Опять ничего не ел, с беспокойством покачал он головой. Ну ничего, всё устроится. Ко мне сегодня следователь приходил, усмехнулся Илья, скорее, чтобы скрыть волнение, и в задумчивости отошел к окну. Странный он. Беспокойный
Илья прибрался в комнате отца, помыл посуду, налил себе большую чашку травяного чая и расположился с ней за столом у распахнутого настежь окна, глядя на алеющий в лучах закатного солнца лес. Эта странная, оглушающая тишина улицы породила в нем безотчетную тревогу. Неотвратимую, как предчувствие беды.
Глава 6
Первые лучи солнца позолотили макушки подступившего к самой воде леса. Борис поежился от утренней прохлады и поднял воротник бушлата.
Держи, Кривцов протянул ему термос.
Борис налил себе чаю и сделал глоток, сразу еще один. Внутри потеплело, даже захотелось расстегнуться. Он выпрямился, разминая затекшие мышцы, и уже веселее посмотрел на танцующий в воде поплавок. На дне лодки лежали с десяток небольших карасей.
Может, надо было на Клязьму?
Да брось, хорошо же.
Поплавок Бориса дернулся и утонул, потянув за собой леску. Разрезая воду, она быстро поплыла в сторону, изгибая тонкий конец удочки. Борис привстал в лодке и, выждав момент, подсек, чувствуя приятное сопротивление. «Полкило, не меньше», с удовольствием отметил он про себя. Через мгновение над водой появился карась и, переливаясь в лучах солнца, медленно полетел в вытянутую руку Бориса.
Хорош, заулыбался он, вытаскивая крючок из безмолвно открывающегося рыбьего рта. Смотри. Красавец.
Он положил улов на дно лодки, и новичок, выгибаясь, запрыгал в кучке притихших товарищей по несчастью.
Ты покрепче ничего не прихватил?
Ну чего ты, а? Ну хорошо же! Озеро, рыба, тишина. Зачем смешивать удовольствие? Будет тебе и покрепче. Представь, рыбка, поджаренная до хрустящей корочки, черный хлеб, обязательно большими неровными кусками. Помидорчики, огурчики и картошечка с зеленым лучком.
Занудный ты мужик, Львович. Теперь жрать захотелось, насаживая червя, ворчал Борис. Картошечка это хорошо!
Возьми вон, в рюкзаке.
Борис забросил удочку на свое «счастливое» место и вытащил из рюкзака пакет с бутербродами.
В доме было прохладно и приятно пахло деревом. На большой сковороде весело шкварчали караси. Запотевшие рюмки были полны до краев.
Давай, Львович, уже по запаху чую готово. Я сейчас слюной захлебнусь, торопил Борис, глядя, как друг колдует возле плиты.
Тот погасил под сковородкой огонь и, обхватив ручку полотенцем, поставил ее в центр стола.
Ну наконец-то. Я думал, дуба дам, так жрать хотелось, Борис окинул взглядом рыбу и подцепил на вилку самую маленькую. Ну, давай, не чокаясь. Помянем, с напускным драматизмом сказал Борис и не торопясь, с оттяжкой выпил. А грибочки Надюхины где? шаря взглядом по столу, спросил он, с хрустом пережевывая рыбу.
Черт, спохватился Кривцов, грибы-то я забыл. Дома, на обувнице стоят.
Ну конечно. Я так и знал. Нет, ну без грибов это просто пьянка. И заметь, Львович, не я это начал, и Борис разлил по новой.
Сковородка с рыбой стремительно пустела. Наевшись и разомлев от выпитого, мужчины откинулись на спинки деревянных стульев. Обветренные, подкопченные на солнце лица перестали гореть, затекшие спины расслабились.
Как тебе стажер? спросил Кривцов, наблюдая за тем, как Борис не спеша разливает тягучую, только что из морозилки, водку.
Да нормальный парень. Зеленый, правда. Ну ничего, доработаем напильником, усмехнулся Борис. Сделаем из него следака.
Что по девочке? продолжил Константин Львович. И, поймав на себе недовольный взгляд Бисаева, добавил:
Ну не водку же попить ты притащился сюда? Давай, Бес, не жмись. Выкладывай.
