Шутить изволите? тихо произнесла девушка. Она всё так же пристально глядела на дерзкого незнакомца. Нотки настороженности в голосе упорно боролись с отблесками наивной, почти детской надежды на чудо.
Нет. Нет, сударыня, как можно? Моё имя Константин. Константин Ерохин.
Женщина внезапно вздрогнула и повернулась к молодому человеку. Её рассеянный взгляд долго сосредотачивался на Ерохине, а потом мать незнакомки закрыла рот ладонью и во все глаза уставилась на него.
Костя? медленно произнесла она. Вы правда Костя Ерохин? Из Екатеринограда?
Казалось бы, возможное знакомство с дамами должно было дать почву надеждам бывшего студента увезти женщин с собой, но именно оно и выбило самого Ерохина из колеи. Он медленно снял котелок, прижал к груди и поклонился, как бы подтверждая, что женщина не ошибается.
Девушка тоже решительно ничего не понимала. Она с неменьшим интересом взглянула на матушку, а потом снова перевела взгляд на Костю Ерохина. А женщина продолжала:
Ах, Костя! Я Вера Петровна. Птицына. Помнишь меня? Ну, конечно же, ты меня не помнишь. Мы с мужем как-то были проездом в Екатеринограде и гостили у вас. Как там твоя матушка? Вы теперь живёте в Покровске?
Да, Вера Петровна, припоминаю, оправляясь от первого шока, произнёс Ерохин, хотя на самом деле никакой Веры Петровны не помнил, хоть убей. Матушка неплохо, правда, давно не виделись. А здесь я тоже проездом, как уже говорил, гощу у одного замечательного человека
Да-да, рассеянно кивнула женщина и повернулась в сторону девушки. А это моя дочь Светлана. Не злись на неё, что была несколько груба с тобой: наше семейство ныне переживает прескверные времена.
Светлана наклонила голову и чуть присела. В глаза Константину она больше не смотрела.
Не иначе сам Господь послал тебя нам именно сейчас, продолжала Вера Петровна. До чего ты добрый молодой человек, если решился предложить свою помощь, свой кров совершенно посторонним людям.
Константин криво улыбнулся и снова чуть заметно поклонился.
Теперь, я думаю, вы не станете упрямствовать и охотней примете мою помощь?
Да, кивнула женщина и засуетилась. Но как же это всё, она развела руками, указывая на стоявшее на мостовой добро, дотащить до какого-нибудь ресторана?
А зачем нам ресторан? не понял Ерохин. Вы голодны? Если так, то прошу меня извинить В данную минуту я нахожусь в несколько стеснённом положении, ибо успел уже просадить всё, что было при мне Но уверяю вас, у графа отличные повара
Ах, оставь! Вера Петровна с грустной улыбкой махнула на молодого человека и снова пробежала платочком по раскрасневшимся щекам. Вовсе мы не голодны, и не стоит по этому поводу волновать графа. Если он нас, конечно, примет.
Ни на минуту в этом не сомневаюсь, выпалил Ерохин.
Но разве ты, Костя, не знал, что теперь по вечерам извозчика можно нанять не всякий раз и только в шумных многолюдных местах? По пустынным улочкам теперь ходить опасаются.
Какой вздор! возмутился Константин. Снова эти глупые сказки про оживших мертвецов! Словно бояться больше нечего. Признаться, я не ведал о нонешнем обычае покровских извозчиков. Обычно меня забирает или крепостной Сенька, или сам Игорь приказчик графа. В извозчиках нет нужды, просто дождитесь меня здесь, и через несколько минут мы вас заберём. Только не отлучайтесь, шутливо сказал он напоследок и исчез во тьме сквера.
Он отсутствовал время достаточное для того, чтобы женщины успели известись ожиданием и поссориться. Светлана была уверена, что маменьке не следовало принимать приглашение молодого человека. Даром что когда-то они были знакомы, с тех пор минуло порядочно времени, и прекрасный смышлёный мальчик мог измениться до неузнаваемости. Вплоть до того, что мог оказаться тем самым колдуном, державшим в страхе весь город.
