеловать его в ответ, просто чтобы убедиться, что я не сломлена. Что я все еще способна что-то чувствовать.
Он заводит машину.
Вот увидишь, тебе понравится.
Его улыбка говорит мне то, чего не говорят его губы. Что лучшее еще впереди.
* * *
Мы добрались до пристани Пикеринг-Уорф. Доминик паркуется, обходит машину, открывает багажник и достает замысловатую, красиво завернутую мясную закуску. Сначала я решила, что это еще один признак того, что он намного взрослее меня. Не то чтобы мне это не нравилось. Вообще-то было бы неплохо иметь в своей жизни такого ответственного взрослого, раз уж нам с отцом не светит примирение. Он отдельно вытаскивает коробку с вином и подходит к столу для пикника в крошечной хижине.
Как только мы добираемся до скамеек, он вытирает с них конденсат, чтобы наши пятые точки не замерзли. А это, хочу сказать, просто эпичный поступок, прямо в стиле настоящего бойфренда.
Я чувствую, как вблизи океана холодает. В запахе морской воды и соли чувствуется нечто такое, что возвращает меня в Сан-Франциско.