Есть одна мыслишка, словно нехотя начал Борис. Всплыл по делу Светы Николаевой Ну, девочки пропавшей, добавил он, видя тень непонимания во взгляде Кривцова. Так вот, всплыл по делу Светы школьный психолог. Поехал я к нему, пощупал. Странный он какой-то. Знаешь, из тех, кто мягко стелет. Не могу объяснить, просто чуйка. Пробил я его. И, знаешь, что интересно? Он работал в школе, где другая предполагаемая жертва училась, Таня Матвиенко. Только вот он уволился за два месяца до ее исчезновения. Совпадение?
А чего ушел?
Вот, протянул Борис и наполнил рюмки. В том-то и дело. Пока я директора в приемной ждал, познакомился с его секретаршей. Ничего такая, в форме, с хамоватой прямолинейностью прокомментировал Борис и выпил. Его примеру последовал и Кривцов. Так вот, рассказала она мне по секрету, что на психолога нашего жалобы были. Он к девочкам приставал. Трогал, в общем, проявлял нездоровый интерес. Ну директор сначала вроде как выгораживать его начал. Рассказывал о его профессионализме и трудолюбии. Потом выяснилось, что жену он его от затяжной депрессии вылечил, ну и отблагодарил его наш директор. Отпустил, так сказать, с миром. А понять его не сложно. Тут встречаешься пару раз в неделю и то иногда не знаешь, куда сбежать. А тут депрессивная, с нарочитой веселостью продолжал Борис.
Дурак ты, Бисаев, жениться тебе надо. Как Лариска? Всё бегает?
Ну а куда она от моего животного магнетизма денется? улыбнулся он. А если серьезно, мать у нее опять слегла.
Всё деньги ей подкладываешь?
Ну она же птица гордая сама никогда не попросит. Вот и извращаюсь каждый раз. Обидеться на меня дело несложное, сам знаешь. А так она вроде как мой сволочной характер компенсирует. И гордость при ней, печально улыбнулся Борис и потупил взгляд.
Так что с психологом делать будешь? после небольшой паузы спросил Кривцов.
Ну я колыхнул болото, теперь его ход. Пошлю в школу нашего бойца, пусть он с учениками пообщается. Заставим нашего психолога понервничать, а там посмотрим.
Сомневаешься?
Да не знаю я. Что-то во всей этой истории мне определенно не нравится.
Борис подцепил вилкой картошку и долго разглядывал ее прежде, чем положить в рот.
***
Андрей, как обычно, пришел за полчаса до начала рабочего дня. Он повесил ветровку на рогатую вешалку у входа. Нажал упругую клавишу старенького чайника, и тот принялся ворчать, пока Андрей открывал окно.
Не успел он сесть, как в кабинет бодрым шагом вошел Борис.
Здорово, студент.
Судя по кружке свежесваренного кофе в руке, он уже успел наведаться к Марии Поликарповне. Он скинул с себя светлый льняной пиджак и повесил на спинку стула. Руки его и лицо были темными от загара. От всей его огромной фигуры исходило ощущение свежести и странного, почти мальчишеского задора, словно внутри него туго натянулась пружина. Он, не садясь, принялся расхаживать по кабинету с кружкой в руке.
Борис Сергеевич, вы что-то узнали? В школе, осторожно поинтересовался Андрей, с удивлением наблюдая за перемещениями шефа.
Борис будто ждал этого вопроса. Он в два шага преодолел расстояние до стола и быстро сел.
Похоже, Чудо-Юдин, ты оказался прав насчет психолога, он отставил наполовину пустую чашку на стол и вытащил из-за уха сигаретку. Странный он. Поработать с ним поплотнее надо, в задумчивости проговорил Борис, постукивая сигаретой по столу. Короче, ноги в руки и дуй в школу, в которой Света Николаева училась. Пообщайся с ее одноклассниками, с учителями, к секретарше загляни, усмехнулся он. Мне нужно знать, не водятся ли за нашим психологом грешки какие.
Так вы действительно что-то узнали? Андрей весь подался вперед. Да?
А вот это, друг мой Юдин, будет зависеть от того, какую информацию ты на него найдешь. И еще, возьми список учеников, с которыми наш психолог общается чаще остальных. Понял?
Андрей одобрительно кивнул, сгреб с подоконника блокнот и ручку и остановился на пороге.
А я пока к избитой Светой девочке съезжу, проговорил Бисаев, не глядя на застывшего в дверях Андрея. Наконец он перевел на него взгляд и бросил: