Наконец, третья волна рациональная окончательно погасила его эмоции и охладила пыл. Антон и сам понимал, что крупно облажался. Да, опоздание случилось не по его вине, но всё-таки он опоздал. В этом конфликте Железняк был прав, как ни крути.
Можно было пойти двумя путями: махнуть рукой, сдаться и забыть о своей нелепой и наивной попытке пролезть в большой шоу-бизнес либо же попытаться вернуть расположение Железняка. Антон склонялся ко второму варианту, хотя понятия не имел, как это осуществить.
Торчать под дверью, за которой, судя по всему, шёл сейчас какой-то серьёзный и важный разговор, было стрёмно. Антон решил подождать продюсера в машине с парковки отлично просматривался вход. Рано или поздно Железняк должен был выйти вот тогда-то Антон и планировал подкараулить его, чтобы снова попытаться убедить дать ему ещё один шанс.
С Железняком он познакомился на одном из своих концертов. Нельзя сказать, что рок-группа, в которой Антон был вокалистом, пользовалась бешеной популярностью, но всё-таки время от времени их приглашали выступить в очередном Доме культуры, на фестивале или каком-нибудь официальном городском мероприятии. Собственного репертуара у ребят не было, так что они весьма обширно и беззастенчиво пользовались чужим. Голосом бог Антона не обидел он мог одинаково хорошо исполнять и Кипелова с Цоем, и Меркьюри с Клаусом Майне.
Железняк сам подошёл к нему после выступления в ДК «Гайдаровец». Представился, затем суховато, но обстоятельно ввёл в курс дела и предложил поработать вместе «Пора завязывать с чужими песнями, надо начинать петь свои. И не в этих домах колхозника, а на нормальных концертных площадках, потому что ты этого достоин», заявил продюсер, и Антон был с ним, конечно же, согласен.
Но ведь что-то Железняка тогда зацепило! Он смог почуять в Антоне необходимый для звезды потенциал. Неужели же сейчас из-за одного глупого промаха продюсер всё переиграет?..
Поразмыслив, Антон пришёл к выводу, что Железняк остынет и смягчится. Главное дождаться его и никуда отсюда не уходить, а необходимые для убеждения слова сами найдутся в нужную минуту.
Он ещё раз притормозил возле расписания звукозаписи артистов и групп его туда тянуло, словно магнитом. Антон скользнул по списку глазами и мысленно поклялся себе, что его имя тоже здесь рано или поздно появится. Непременно появится!
Погружённый в свои мысли, он сбежал вниз по лестнице и направился к выходу. Боковым зрением Антон отметил, что на проходной толпятся какие-то люди, но не придал этому значения. Мало ли, кто это может быть, ему-то что за дело. Может, очередные клиенты студии явились на запись.
Антон вывалился на улицу и с удовольствием сделал глубокий вдох полной грудью, глотая свежий морозный воздух. «Всё будет хорошо, внезапно уверился он. И чего это я раскис раньше времени? Железняк нуждается во мне. Он сам ко мне подошёл, а не я искал с ним встречи. А то, что сейчас послал быть может, это просто какая-то проверка. И я её обязательно пройду!»
Дверь снова распахнулась и едва не зашибла Антона, который ещё не успел далеко отойти. Он торопливо шагнул в сторону, с неудовольствием обернулся и упёрся взглядом в лицо какой-то девчонки.
Ой! смутилась она. Извините. Я вас сильно ударила?
Угу, видите истекаю кровью, серьёзно кивнул Антон.
Рот у девчонки испуганно приоткрылся буквой «о», и некоторое время она с тревожной озабоченностью изучала лицо и фигуру Антона, прежде чем до неё дошло, что он прикалывается.
Я же серьёзно, обиделась она.
Простите, обезоруживающе улыбнулся Антон. День паршивый. Вот даже шучу неудачно. Чувство юмора отшибло напрочь.
