Вернулась Милина, с двумя стаканами шоколадного коктейля и тарелкой с мафинами.
Пахнут они очень вкусно. Она взяла один и откусила кусочек. Мммм как вкусно.
У меня снова пиликнул сотовый.
Ну, что за приставала?
Кто-то пишет?
Да, я отпила коктейля. Один навязчивый поклонник.
А Трэвор в курсе?
А тебе какая разница?
Я прищурилась.
Так, зачем ты здесь, Милина? вот так, прямиком в лоб пулю. А чего зря время терять?
Как я уже говорила, здесь ошиваются психи. Я за ними охочусь. Еще один мафин отправился в ее рот.
Не плохая отговорка.
Почему отговорка? она деланно удивилась.
Оу, ну, ты же не хочешь, чтобы я поверила в это? Сколько Трэвор и его друзья охотятся на психов, и тебя почему-то с ними не было. Почему именно сейчас, когда основной враг мертв, ты здесь?
Думается мне, что ты лжешь. Я размешала трубочкой коктейль. И то, что ты, якобы, здесь для охоты на психов, тоже ложь.
Не понимаю, почему ты не веришь мне?
А ты бы поверила, будь на моем месте? я удержала ее взгляд. Что-то сказало мне, что нет. Вот и я не верю.
Милина вытерла салфеткой рот и отпила коктейля.
Ты моя праправнучка. Я чуть не расхохоталась. Прекрасно, давайте споем «Кум ба Ях», только потому, что потерянные родственники, наконец-то, встретились. Я хотела увидеть тебя.
Откуда ты узнала обо мне? Из своих суперзасекреченных источников?
Да. Я узнала, что вы, она пожевала губу. Переехали в Бристоль из Южной Каролины. Мне жаль твою семью.
В груди вспыхнул гнев. Он закрутился, смешиваясь с толчками острой боли.
Я стиснула челюсти, стоило ей упомянуть моих родных.
Нет-нет-нет кто угодно, но ее рот, не имеет права даже произносить о них что-то вслух.
И много ты знаешь, что случилось с моей семьей? процедила я.
Милина откинулась на спинку кресла, внимательно изучая мое лицо.
Ох, надеюсь, что мое безумие не выскочит на нее, как черт из табакерки.
Трэвор сказал, что они погибли по вине Кошера.
Из моего рта вырвался резкий выдох.
Так, Трэвор обсуждает смерть моих родных с ней? Какого дьявола? Кто давал ему права, говорить с ней о них? Кто, мать твою, он такой, чтобы это делать?!
Эй, ты в порядке? уж не знаю, испугалась ли она по-настоящему или опять притворно, но я понимала, что гул, который поднимался в моей груди из-за гнева, уже не остановить. Он вибрировал в каждой клеточке, желая выпустить свои когти и вонзить их в рыжую сучку. Шило зашевелился под тканью. Черт Кристалл? ее взгляд метнулся на мою руку. Прекрасно. Что с тобой происходит?
Я поднялась, едва сдерживая порыв, набросится на нее.
Не смей. Это все, что я могла сказать, чуть ли не давясь тяжелым сгустком в горле.
Я выскочила на улицу, желая скрыться ото всего и надолго. Крутясь по сторонам, я не представляла, куда мне идти. Мне нужно было место, где я высвобожу энергию и успокоюсь.
Мой взгляд остановился на дороге, которой я ходила каждый божий день
Я пойду туда, где дам волю боли.
Рванув по дороге, я бежала, набирая скорость. Не оглядываясь, не видя ничего перед глазами, прорываясь сквозь ревущее безумие и голоса, разъедающие мою голову.
Я неслась, не задумываясь, о том, что подумает обо мне Милина и о чем она догадается.
В данный момент, мне было глубоко плевать на ее проницательность.
Больше недели я жила в доме Трэвора, но до сих пор хранила ключи от дома. Не знаю, зачем но, наверное, это было некое напоминание того, что я сделала.
Открыв дверь ключом, я заперла ее и бросив сумку, сделала шаг вперед.
Впервые за эти дни, я вошла в дом, в котором больше никого не осталось.
Зажмурившись, я рухнула на колени и закричала во все горло, так что стены задрожали. Незажженный свет, замигал, а вибрация моего голоса, просочилась в воздух и теперь, он трещал от энергии. Мебель скрипела, а чашки и блюдца, которые когда-то мама бережно расставляла, подскакивали, соскальзывая с полок и падали на пол, разбиваясь на осколки. Один за другим, посуда рушилась, как мое внутреннее Я. Расколотая на сотни осколков, я терялась в крике и безумии.
Мне хотелось биться головой об стену, чтобы только заглушить нахлынувшие, болезненные воспоминания. Меня словно били палками, и каждый удар, отзывался чудовищной агонией тоски и горя.
Повалившись на пол, я перекатилась на спину и вцепилась в свои волос
Я плакала и кричала по тем, кого любила и кого не смогла спасти.
Так больно Боже, это было так больно.
Как же я ненавидела себя за то, что сделала. Я ненавидела Милину за то, что она вновь напомнила мне об этом. Трэвор старался уберечь меня от дурных мыслей. Никто из четверки не заикался о случившемся а она она только одним упоминанием, сдирает с меня шкуру и выворачивает кишки наизнанку.
Лампочки на потолке вспыхнули и стекла, градом посыпались на меня. Но, эта боль, была ничем.
Простите меня прохрипела я, не узнав своего голоса. Простите
Переведя весь свой вес на колени, я не твердо поднялась на ноги и пошатываясь, пошла к лестнице. Глаза застилали слезы и красно-черные оттенки. О, Боже я смотрела на стены дома, и мне казалось, что повсюду кровь и выжженные пятна.
Спустя какое-то время, мне удалось подняться наверх и я остановилась перед дверью родителей.
Я боялась войти внутрь, больше, чем войти в дом.
Я боялась почувствовать запах духов мамы и увидеть пижаму папы, потому что он оставлял ее на стуле, вместо того, чтобы убрать в шкаф, а мама вечно ругалась.
Очередной приступ слез, граничащий с истерикой, отшвырнул меня от спальни, припечатав к двери, за которой была комната Шина.
Нет-нет-нет я не выдержу.
Стиснув челюсти, сдерживая крик, я толкнула дверь в свою комнату.
Боже она всегда была моей.
Боже у меня свело горло от спазма, потому что в каждой черточке на обоях, я видела маму и папу. Шагнув к шкафу, я сглотнула и открыла его. Пусто только одинокие вешалки.
Мое сердце разрывалось. Ноги подкашивались, не желая держать собственный вес, и я повалилась на кровать, рыдая. Между всхлипами, я улавливала аромат кондиционера, который так нравился маме.
За что?!
Я не могу не могу больше так.
Не могу больше жить с мыслями.
Моя голова раскалывалась. Чужие слова гремели под черепом, перемешиваясь с моими собственными.
Шило, казалось, чувствуя мои эмоции, шипел, пытаясь вырваться из-под кофты. Я резко села, стаскивая с себя тряпку и ударила змею по морде. Я била его, хотя ощущала, как мое лицо горит, и не только от слез. Шлепки нисколько не встряхивали мой пошатнувшийся рассудок.
Я проклинаю тебя, Кошер. Гореть тебе вечно в аду. Пусть ты и мертв, но ты будешь страдать в сто раз больше, чем я. Ты будешь страдать, последнее, я прорыдала, понимая, что это не поможет. Слова не имеют силы, если только они не материальны.
А потом, я услышала удары в дверь, за ним последовал крик Трэвора, но уже в моей голове. Он просил меня, открыть ему.
Я покачала головой. Нет не могу не хочу не желаю.
Удары стихли, но ненадолго.
Вскоре, показался Трэвор из окна моей комнаты. Он дернул ручку окна, и когда она не поддалась, то разбил его кулаком. Осколки посыпались на пол и застонала от отчаяния.
Мой дом рушится, как и я
Забравшись в комнату, он осторожно подходил ко мне, выставив руки в примирении.
Кристалл, все хорошо.
Ни черта не хорошо!
Я зашипела. Шило отошел от руки, вытягивая свое тело.
Успокойся, пожалуйста. Я здесь. Еще шаг ко мне, а я стремительно перескочила с кровати, на другую сторону, подальше от него. Не смотря на ревущий во мне гнев, я не хотела причинять ему вред. А я могла. Все, чего я хочу чтобы ты больше не страдала.
Я моргнула. Комната полностью окрасилась в бордовые тона.
Рассудок полностью покинул меня, спуская контроль.
И прежде чем, Трэвор открыл рот, чтобы еще что-то сказать, я рванула к нему.
ГЛАВА 4
ТРЭВОР
Я должен был догадаться, что подобное произойдет.
Я должен был не оставлять ее наедине с Милиной. Видимо, эта стерва, что-то сказала ей, раз Кристалл не в себе. Боже, да, она слетела с катушек.