Моя же комната похожа на помещение после локального торнадо: вещи, которые я надевала или собираюсь надеть, обычно валяются на кровати; стол завален книгами, тетрадями, блокнотами, ручками и другими нужными мне предметами. Обычно визит А́дама ко мне начинается с разговора о важности порядка для формирования сильной личности, во время которого брат методично раскладывает вещи по местам. А́дам на полном серьёзе считает, что экологическая катастрофа, надвигающаяся на планету, ничто иное, как недостаток порядка в умах и жилищах людей. Стоит ему увидеть незакрытый колпачком тюбик зубной пасты или фломастер, как можно тут же нарваться на лекцию о беспорядочной вырубке лесов или вымирании редких видов животных. Как эти разрозненные, на мой взгляд, факты связаны, я никогда не спрашивала, опасаясь новых нравоучений. Учитывая эту особенность брата, мне ничего не будет стоить вызвать у него недовольство подготовленным маленьким беспорядком.
Я так увлеклась построением плана, что забыла про время. Посмотрев на часы, я обнаружила, что уже полдень. «Проклятье! У меня на всё про всё всего час! А я до сих пор в пижаме!» Быстро выпрыгнула из постели и заметалась по комнате, подготавливая авансцену для будущего спектакля. Сначала я убрала с глаз долой вечернее платье, чтобы А́дам не смог отвлечься на воспоминания о том, как я в нём выгляжу. Потом быстро достала первую попавшуюся под руку белую блузку и запихнула под одеяло так, чтобы был виден небольшой кусочек ткани. Я даже не успела толком навести ещё дополнительного бардака, как в дверь постучал брат. «Ну и слух у него, подумала я. Хотя ничего удивительного, между нашими комнатами довольно тонкая стена». Я метнулась за ширму и крикнула: «Входи!»
Я сделала вид, что собираюсь в большой спешке и не могу что-то отыскать в шкафу (хотя там висел на плечиках ещё с вечера подготовленный костюм, но откуда брату об этом знать). В процессе я принялась с максимальной настойчивостью звать его на вручение аттестатов, мотивируя тем, что это важный момент в жизни каждого школьника. Даже не видя из-за ширмы лица А́дама, я знала, что он скривился, будто съел лимон целиком. Решив, что не помешает усилить отвращение брата к встрече с одноклассниками, я ещё раз призвала его сопровождать меня. А́дам что-то пробурчал под нос, но я не стала уточнять, что именно, поскольку приближался кульминационный момент.
Я сделала глубокий вдох, пытаясь усмирить бешеный пульс, и притворилась, что говорю сама с собой. Мол, никак не могу найти блузку. Как я и ожидала, А́дам быстро обнаружил пропажу под одеялом и, сам того не понимая, подыграл мне: стал иронизировать над моей неряшливостью. Просто подарок судьбы! Слёзы моментально брызнули из глаз. Я даже не предполагала, что так легко и натурально смогу зарыдать «от обиды». Брат опешил. Такой реакции на невинное подтрунивание он не ожидал и стал спешно меня успокаивать. Я заплакала ещё горше. Ничего не понимая, А́дам начал извиняться, и тут я, улучив момент, потребовала, чтобы он поехал со мной школу в качестве извинения. Ловушка захлопнулась, и теперь жертва была согласна на любые условия.
Брат ушёл одеваться согласно дресс-коду, а я присела на край кровати, продолжая сжимать в руках блузку-спасительницу. Мне не верилось, что план сработал так быстро и чётко. «Теперь А́дам ни за какие коврижки не придёт на выпускной бал», удовлетворённо подумала я и пошла переодеваться в подготовленные вещи.
Сев в машину, я отметила, что мы с А́дамом, не сговариваясь, оделись максимально похоже. Моё настроение поднялось до предельно возможной высокой точки.
