Который превратится в перегретую плазму, горько добавила Надя, теребя свою косу.
Ну, знаете ли! возмутилась Кассиопея. Если Сократ к концу жизни понял, что ничего не знает, то я его уже превзошла в этом!
Нет, почему же? вмешалась Наталья Витальевна. Поняли же люди, что бездумно пользоваться внутриядерной энергией недопустимо. Надо только перенести это понимание на вакуумную энергию.
Опасность велика, хотя маловероятно, чтобы модуль звездолета и блуждающий спутник одновременно оказались в точке пересечения их орбит. Однако это возможно. Думаю, Бережному и Вязову не составит труда перевести космическое тело на безопасную орбиту, исключив его столкновение с модулем.
Вижу! Вижу Дикий спутник в иллюминатор, крикнул Вязов, взлетая при этом к самому потолку, где он ухватился рукой за поручень. В другой руке Никита держал электронный бинокль, приближающий далекие предметы почти вплотную.
Через иллюминатор видишь или его иллюминаторы заметил? спросил Бережной.
Иллюминаторы пока не видно. Может, не тот бок?
Не тот бок! Не тот бок! проворчал Бережной. А может, вовсе не бок, а спинка космической рыбки?
Не знаю, как там с рыбьей спинкой, но звезда эта вроде бы с хвостом.
Как с хвостом?
Посмотрите сами, и Вязов протянул командиру бинокль.
Э! воскликнул тот. И впрямь рыбка в космосе. Что ж, собирайся на «рыбалку». Надевай скафандр и не забудь взять с собой линь вместо лески. Может быть, спиннинг понадобится?
Да я вроде с гарпуном, Вязов поднял, как перышко, тяжелый в земных условиях крюк и погрозил им кому-то.
Добре. Для закрепления крюка захвати с собой электроэрозионный резак, заодно от Дикого спутника возьмешь пробу на память.
Да уж помнить будем, заверил Вязов.
Вязов не раз выходил в открытый космос и радовался, испытывая приятное ощущение свободного парения над земным шаром. И хотя такие выходы должны были стать для него будничными, они все равно давали ему сознание собственного могущества и победы над оковами земного тяготения.
Земной шар, который Вязов только что видел через иллюминатор, теперь можно было, не поворачивая головы, окинуть взглядом от одного его выпуклого и освещенного солнцем края до другого, затененного. Он походил бы на гигантский глобус, правда, без параллелей и меридианов, если бы пятна материков и морей не были такими «неглобусными», неземными, чужеродными. Местами эти пятна закручивались «спиральными туманностями» или разрывались проемами, через которые выглядывали настоящие земные континенты и океаны.
Крестник Джона Бигбю осколок неведомого взрыва издали и впрямь походил на диковинное создание морских глубин, за туловищем которого тянулся прозрачный шлейф, золотистый из-за просвечивающих через него звезд.
Скафандр чуть вздрогнул, но космонавт не ощутил бы движения, если бы Дикий спутник не стал заметно увеличиваться в размерах, надвигаясь на него.
Как заарканишь нашу вуалехвостку, слышался в шлеме Вязова голос Бережного, линь понадежней закрепи.
Не беспокойтесь, командир. Крючки закреплю под самые жабры.
Не сорвалась бы!
Так я ее не просто крючком поддену, а морским узлом линь завяжу. Еще одним взрывом не оторвешь. Только поднырнуть под «луну» придется. С той стороны, может быть, что и увижу, кроме гладкой стенки, как с этой.
То, что стенка гладкая, тоже дорогого стоит.
Есть! Вижу подходящее местечко. Выступ, а возле него выбоина, словно из нее кусок вышибли.
Вышибли! Я посмотрю, как ты «пробу» вышибешь. Ангелы небесные здесь с кувалдами, что ли, летают!
Вязов проплыл под космической громадиной и оказался с другой се стороны. Она выглядела совершенно темной в вакууме ведь нет рассеянного света. И Вязов ничего не мог рассмотреть с внутренней стороны стенки, которая все-таки была вогнутой, в то время как с освещенной стороны выпуклой!
