*
Работа не ладилась. Один из моих клиентов просил найти для него контроллеры для электровозов. Это дело обещало хорошую прибыль. Контроллеры редкой серии, такие трудно найти. Я обшарил всю сеть «Интернет», нашёл поставщика, но моего клиента не устроила цена.
Кроме того, у меня сорвалась ещё одна многообещающая сделка: пришлось вернуть деньги за восемь редукторов РЦД, которые уже купил один крупный комбинат, но оказалось, что нужен был другой тип редукторов.
Задумываясь над цепью событий последних дней, я приходил к выводу, что мне изменила Фортуна. Кругом сплошная невезуха, так говорил мой институтский приятель, когда проваливал второй экзамен подряд. Я же за две недели провалил шесть сделок, это если не считать неудачи с контроллерами. С ними, правда, ещё не всё потеряно, что-то можно сделать, но желания работать уже не было.
Я сдался. Ничего не хотелось. Всё казалось бессмысленным и бесполезным. Я перестал верить в удачу. В душу закрадывалось чувство непреодолимой тоски. Сознанием овладела абсолютная апатия. Забросив дела, я уставился в окно. Вид моего города не принёс успокоения, только новое беспокойство. Вспомнился этот водитель, ухаживающий за Инглис. Наверное, редкий мерзавец, почему-то мне казалось именно так. Нахальный, хитрый какой ещё? вероятнее всего, он бабник. Погуляет с девушкой бросит.
Меня беспокоила судьба Инглис. Ещё бы! Это я её придумал, я её создал, вызвал к жизни, и как же за неё не беспокоиться. Этот пройдоха каждый день на моих глазах её куда-то увозит. Они вместе проводят вечер.
Что они делают? Пьют, танцуют, разговаривают. Может, у них общие интересы, вдруг этот парень увлекается живописью, и тогда они сидят в каком-нибудь кабачке и мило беседуют о картинах, красках и художниках. Возможно, им хорошо вместе.
Так стоит ли мне волноваться?
Но ведь это меня и бесит, что Инглис увлеклась парнем, что им хорошо. А я при чём? В том то и дело, что я здесь совершенно лишний человек. Конечно, я могу всё прекратить, зачеркнуть, выключить. Я хозяин программы. Нажму на кнопку и не будет больше моя Инглис выходить из магазинчика, не будет к ней подруливать хахаль на своём драндулете; а вместо моего симпатичного городка вновь засветится оранжевым светом простой и пустой прямоугольник.
Сделать бы так, но чувствую, что рука на это действие не поднимется. Слишком привык я к этому виду. И не только в привычке дело. Просто я не могу себе позволить совершить убийство. Ведь отключить программу окна сейчас, когда в ней появилась характерная для реальной жизни непредсказуемость, равносильно убийству как самой программы (я уже начал воспринимать её как нечто живое), так и людей, которые жили в программе (я их считал вполне реальными).
Я должен остаться лишь наблюдателем. Так я решил для себя, так определил свою роль. Но смогу ли я выдержать и не вмешаться в ход событий. Не знаю. Будет очень трудно.
Мне захотелось увидеть свой город изнутри. Сумасбродство, но я хочу побывать там, проникнуть туда. Хочу войти в тот магазинчик, где бывает Инглис. Хочу поговорить с ней. Интересно, какой у неё голос? Кажется, в программе не было никаких особых условий для голоса, поэтому я могу ожидать любого. Думаю, оконная программа подарила такой прелестной девушке чистый и звонкий голос, который свойственен людям мечтательным и творческим.
Она будет говорить со мной с тёплой нежной интонацией, слегка склонив голову набок, изогнув контур губ в симпатичной полуулыбке. Мы будем с ней болтать обо всём на свете, то и дело, перескакивая с одной темы на другую. Окажется, что она очень любит импрессионистов, и мы станем играть названиями картин и повторять имена художников: Моне, Дега, Энгр, Сезанн, Мане.
Она будет весела, улыбчива, ей будет интересно меня слушать; я замечу, как в её глазах маленькими искорками засветится любопытство.
Люблю, когда девушки смотрят с любопытством. В таких взглядах есть живительная сила, есть интерес, радость. Эти взгляды обычно полны кокетства, но как они украшают девушку!
