Её смерть будет отмщена. Я найду того, кто разлучил нас, и прикончу. Я буду держать мерзавца за горло. Я буду читать в его глазах ужас и отчаяние. Я буду наслаждаться. Я буду любить.
Когда подонок испустит свой последний вздох, в его взгляде, лишенном жизни, я увижу нас. Её. И меня. Вместе. Впервые и вновь.
Только так. Через боль. Через ненависть. Путь долгий и невероятно тяжелый. Он мне не под силу. Я не способен пройти его в одиночку. Ведь я всего лишь мелкий наркоманишка посреди мира света и роскоши. Посреди мира великих людей. Таких, как она.
Прекрасная.
Чувственная.
Настоящая.
И я не разочарую её. Эта девушка в багажнике Роллс-Ройса Она воскресила меня. И пусть я не смогу сделать для нее того же, я отомщу за её смерть.
Я найду тебя, мерзавец!
Пусть мне придется рыть землю носом. Я найду тебя, где бы ты ни прятался. Я заставлю тебя раскаяться.
А потом я прикончу тебя!
Слышишь, подонок?! Ты получишь то, что заслужил.
Я сделаю это. С превеликим удовольствием.
Но для начала нужно прочистить мозги.
Я останавливаю Роллс-Ройс возле ничем ни примечательного блочного «муравейника». Подхожу к подъезду и трясущимися потными руками нажимаю кнопки домофона. Здесь мне еще дают в долг давали
Поднимаюсь на этаж. Дверь квартиры открыта. На пороге стоит этот хренов пушер и раздраженно смотрит на меня. Какая-то обдолбаная шлюха выглядывает из-за спины пушера. Но он тут же заталкивает её обратно в свою халупу.
Сообщаю о том, что мне срочно нужна доза. Что меня адски ломает. Что у меня уже гребаные галлюцинации начались.
Он ждет. Ждет, что я начну упрашивать. Умолять его.
И я буду это делать. Потому что мне крайне необходим укол. Сейчас героин сыворотка жизни. Эликсир бессмертия. Пусть и в рамках моего личного самообмана.
В конце концов, барыга проявляет великодушие и вручает мне пакетик с неприлично разбодяженным порошком. В любом случае, лучше, чем ничего.
Он спас меня. Этот ангел воплоти. Этот мессия рода человеческого. Мерзкий подлый барыга
Он говорит, что это последний раз. Что больше я не получу ни грана за просто так.
Я отвечаю, что больше не потребуется. Я показываю ему Роллс-Ройс, припаркованный у входа. Вот оно, решение всех финансовых проблем. Когда я пристрою эту тачку, я получу такую гору наличности, что смогу купить все разбодяженное дерьмо, которым торгует этот мудак, и, не моргнув глазом, спустить в унитаз!
Пушер смотрит в окно на черный Роллс-Ройс (в багажнике которого лежит мое главное сокровище) потом с недоверием на меня. Разворачивается. Заходит в свою халупу. И хлопает дверью прямо перед моим носом.
Пидор.
Глава III. У Мамы
Она стирает границы между всеми мирами и вселенными. Реальными и надуманными. Она терзает тебя, но без этого ты никогда не почувствуешь себя живым.
И тогда ты упиваешься её счастьем. Ты достиг цели. Она счастлива. Пусть и не с тобой.
Второй путь путь самопожертвования. Путь любви.
Никто из вас никогда не выбрал бы этот путь. Потому что все вы обыкновенные трусы!
Когда я вышел из бара, окончательно стемнело. Оно и к лучшему. В темноте я чувствовал себя как-то спокойнее. Во всяком случае, после заката в городе всегда становилось немного тише. Как следствие, для кого-то таинственнее и опаснее.
Для меня спокойнее.
Никогда не любил этот бар. «Райские кущи». Здесь вечно ошивался всякий сброд. Причем в независимости от дня недели и времени суток, бар был полон (тем самым сбродом). Всегда. Он кипел. Как чайник, забытый на плите. Он пребывал в состоянии гранаты. За секунду до взрыва.
Хотя и взрывы в «Райских кущах» случались не редко. Весь этот мелкий криминальный контингент просто не мог обойтись без взрывов. Без перестрелок и грызни. Без кровищи, бьющей фонтаном.