В школе царила атмосфера праздника и предстоящей свободы. Радостные выпускники и их родители сбивались в группы, делились планами, обсуждали, кто куда подал или собирается подавать документы. Не менее воодушевлённо между учениками велись дискуссии о том, кто же в итоге будет королём и королевой бала. Все единодушно предсказывали победу Питеру, а вот когда речь заходила о королеве, то мнения разделились. Кто-то считал, что вопреки тому, что пара Тесса-Питер распалась, они всё равно возглавят бал. Некоторые, завидев меня, понижали голос и утверждали, что Тесса ни за что не захочет находиться рядом с бывшим парнем. Однако, к моему огорчению, практически все дружно соглашались с тем, что я не пара Питеру.
Никогда этой серой мышке не сравниться с Тессой, зло шипели мне вслед поклонники самой красивой пары в старшей школе.
Без сомнений, она его приворожила, вставляли свои пять центов верящие в мистику особи.
Она явно что-то сделала, чтобы рассорить Питера и Тессу. Может, чем-то шантажирует? рассуждали сторонники заговоров.
За последние месяцы я привыкла к подобным разговорам и шушуканьям за спиной. Но А́дам, редко посещавший школу, был обескуражен таким общественным мнением. Я видела, как сжимаются кулаки и играют желваки на скулах брата при каждой брошенной в мой адрес фразе. Чтобы не допустить скандала, мне пришлось отвести А́дама в сторонку от галдящей толпы и успокоить его.
Как они смеют такое говорить! Злился, надо сказать, небеспочвенно брат. Чтоб они знали, это Питер не заслуживает даже числиться твоим парнем! А Тесса Вальддштейн недостойна целовать тебе ноги!
А́дам, успокойся, пожалуйста. Люди всегда болтают чепуху. Раньше, когда Питер и Тесса встречались, школа также разделилась на два лагеря. Одни говорили, что Тесса недостаточно хороша для Питера и, вообще, еврейка. Другие что А́ндерсон тупой качок, и для него любая девушка с минимальным количеством мозгов слишком хороша.
Полностью согласен с последним утверждением! запальчиво заявил А́дам. Хотя, может, про девицу Вальддштейн я немного и перегнул: она красоткой выросла, и, заметив мой недовольный взгляд, поспешно добавил: Но ты в тыщу раз лучше, тут даже не о чем спорить.
Чтобы не портить настроение, я повторила попытку убедить А́дама, что всё хорошо:
Пойми, хоть тебе и не нравится, что я встречаюсь с Питером. В подтверждение моих слов брат снова насупился. Главное, не то, что думают люди, а то, что он выбрал меня, и мы счастливы вместе.
Тут я немного покривила душой. Прибыв в школу, я сразу увидела своего бойфренда в окружении толпы соратников по футболу, поклонников и просто подпевал. Я помахала ему рукой и радостно улыбнулась, ожидая, что он подойдёт или, на худой конец, помашет в ответ. Тогда А́дам поймёт, что всё хорошо, и ему не о чем беспокоиться. Вот только Питер притворился, что не видит меня, хотя, может, и вправду не заметил среди толпы. «Вечером всё изменится. Я буду в центре внимания!» подумала я и, гордо задрав подбородок, прошла мимо десятков глаз, наблюдавших эту сцену, затаив дыхание, вслед за родителями к своим местам.
***
Я сидела чернее тучи на заднем сидении машины родителей. Из-за дурацкой болтовни одноклассников все мои успехи пошли прахом. «Проклятье! Кто их просил так громко чесать языками?» Вероятность, что брат пойдёт на выпускной бал, снова повисла дамокловым мечом. Совершенно некстати меня вновь стало мучить чувство вины за то, что я так упорно пыталась воспрепятствовать желанию А́дама сопровождать меня. Я уже не так уверена, что смогу беззаботно веселиться на танцах вне зависимости от того, будет там брат или нет.
Мама что-то щебетала, но у меня не было настроения поддерживать беседу. Папа ничего не говорил, только изредка беспокойно поглядывал на меня в зеркало заднего вида. В отличие от меня брат довольно улыбался: его явно позабавила ситуация, в которой Питер выглядел, как идиот.
Когда мы поднялись в мою комнату, А́дам вдруг заявил, что принял важное решение.