Мне очень хотелось попасть в свой фантастический город, и стало безумно грустно от мысли, что я никак не смогу на практике реализовать своё желание.
*
Я снова вызвал консультанта Борю. Коротко рассказал ему о своей мечте.
Так и знал, что этим кончится, сказал он как-то уж очень тускло и буднично, словно моё желание попасть в несуществующий город не было для него неожиданным, клиент покупает окно, сначала несмело его программирует, потом увлекается, любуется видом, не хочет ничего менять. Затем он стремится попасть туда, в тот мир, который сам создал.
Борис говорил быстро, я никак не мог уследить за его мыслью, поэтому плохо его понял. Свой скоротечный монолог он завершил фразой:
Услуга будет стоить порядка половины стоимости окна.
Вообще-то я вызвал Борю, чтобы успокоиться. Я ожидал, что он станет объяснять мне принцип работы программы и в конце концов убедительно докажет невозможность моей затеи: попасть в свой город я не смогу ни при каких обстоятельствах. Меня бы это отрезвило. От специалиста, от представителя фирмы я хотел услышать слово «невозможно». Как знать, может, именно это слово и вернуло бы меня к прежней спокойной и уверенной жизни.
Но я слышу речь о стоимости услуги, как будто дело происходит в магазине, и продавец, взвесив кусочек сыра, называет мне цену.
Это за основную часть работы по программированию, а потом вы будете вносить небольшую плату за каждый месяц.
Послушайте, прервал я Бориса, если я правильно понял, вы можете обеспечить посещение города?
Естественно, могу обеспечить.
Но как же, как это сделать?!
Введём вас в программу вот и всё решение проблемы.
И я смогу существовать внутри окна?
Так, давайте по делу, а то вы слишком эмоциональны, мы теряем время. Когда вы хотите войти, прямо сейчас или позже? Спрашиваю, чтобы знать, какой выбрать режим. Если пойдёте сейчас, то я сразу вас введу; если позже, то я всё подготовлю, а вы потом включите свою часть программы сами.
Я бы хотел войти туда приблизительно в пять вечера.
Значит, пойдёте сами, не буду же я торчать здесь до пяти.
Боря уселся за пульт управления и занялся своим привычным колдовством. Он изменял программу. Перехватив мой обеспокоенный взгляд, пояснил:
Не волнуйтесь, ни ваш замечательный поэт, ни бравый пирожник, ни этот элегантный автомобиль ничто не пострадает.
А девушка? спросил я и тут же об этом пожалел.
Ах, вот в чём дело, ухмыльнулся Боря, сдаётся мне, что она и есть виновница вашего порыва к путешествию за окно, так ведь?
Не совсем так.
Можете не объяснять, меня это не касается. Причуды клиентов нашу фирму не волнуют. С девушкой сложнее. Я вижу, вы пытались создать человеческий характер, понаприписывали девушке всякие качества, какие ей, может быть, ни к чему. Особенно мне понравилось это лёгкая инфантильность. Что вы хотели сказать? Возможно, вы подразумевали что-то конкретное, но программе будет трудно понять ваш замысел. Боюсь, она не сможет отличить лёгкую инфантильность от тяжёлой, если таковая вообще существует. Вы многое усложнили и запутали. Я ничего не изменяю. До пяти вечера девушка остаётся такой, какую вы задали, но в промежутке с вечера до утра она может меняться как угодно, и тут я ничем не помогу. И вот что странно, девушка видна всего лишь восемь минут, а произвела на вас такое впечатление, что вы готовы ради неё лезть в окно.
Я не ради неё
Всего восемь минут она работает в программе, не слушая меня, продолжал Боря, а всё остальное время, почти двадцать четыре часа, она предоставлена самой себе, вернее, тем вариациям, которые выкинет с ней программа. Вы не боитесь разочарований? Если что не так возвращайтесь немедленно. Кстати, я вас программирую таким образом, чтобы вам легче было вернуться. А то у нас просто беда с клиентами, которые не хотят возвращаться, ссылаясь при этом на трудности ввода программы возврата или на неточности в ней. Нам приходится применять силу, возвращаем их принудительно. Люди забывают, что все удовольствия стоят денег. Посещение такого заоконного логического пространства требует больших затрат. Не думайте, что сможете остаться там навечно. Был у меня один такой клиент