Мы в каком веке-то живём?! восклицаю я. И что мы по вашему должны делать дома? Сидеть и смотреть друг на друга, сложив ручки на коленки?
Да хоть бы и так! отвечает мама. Ты же говоришь, что твой Вадим любит тебя. Вот и посмотрела бы, какая она его любовь.
Это какой-то бред! бросаю я и выбегаю на лестницу.
В висках стучит от злости. Кажется, что они всё это придумали только, чтобы нас с Вадимом разлучить. Присаживаюсь на лавку у подъезда и начинаю лихорадочно соображать, что делать. По идее надо бы уже съезжать от родителей. Ведь давно пора. У меня и деньги на это отложены. Но не предлагать же мне самой Вадиму жить вместе. Это уж как-то совсем жалко. Впрочем, я могу ему сказать, что нам теперь разрешено видеться только под наблюдением отчима. Вот Вадим конечно будет смеяться. Но когда поймёт, что всё серьёзно, то может и сам предложит съехаться.
Вечером я со слезами жалуюсь ему на родителей. Он слушает меня, обнимает, поглаживает по спине. С каждой моей фразой хмурится всё больше. Намекаю ему на отдельную квартиру. Он тяжело вздыхает.
Раз так, то конечно тебе надо переехать, кивает соглашаясь. Если нужно мы с Максом поможем перевезти твои вещи.
Только мои? произношу я одновременно удивлённо и разочарованно.
Ну да, Вадим смотрит на меня не понимающе. Внезапно во взгляде проскакивает догадка. Блин, Ян, ты хочешь жить вместе?
Ага, киваю я, заливаясь краской. Хотела ведь как лучше, а получилось, как всегда.
Эх, не так я, конечно, это себе представлял, произносит он разочарованно. Ладно, если хочешь, давай съедемся.
Я радостно бросаюсь ему на шею. Целую беспорядочно, словно мы вечность не виделись. Вадим отвечает, но как-то вяло, будто он и не здесь вовсе. Как бы там ни было, значения этому я не придаю. Он согласился, и скоро мы будем жить вместе это самое главное.
Начинаю искать подходящую квартиру. Не терпится поскорее уехать от мамы. Устала от их с дядь Лёшей нравоучений. И ладно бы сами жили без проблем и душа в душу. Так нет же собачатся постоянно по поводу и без. У меня порой чувство, что они на мне просто злость срывают. Ну, ничего, у себя дома, я такого безобразия не допущу. Вот будут у меня дети, я для них стану идеальной мамой. При мысли об этом я вспоминаю слова Вадима, про двух или трёх мальчиков и тут же представляю их. Таких, как папа, тёмненьких, кареглазых. Представляю обещанный Вадимом дом и нашу счастливую семью.
***
Психованная! орёт Вадим мне с лестничной площадки. Я бросаю в пролёт его шмотьё.
Проваливай! И чтобы глаза мои тебя больше не видели! кричу вдогонку.
Из-за двери выглядывает сосед Павел Дмитриевич, дед лет семидесяти. Смотрит на меня и осуждающе качает головой.
Шо, опять? бросает со вздохом точно волк из известного советского мультфильма. Эх, Яна, дождёшься ведь, что однажды уйдёт насовсем.
И пусть! сердито отвечаю я, глядя, как Вадим внизу собирает свои вещи. Не велика потеря. Всё равно никакого толку от него! Работы нормальной нет, так всё сомнительные заработки какие-то, дома тоже никакой помощи, даже тарелку после еды до мойки донести не может. Зато как с бабами чужими заигрывать, так это всегда пожалуйста!
Ну, если так, то тогда, наверное, ты права. Лучше пусть уходит.
Слова соседа действуют на меня каким-то магическим образом. Стоит ему сказать, что Вадиму лучше уйти, как мне становится жалко и Вадима, и себя. Я становлюсь мысленно на его защиту. Слёзы сами катятся из глаз. Я дрожащими руками начинаю собирать носки Вадима, что сама же разбросала по лестничной клетке. Павел Дмитриевич только смиренно вздыхает, глядя на меня.
Что и требовалось доказать, произносит под нос и уходит к себе.
Я сажусь на ступеньку и начинаю плакать. Вадим с охапкой своих свитеров и брюк поднимается и садится со мной рядом.
Зай, у нас ней правда ничего не было, говорит примирительным тоном. Давай мириться? Обещаю, больше никаких переписок с другими девушками. Даже твоим подружкам не буду отвечать. Спросят меня, как у тебя дела, а я сразу их в пешее эротическое!