Так что никаких деталей искусственного происхождения на темной части обломка Вязов просто не мог увидеть. Впрочем, их могло здесь и не быть! Кто знает, какую роль выполняла эта часть гипотетического звездолета, если верить, что осколок принадлежал ему?
Оставалось только скорее закрепить линь и взять «пробу».
Легкое прикосновение крюка вызвало, к удивлению Вязова, сноп искр. (И это без доступа воздуха? OCR.) Но едва он включил резак, случилось что-то невероятное, похожее на электрическое замыкание. Дикий спутник содрогнулся, тряхнув скафандр Вязова. Затененная часть обломка осветилась пламенем, вырвавшимся из скрытых в нем дюз.
Вязов с замиранием сердца понял, что случайно включил дремавшие сотню лет реактивные двигатели (скорее всего рулевые) погибшего чужепланетного звездолета.
Эй, Никита! Ты понимаешь, что делаешь? Зачем запустил двигатель своего скафандра? Прешь прямо на модуль звездолета!
Это не мой двигатель, доложил Вязов, неизвестно отчего заработали двигатели звездолета.
Эх, растяпа! Теперь никакой буксир не поможет. С Земли уже тревогу бьют, им все видно. Тоже «спасатели»! гремел в шлеме Вязова гневный голос Бережного.
Отсюда их не выключить, имея в виду заработавшие двигатели, сказал Вязов.
Сам вижу. Нестерова помнишь?
Летчика? Еще бы!
Иду, как он, на таран. Держись, Никита!
Бережной видел в передний иллюминатор, как надвигается на него Дикий спутник. Он успел развернуть космоплан, поставив его на пути космического пришельца.
Удар получился страшным. Эластичный пластиковый скафандр вместе с Бережным вырвало из кресла у пульта. Пробив переборку, он ударился о стенку кабины, прогнув ее так, что она дала трещины. Бережной потерял сознание
Вязов, находившийся с противоположной стороны от ожившего обломка чужепланетного звездолета, тоже ощутил удар во всей его силе, чуть смягченный только пластиковым скафандром, и тоже потерял сознание.
ИНФРАКРАСНЫЕ ЧЕЛОВЕЧКИ
Когда Вязов пришел в себя, его тело ныло от ушибов. Голову после удара саднило, в глазах застыла какая-то мутная пелена, словно передняя стенка шлема потеряла прозрачность.
Командир! крикнул Вязов. Георгий Трофимович! Ты жив?
Вязову только казалось, что он крикнул. На самом деле ему удалось издать несколько беспомощных звуков, но и они не попали в эфир из-за того, что вышла из строя радиоустановка скафандра.
Вскоре Вязов понял это. В горле першило, хотелось сплюнуть, но некуда. В шлемофоне ни звука: очевидно, сорвало антенну. Космическое безмолвие жило отдельно от шума и звона в ушах Вязова.
В глазах чуть прояснилось. Лобовое стекло шлема все-таки уцелело. Но где же это проклятое рулевое крыло инопланетного корабля? Что с космолетом? С Бережным? Превозмогая боль о теле, Вязов постарался развернуться, чтобы увидеть обломок с космолетом или модуль звездолета «Крылов».
Но не увидел ничего, кроме ярких немигающих звезд и ослепительного, в короне языков солнца. И тут вдруг Вязов понял, что отброшен далеко от ожившего инопланетного обломка, от космолета Бережного, от модуля звездолета, что летит над Землей по круговой орбите и что крохотную точку неметаллический скафандр, в котором-то и дюзы керамические, не обнаружить никакими локаторами ни с Земли, ни из космоса!
Кислорода осталось на считанные часы. Вязов успеет только несколько раз облететь вокруг Земли. Включить двигатели? Но куда лететь? Здесь не повернешь, как в воздухе рулем! Увеличение скорости изменит лишь орбиту, на которую вынесет скафандр, и ничуть не приблизит его к модулю звездолета или резервным космолетам, вылетавшим вслед за космолетом Бережного. При этом в реактивных двигателях будет расходоваться кислород, а запасы его для двигателей и дыхания в скафандре общие. Любая попытка использовать двигатели только сократит ему жизнь.