Казалось бы Всего-то одна кошка, а такое сокровище, тепло и радость! И Анюта ночью от кошмаров не просыпается, и Костик перестал выглядеть, как заведенная до предела пружина, а про меня и говорить-то нечего! Словно отрезало все слёзы и трагедии, которые я себе устраивала в последнее время. Да, бывает всякое, было да прошло Ты, живи теперь сам как можешь, не помогай никому, не делай никого счастливым, раз уж так тебе лучше, да удобнее. Бог с тобой! Спасибо, что был, да вовремя ушел! Вовремя! последнее слово она произнесла вслух. Конечно, вовремя, иначе я бы не успела понять, кого мне надо было спасти!
Развод по плану
Развод шел по плану! Хорошо шел, как положено. Сначала Андрей и Марина поняли, что поторопились жениться, потом осознали, что друг друга не понимают, раздражают, сильно раздражают. Раздражение искрилось в воздухе, текло из крана вместо воды, зависало в кухне и шуршало занавесками, поскрипывало новыми стульями и хлопало дверцей холодильника. Оно размножалось делением в геометрической прогрессии и полностью захватило этот дом. Люди и не заметили, что перестали думать друг о друге без этого уже привычного спутника своего существования. Затем они стали тихо друг друга ненавидеть, так, что даже мысли друг о друге вызывали гнев, а в апофеозе ненависть перешла в громкую стадию.
Я просила тебя не курить? Я миллион раз просила! У меня всё провоняло проклятым твоим куревом! Меня тошнит от этого запаха, от тебя! кричала Марина.
Да я успокоиться могу только с сигаретой! Я же захожу домой и будто на фронт попадаю! Словно в окопы! Меня выворачивает от одного твоего визга! Хоть бы немного помолчала! не оставался в долгу Андрей.
Они хлопали дверями, отчего вокруг этих самых дверей рождались тёмные, невидимые их зрению вихорьки, которые вливались в полноводный поток гнева, омывающий их дом. Они кричали друг на друга, стараясь ранить побольнее, ткнуть в самые-самые уязвимые места. Эти тайные уязвимости нипочём не найти чужим людям, близкие их безошибочно угадывают и оберегают. А бывшие близкие, ставшие ненавидящими, беззастенчиво бьют в них изо всех орудий.
Всё! Я так больше не могу! Я развожусь! выкрикнула Марина в ответ на очередной удар Андрея по одному из таких уязвимых мест её неумению печь. Ну, может, кому-то другому, это и показалось бы смешным, по только не Марине. Она с детства мечтала, чтобы в её доме пахло тестом, чтобы оно мягко и уютно укладывалось в её ладони, радостно поднималось, а потом превращалось в пироги или булочки. Но, как назло, тесто её не слушалось. Маленькой она довольно наслушалась язвительных шпилек от двоюродных сестёр, которым любая выпечка удавалась играючи, а теперь ещё и муж издевается?
Неее! Это я с тобой развожусь! Ты даже пироги приготовить не можешь! Андрей ухмылялся, уловив, что этим, вроде как банальным замечанием выбивает Марину из равновесия.
Я? Да! Ты прав! Не могу! Зато ты неудачник! Ничего толком заработать не можешь! Марина тоже ударила по больному. Не то, чтобы он не мог заработать, нет, мог. Просто в последнее время реально не везло, уверенности становилось всё меньше, а когда тебе ещё и в морду это тычут, кто хочешь станет терять последние силы.
Ты! Ты мне всю жизнь отравила! Тебе-то чего не хватает? рявкнул он. Завтра же подаём на развод! Делим квартиру, имущество и кошаков!
Отличная идея! Самая лучшая, которая у тебя появилась за последнее время! взвизгнула Марина.
Че-го? вышеозначенные кошаки переглянулись. Черный кот Примус и кремовая кошка Муся переглянулись. Муся была подарком Андрея невесте, котёночком жила у заводчицы, то есть жизненный опыт имела небольшой.
Чего они такое собрались делать и делить? изумилась кошка.
Примус, для близких Прим, был подобран Маринкой в полубессознательном состоянии у мусорных баков. Жизнь знал, что такое развод и раздел имущества проходил, собственной шкурой прочувствовал и повторения не хотел категорически.