Ну, чего ты утрируешь-то сразу?! бросаю я сквозь слёзы.
Шучу-шучу, извини, он осторожно обнимает меня за плечи. Я прижимаюсь к нему. Обида и недоверие всё ещё сильны в груди. Но я слишком люблю Вадима, чтобы обижаться долго.
1.3
Ой, Ян, смотрю на тебя и сердце кровью обливается, говорит мне наш товаровед, Олеся. Ты точно надорвёшься, если продолжишь так ишачить с одним выходным в месяц.
Да, нормально всё, отвечаю я, смущённо улыбаясь. У меня не один, а четыре. И пока молодая, надо работать.
А потом что? спрашивает Олеся задумчиво. Сейчас да, и силы и здоровье есть. Но всё это временно. Потягаешь вот так телеги пару лет и со спиной точно можешь попрощаться. Нет, Ян, учиться тебе надо. Голова у тебя хорошо работает, и хватка есть. Только соображалки нет, понимания, что в жизни на самом деле важно.
Она тяжело вздыхает и качает головой. А я стою перед ней в смятении. Не понимаю, то ли она меня похвалить хочет, то ли отругать.
Олеся Сергеевна, вы прям как мама моя! Та тоже всё: учись, да учись.
Ну, так и слушала бы маму, произносит она укоризненно.
Да что в этом образовании хорошего? пожимаю плечами я. Только время тратить. Вот у вас оно есть?
Есть, отвечает товаровед с гордостью.
И что это вам даёт? я смотрю на неё в упор.
Та только взмахивает рукой смиренно и уходит. Я возвращаюсь к своим ценникам. Но ненадолго, старший продавец, Светлана, вызывает меня на кассу. Приходится оставить всё и бежать.
Пакет нужен вам? дежурно спрашиваю, взвешивая замороженную мойву.
Покупатель, мужчина лет сорока, смотрит на меня угрюмо.
Девушка, сколько можно? отвечает ворчливо. Я вам каждый день говорю, что пакет мне не нужен. Но вы всё равно спрашиваете снова и снова.
Саша, отстань от человека! тычет его в спину женщина примерно того же возраста. У них так в правилах написано: каждого спрашивать.
Мужик переводит взгляд с неё на меня. Киваю в подтверждение. Чувствую вдруг как-то мутит. Запашок у этой мойвы конечно тот ещё. Но как-то же раньше я справлялась.
Светлана, я отойду буквально на минутку, шёпотом говорю я, закрывая кассу.
Та бросает на меня беспокойный взгляд и кивает. Бегу в уборную и едва успеваю. Не припомню, чтобы когда-то у меня были такие проблемы с желудком. Причём, желудок-то сам и не болит. Умываю лицо и смотрюсь в зеркало бледнючая как смерть. Неудивительно, что Света меня без вопросов отпустила. Пью воду из-под крана и возвращаюсь назад.
Плохо тебе, что ли? осторожно интересуется товаровед. А я ведь говорила вам, не ешьте эту колбасу из списанки. Она ж прям зелёная была.
А мне нормально, пожимает плечами Светлана. Янка, а может ты беременна?
Надеюсь, что нет, испуганно шепчу, вспоминая, когда были последние месячные.
Да ладно тебе, усмехается старшая и мечтательно потягивается. В декрет пойдёшь. Эх, я бы тоже сходила! Жаль не с кем.
Но-но! произносит Олеся Сергеевна строго. Вы давайте мне тут без декретов! Мы только штат укомплектовали.
Ничего не знаю, Светлана разводит руками и посмеивается. Если Боженька пошлёт, придётся идти. И начальство не указ!
А мне не до смеха. Я стою растеряно посреди торгового зала и не знаю, что делать.
Ян, ты или уже делай тест или мозги не компостируй и иди ценники меняй, говорит Олеся и кладёт на ленту тест-полоску в бирюзовой коробочке.
Я оплачиваю и иду снова в уборную. Руки трясутся. Взгляд никак не может сосредоточиться на инструкции. В голове паника. Не знаю, как буду рассказывать об этом Вадиму. А маме я что скажу?!.
Вечером Вадим забирает меня с работы. «Отец!» смеётся Светлана, провожая его взглядом. Он только непонимающе качает головой и смотрит на меня вопросительно. А у меня в глазах слёзы. Страшно, что он меня пошлёт на аборт или, ещё хуже, бросит. Скажет: «Разбирайся сама». И что я тогда буду делать, я не представляю.