Он тоже успел её хорошенько рассмотреть, пока она пялилась на него и выискивала боевые ранения, оставшиеся после встречи с дверью. Симпатичная, совсем юная, не больше восемнадцати а может, просто инфантильный розовый пуховичок и вязаная шапочка с помпоном визуально делали её моложе. Однако чувственные полные губы говорили о том, что девчонка взрослее, чем кажется. Жаль, под этим дурацким пуховиком невозможно было рассмотреть её фигуру.
А я ведь специально за вами побежала, призналась она вдруг.
Да? удивился Антон. Зачем?
Вы же здесь, в этой студии работаете? уточнила она.
Антону не хотелось сразу же раскрывать все свои карты и заявлять, что он здесь никто, поэтому ответ прозвучал весьма уклончиво:
Ну, допустим.
Так «допустим» или «работаете»? не отставала девчонка, и вдруг, снова внимательно взглянув в лицо Антону, ахнула с округлившимися глазами:
А вы, случайно, не участник нового проекта Железняка?
«Что ещё за проект?» чуть было не вырвалось у него, но он вовремя прикусил язык и снова ловко ушёл от ответа, задав встречный вопрос:
А вам эта информация зачем?
Девчонка смутилась.
Понимаете, я журналистка. Ну, то есть пока не профессиональная, а начинающая. Учусь на первом курсе, подрабатываю внештатно в разных печатных и интернет-изданиях. Только, знаете всё такое несерьёзное, уровень детсадовской стенгазеты. А я бы хотела попасть в настоящий глянец!
Всё это было, конечно, интересно и ужасно познавательно, только Антон пока так и не врубился, при чём тут он. Он вопросительно приподнял брови, что, вероятно, должно было означать: «И-и-и?!»
Мне редактор из «Женского вопроса» пообещал, что если я сделаю сенсационный материал, меня возьмут туда внештатником.
Антон пока всё ещё не улавливал связи. При чём тут он и сенсационный материал?
Сегодня с утра все СМИ гудят, что Железняк бросил Стеллу. Она была его главным проектом на протяжении двадцати лет! продолжала девчонка. Очень хочется получить комментарии из первых уст, но мне в студию вообще нереально пробиться. Охранник внутрь не пускает, секретарша Железняка уверяет, что его нет на месте но я по глазам вижу, что врёт! добавила девчонка с обидой.
Так про какой проект ты говорила? напомнил Антон, неосознанно переходя на «ты».
А, ну про создание бойз-бэнда же! бесхитростно откликнулась девчонка. Разве вы не один из участников? Почему-то при взгляде на вас я сразу об этом подумала Говорили, что Железняк уже провёл кастинг. Но это всё на уровне слухов, конечно, добавила она смущённо, точно никто ничего не знает.
«Бойз-бэнд!» мысленно повторил ошарашенный Антон. Теперь-то недостающие кусочки пазла окончательно сложились у него в голове. И те трое парней, которые гоняли чаи с Железняком это ведь, наверное, участники будущей группы?
И он должен был стать одним из них. Четвёртым. Но он всё просрал. Мо-ло-дец, что тут ещё скажешь!
Железняк
Отделаться от журналистов удалось только после того, как он заверил, что на днях соберёт официальную пресс-конференцию и подробно, обстоятельно и откровенно ответит на все интересующие их вопросы как относительно бывших проектов, так и относительно будущих.
Железняк страсть как не любил всю эту алчную журналистскую братию, которой дай только палец оттяпает руку минимум по локоть. Но он понимал, что со СМИ надо дружить. Мысленно стиснув зубы и мило улыбаясь им в глаза дружить и терпеть. Всячески задабривать этих акул пера, умасливать, льстить, ублажать потому что, хоть у него и был собственный прекрасный пиар-отдел, независимые издания могли здорово подгадить, а то и вовсе погубить карьеру. Напишут про твоего артиста какое-нибудь дерьмо, другие подхватят и потом опровергай, не опровергай, а осадочек у публики всё равно останется.
Прессуху, конечно, всё равно пришлось бы собирать рано или поздно. «Будем считать, что просто получилось чуть раньше, чем планировалось», подумал Железняк. Ничего, ему не привыкать работать в условиях форс-мажора и дедлайна.