Всё! Всё они будут делить. И то место, где мы живём, и всё-всё, что тут есть. А под конец и нас с тобой!
Не понимаю! Муся от ужаса затрясла головой. Как можно всё разделить?
Ну, один возьмёт одну миску, другой другую. И так со всем.
Так у каждого будет гораздо меньше всего!
Они думают, что им будет лучше.
А то, что не делится, как они будут делить? Муся уставилась на свою любимую плошку, состоящую их двух отделений.
Пилить хмуро фыркнул Прим. Он думал о гораздо более серьёзных вещах, чем миски
Как пилить? перепугалась Муся, пока не осознававшая размеров стихийного бедствия. Она решила спасти свою миску и ударом лапы загнала её под диван. Ой, а вот диван? Его они как делить будут? А холодильник? Всё-всё пилить?
Муся! Я не знаю, как они будут делить диван и холодильник. Самое страшное, что они нас буду делить!
Муся в таком ужасе посмотрела на кота, что тот, сообразив, что она перепугана и представляет себе какие-то жуткие картины, объяснил:
Тебя, наверное, заберёт Марина, а я достанусь Андрею.
А как же мы будем встречаться? наивно удивилась молоденькая Муся.
Никак, обреченно вздохнул Прим. И никогда
Я так не могу! Я не хочу! Муся прижалась к коту, которого знала почти всю свою не очень-то долгую жизнь.
И я не могу! вздохнул Прим. Надо что-то делать! Я, конечно, был не прав! Расслабился, подзапустил. Ну, кто же знал, что они до такой ерунды додумаются! Расплодили тут всякую пакость! он брезгливо встряхнул лапой, отгоняя очередной гневный вихорёк, появившийся от хлопанья дверями. Ой, люди-люди
Пппприиииим, я не могу без тебя, без хозяина, без дома! Муся припала к полу и даже глаза прикрыла от ужаса. Она вдруг вспомнила, как хозяйка принесла практически умирающего чёрного кота. Как рассказывала хозяину:
Андрюш, ну, как же так? Его выкинули! Просто как ненужную вещь! Он едва не умер. Мне в клинике сказали, что сделали всё, что могли, но теперь всё будет зависеть от того, захочет он жить или нет!
Примус поначалу нипочём не хотел! Ни жить, ни есть, ни верить в то, что у него появилось что-то новое, хорошее. Спасло то, что его очень старались вытащить из этого нехотения! И Марина, и Андрей подолгу разговаривали с ним, гладили, уговаривали постараться и остаться с ними. А больше всех ему помогла Муся. Она, ещё совсем-совсем маленькая, приходила, укладывалась к нему под бок, обхватывала лапами и грела. Да, площадь, которую она могла охватить, была совсем небольшой, но грела-то она не столько кусочек шкурки, она согревала душу. Смешной, наивный, мягкий клубочек, который ничего страшнее грозного окрика «Муся не лезь на стол» ни разу в жизни не слышал, связал упрямо загибающегося Прима по всем лапам и вытянул обратно жить.
А теперь получается, что Муся отправится в один дом, а он, Прим, в другой? Да ещё непонятно, какая будет жизнь в этих домах. А ну как Мусю обидят?
Пппприм, ты чтооооо? Муся покосилась на Примуса, у которого шерсть стала дыбом, и испугалась ещё больше.
Не бойся! Я не позволю им ничего делить!
-Иииии пиилииить? дрожащим голоском уточнила Муся.
И пилить! Ишь, удумали! Глупости какие! Завели котов, а теперь разводиться? Детей заводите и делите! Они хоть сказать что-то могут. А мы не можем! не очень логично, но грозно фыркал Прим. Так, ты успокаивайся, миску свою доставай, а я Пойду!
Куда?
Думать! важно ответил Прим.
Он не просто думал! Он следил как коршун, анализировал, вспоминал, разрабатывал планы и отказывался от них. Чуть не впал в отчаяние, а потом услышал, как Марина разговаривает сама с собой. Была у неё такая привычка когда она оставалась дома одна, она рассуждала вслух, что ей надо сделать, как лучше приготовить то или иное блюдо, что надеть А вот сейчас она, тихонько вздыхая, размышляла вслух: