Скорее в автобус и на работу. Я, как могла, отгоняла мысли о парне, застрявшем в доме, но он просто маячил перед глазами. Что в нём такого? И в этот же момент моя ладонь потеплела, как от прикосновения.
Может, я скоро умру, и Они начали меня чувствовать? Я слышала от Эдика такие истории. Когда люди перед смертью начинают видеть то, что другим и в кошмарах не снилось. Одна нога уже за порогом, а другая всё ещё в мире живых.
Дорога пронеслась незаметно. И вот, я стою около дома Лаврова и пытаюсь разглядеть силуэты в окнах. Ничего. В этом мире их уже нет.
Битые кирпичи на углах здания, покосившиеся рамы. Но местами висели даже занавески. А второй этаж, был целым, но он-то меня и пугал больше всего. Слишком белые стены, запах больницы доносился даже до улицы.
Я достала ключи и сжала в руке. Мне нужен Эдик.
Он у меня стоял на быстром наборе и его голос послышался уже через несколько секунд.
Алиса, доброе утро, какие новости?
Эдик, не дури, что ты видел в доме?
В каком? пауза, Ты видела их.
Я засунула палец в рот и погрызла ноготь.
Ты поднимался на второй этаж? спросила я, тоже выдержав паузу.
Да. Но я не нашёл Лаврова.
И тупо скинул всё на меня! Эдик, у меня полно своих домов.
Я люблю свою работу, но здесь происходит, что-то не то. Слишком много временных потоков перемешались. Оставшиеся бедняги попросту не в силах уйти самостоятельно.
Я сейчас приеду.
Уже не надо. На кой ты мне здесь?
Я думал, что так и нужно, тихо выдохнул сотрудник. Дождись меня.
Но на этих словах я уже дала отбой.
Зайти, найти и выйти. Ничего сложного.
Я открыла дверь, зажмурилась и сошла с ума.
Во дворике на этот раз никого не было. А, где евреи? Зашла внутрь дома и огляделась.
Живые есть?
По протоколу мы обязаны проверять наличие живых. Если таковые имеются, они обычно сразу же появляются. Но сейчас ничего не произошло.
Сероглазик.
Хорошо. Будем искать. Зашла в комнату к детям пусто. К мальчишке из гостиницы, тоже никого. Что здесь произошло за одну ночь?
Из разбитых окон лился мягкий свет, но его источником было не солнце. В этом мире непонятное освещение. Небо сияет само собой, словно и есть один единственный источник света в этом мире.
Обстановка напоминала заброшенный музей. Кресла, торшеры, картины, чучела животных, и всё это покрыто толстым слоем пыли. Комната за комнатой. И ни одной души.
Я дошла до лестницы, ведущей на второй этаж и замерла. Наверху было темно, словно окон там не существовало. Но остановило меня не это. На своей шее я почувствовала тёплое дыхание.
Дыхание! Я не трусиха и работаю в конторе четыре с половиной года, но некоторые вещи заставляют пугаться. Не оттягивая момент ужаса, я резко обернулась и встретилась взглядом с моим пропавшим парнем, сероглазиком.
О, вздох облегчения вырвался из моей груди, Ты здесь.
Он снова взял меня за руку и потянул в одну из комнат. Идти пришлось не долго, и я успела разглядеть фигуру парня. Кажется, он немного ниже меня. И точно младше. И будь он живым, общество не оценило бы мои мысли по отношению к этому юному телу.
Сюда.
Это была старая прачечная. Ну, или что-то похожее. Там стояли три большие стиральные машины с зияющими круглыми ртами, с которых капала грязная вода.
Он подтолкнул меня к стенке и сам встал напротив, причём, очень близко. Я чувствовала его дыхание на своём лице.
Кто ты такой?
Я подняла руку, желая прикоснуться к нему, но так этого и не сделала.
Серые глаза до глубины были наполнены болью. Казалось, что его разрывают изнутри. Но ведь так не бывает. Чувства это удел живых.
Тебя так долго не было.
Я замерла от его голоса.
Что-то изменилось?
Да.
Тогда, блин, просто расскажи, в чём дело? заорала я и в этот же момент услышала знакомый голос.
Живые есть?
Есть, раздражённо ответила и пошла в сторону Эдика.
В этом мире невозможно противиться одному простому вопросу, если ты живой, а задаёт его работник «тёмного дома». Моё тело выпроваживалось из прачечной, а голове стоял крик. Я пыталась схватить тёплую руку, которая вела меня несколько секунд назад, но пальцы лишь скользнули по ладони, успевая почувствовать искорки энергии.