Поэтому я не любил этот бар. Атмосфера здесь была какая-то нездоровая. Словно не бар, а дурдом. С буйными больными. В городе Ангелов масса подобных заведений.
Но если тебе нужна информация милости просим в «Райские кущи». Информация любого толка. Нужно всего лишь уметь слушать. Слушать и слышать то, что тебя интересует. Нужно уметь задавать правильные вопросы, чтобы получить необходимые ответы.
В «Райских кущах» всегда признавался лишь язык силы. Поэтому зачастую, чтобы получить информацию, приходилось превратить собеседника в кровавое месиво.
Так было раньше. Я давно заслужил себе определенную репутацию в определенных кругах нашего не вполне адекватного социума. Поэтому теперь необходимые ответы давались значительно легче.
Все они знали меня. Знали мое имя.
Праведник.
Вызывает уважение. Дрожь в коленках.
И они говорили. Выкладывали, что знают. А я слушал. Внимательно. Не перебивая. Я благодарный слушатель.
Этот бар имел особое местоположение. На стыке старых и новых кварталов. В точке соприкосновения двух частей города Ангелов.
Поэтому информация отовсюду стекалась в «Райские кущи». Бесценные новости и дешевые сплетни.
Сегодня ночью я появился в баре именно за этим. Я пришёл за информацией, представляющей для меня серьезную ценность.
Я сел у барной стойки. Закурил сигарету. И взял бокал виски. Дешевое пойло. Ничего не изменилось с моего последнего визита.
Пару минут я крутил головой по сторонам, высматривая хозяина «Райских кущей». Некто невысокий. Лысеющий. С неизменной щетиной на лице. Весь покрытый шрамами и рубцами.
Когда я повернулся обратно к барной стойке, он стоял передо мной и пристально всматривался в мое лицо. Как будто впервые увидел. Я поставил пустой бокал на салфетку.
«Ну здравствуй, парень. Что заставило тебя к нам заглянуть?» миролюбиво спросил старик и вновь наполнил мой стакан. «За счет заведения».
Я в двух словах описал причину визита. Лишнего ему знать необязательно. Хотя, возможно, он и так уже все знал.
Персонал заведения обязан был выполнять ряд несложных правил. Одно из которых: никому не предоставлять информацию о посетителях. Кем бы они ни были. И хозяин «Райских кущей» всегда твердо придерживался собственных устоев. Наверное, поэтому на его теле было так много шрамов.
В разное время его пытались разговорить и легавые, и мафия. Ни одним ни другим он не сказал ни слова. Похоже, они почувствовали в старике какую-то силу, раз не прикончили. Раз он до сих пор натирал тряпкой свою обожаемую барную стойку и разливал по стаканам, так называемый, виски.
Бармен. Все звали его именно так. И никак иначе. В принципе, все логично.
Короче говоря, никто так и не сумел выкачать терабайты всевозможных данных, хранящихся в лысеющей голове Бармена. И лишь у меня был рычаг давления. Волшебный ключ, открывающий его рот и развязывающий язык.
Я никогда не злоупотреблял использованием этого ключа. Волшебство тоже имеет обыкновение заканчиваться.
Я приходил в «Райские кущи» не часто. И спрашивал только о том, что имело значение. Прочие сплетни меня ни капли не волновали.
Я ответил Бармену, что мне нужно то же, что и всегда. Я сказал, что пришел сюда не для того, чтобы пить этот дрянной виски. Я сказал: мне нужны ответы. На вопросы. На простейшие вопросы: кто? куда? и когда?
Все, как обычно.
Бармен издал тихий, но тяжелый стон разочарования. Словно, ожидал того, что я скажу, но надеялся услышать иные причины моего визита. А может расстроился из-за того, что я назвал его виски дрянным. Как будто сам этого не знал. Самообман и приверженность излишне иллюзорному восприятию окружающей реальности. Главный порок большинства жителей города Ангелов.
И все же я заставил себя выпить второй стакан, пока внимал негромкой размеренной речи Бармена. Конечно, сначала он пытался ломаться. Строил из себя невинную овцу.
Когда этот приём не сработал, предпринял попытку «образумить меня», воззвать к жалости.