Вера Петровна настаивала, что Костя вырос в приличной добропорядочной семье. И сын таких славных родителей, как Агата и Эраст Ерохины, мог вырасти только приличным образованным молодым человеком. Женщина готова была биться об заклад, что Костя студент, а возможно, уже работник науки. Она как сейчас помнила его всегдашнее увлечение книгами, в особенности научными публикациями. И посчитав это железным доказательством, женщина привела в пример его болезненный цвет лица и странный блеск в глазах. На Светлану же сей аргумент произвёл обратное впечатление: к интуитивному недоверию к юноше приплелись сомнения в его душевном равновесии.
И когда узкая, обитая тёмной тканью карета скрипнула и остановилась у парадной, женщины смотрели друг на друга только искоса и не разговаривали. Вера Петровна и сама была не рада, что приняла помощь Кости, но решила настоять на своём, чтобы поставить дочь на место. А то взяла моду поперёк слова молвить.
Ерохин заметил перемену в настроении, но решил оставить это на потом. Сейчас главным было увезти дам подальше отсюда, как следует накормить и обогреть. Приказчик Игорь, который сегодня лично выехал в город, чтобы забрать молодого человека, помог ему погрузить вещи незнакомок. Взбираясь на козлы, он раздражённо шепнул на ухо Константину: «От женщин одни неприятности», на что тот расхохотался и велел Игорю поторапливаться.
Помимо скверного характера, приказчик обладал невероятно отталкивающей внешностью, которая, без сомнения, и была виновницей его сварливости, Игорь с рождения был горбуном. На длинном рябом лице злобным огоньком поблёскивали маленькие глазки. При виде женщин его тонкие губы сжались настолько, что превратились в едва различимую бледную полоску, а на скулах заиграли желваки. Одного его взгляда оказалось достаточно, чтобы дочь Веры Петровны побледнела ещё больше и едва не лишилась чувств.
Если в этом городе и злобствует колдун, взволнованно обратилась она к матери, то это он. Этот страшный человек. Нам не стоит с ним ехать.
Не мели чепуху, фыркнула мать, запихивая Светлану в карету. Люди предлагают тебе помощь, а ты поносишь их на все лады. Стыдись!
За всё время пути до усадьбы графа Ерохину так и не удалось разговорить дам как следует. Вера Петровна бесконечно рылась в небольшой сумочке, а Светлана, приоткрыв плотную шторку, неотрывно следила за дорогой и мрачнела с каждой минутой. Продрогшие пушистые ели и дорожная слякоть, хмурые сумерки и редкий мокрый снег навевали тревогу. Монотонный скрип колёс престранно смешивался с редким лошадиным хрипом, заставляя в памяти оживать давно позабытые страхи. Весь сущий мир сосредоточился в маленьком тесном пространстве кареты, а снаружи воплотилось царство ужаса и тьмы. Константин нёс какую-то чушь о здешних местах, но слова растворялись в этом гнетущем полумраке. Нескончаемой вереницей тянулись деревья, деревца и непролазные кусты, которые в таком сумраке казались порождениями ночных кошмаров. Постепенно всё это скрылось в рваном тумане, который залёг в низинах и лениво расползался по округе, словно многорукое чудовище.
Когда они прибыли в усадьбу, Светлана поняла, что задремала. Их нежданный переезд, спешный сбор вещей и сумасбродное путешествие с незнакомцем всё это оказалось настолько утомительным, что уставшему разуму требовалась передышка.
Ерохин велел Игорю распорядиться, чтобы вещи внесли в дом, а сам повёл гостей представить Белосельскому-Меньшикову. Граф действительно оказался приветливым хозяином. Это был высокий лысеющий мужчина с густыми бакенбардами цвета весеннего снега. Казалось, он и впрямь обрадован появлению Птицыных.
Граф объяснил, что очень страдал сегодня от того, что придётся ужинать в одиночестве. Несносный Константин не часто баловал его своей компанией, посвящая почти всё время работе, поэтому появление под его крышей двух прехорошеньких особ оказалось куда как кстати. И прямо с дороги женщины попали за стол. Князь расстарался, лично ухаживая за дамами, развлекал их разговором и шутками. Он действительно был очень образованным и остроумным человеком, а от его внимания бледные щёки женщин начинали постепенно розоветь. Князь балагурил, пытался ненавязчиво развлечь гостей, вот только взгляд оставался задумчивым и полным невыразимой грусти, напоминая о недавно приключившемся горе.