Моё сознание выдернули из сумасшествия, и я снова стала нормальной.
Я пожалуюсь, и тебя уволят, прикрикнул Эдик, тряся меня за плечи.
Высокий и накачанный, он сильно выделялся в нашей конторе. Бывший боксёр, любитель публики, стоял передо мной, согнувшись в три погибели, чтобы заглянуть в глаза. Меня этот зрительный контакт добьёт сегодня.
Чего рёвешь? Я за тебя перепугался. Знаешь, сколько раз я орал "живые есть"? Двадцать семь! Да, что с тобой такое, Алиса? Ну, не реви.
Он встал на колени и прижал мою голову к своей широкой груди.
Ну, успокойся.
Эдик провёл рукой по волосам и замер.
Давай, продолжай, меня успокаивать, попросила я. Мне это сейчас очень нужно.
Интересно, почему я снова плачу? Что за эмоциональный барьер я перешла.
Алис, у тебя волосы поседели. Прямо, белые, белые.
Просто выведи меня до конца, и они снова станут прежними. Я поэтому ни с кем не хожу в паре. В этом мире моё тело выглядит немного иначе.
Алиса, ты полностью вышла. Мы на стороне живых.
В момент, Эдик поднял меня на руки и вынес из дома, несмотря на мои протесты.
Хорошо, что я на машине.
Отпусти, я не маленькая и не больная, затарабанила я кулаками по мощным плечам.
Ты едешь к шефу.
К Антошке?
Выше.
У меня округлились глаза. Эдик посадил меня на переднее сиденье и завёл мотор.
С тобой, что-то происходит и лучше будет узнать об этом первыми.
Почему ты передал этот дом мне? крикнула я, пиная изнутри дверь.
Потому, что меня попросили.
Кто? моя нога застыла в воздухе, в миллиметре от стекла.
Обитатели дома. Когда я пришёл, они голосили твоё имя.
Но
Это были крики о помощи. Я думал, что ты справишься, но всё пошло криво.
Машина дёрнулась с места, и я бросила последний взгляд на дом Лаврова. На втором этаже в белоснежном окне виднелся силуэт. Сердце ёкнуло. Это был он, мой сероглазик.
Глава 3
Я сидела в кабинете шефа, и молча грызла ногти. В окне за спиной Анатолия Геннадьевича отражались мои седые пряди. Да, было как-то непривычно, словно, я всё ещё находилась в мире мёртвых. Как такое могло произойти?
Как такое могло произойти? повторил мои мысли шеф. Ты должна была контролировать ситуацию. Алиса, ты ведь не первый год работаешь в нашей конторе.
Я, не заходила так глубоко. Всё происходило на самой поверхности.
Ты забылась, и теперь, Алиса, у тебя проблемы, шеф встал и прошёлся к шкафу с папками, потянулся к одной из них, но потом передумал.
В смысле проблемы? Волосы можно перекрасить, заупрямилась я.
Ты ведь знаешь протокол, я должен отстранить тебя от работы на две недели, пока твоя внутренняя гармония не сольётся с внешней. Ты ведь могла остаться там навсегда. Что отвлекло твоё внимание, что ты не заметила ход времени? Так ведь и помереть не долго.
Ну конечно он меня просто запугивает. Я чувствовала, когда нужно остановиться, просто он переживает за своих сотрудников.
Вы всё, Анатолий Геннадьевич?
А ты хочешь услышать что-то ещё?
Мужчина в рубашке и джинсах наклонился в мою сторону. От него пахло сигаретами. Сладко так, пахло. На его лысине играли блики от солнца, а в карих глазах проглядывалась искренняя забота.
Нет.
И не дожидаясь ответа, я вышла из кабинета.
Отстранить меня на две недели от работы, в которой я души не чаю? Я не чувствовала себя больной, утомлённой или грустной. Я была, всё та же я, только цвет волос чуть изменился. Но не иметь шансов погружаться в иной мир, для меня было равносильно смерти. Я игралась с призраками столько, сколько себя помню. Проживаю две жизни, и они мне обе нравятся. Я часть обоих миров. Меня воспитывали интересные души, а с живыми сложно найти общий язык.
Зайка моя, подсела я к Антошке, Ну, хоть ты скажи, что со мной всё нормально.