О, Маруся, привет! развязно произносит он. Можно к вам присоединиться?
Нет, отвечаю я.
Но он берет стул и садится рядом.
Не представишь нас? напрягается Сергей.
Это Пашка. Друг детства.
О, как интересно. А я Сергей.
Он протягивает руку Пашке, тот представляется. Сергей расслабленно откидывается на спину стула. Друг детства. Можно не напрягаться
А Пашка придвигает стул поближе ко мне. И закидывает руку мне на плечо. Я возмущенно таращусь на него и наступаю каблуком на ногу. Но он не реагирует. Все равно обнимает меня. Да еще и берет мою вилку и втыкает ее в мой же десерт. Пробует.
Неплохой тирамису. Но ты же не любишь сладкое.
Люблю!
На самом деле, не очень. Я бы сейчас лучше шаурмы заточила. Сочной, с поджаристой корочкой и корейской морковкой.
Павел, а вы здесь один? Сергей вежливо намекает непрошенному гостю, что ему пора удалиться.
Но Кабана намеками не прошибешь.
Почему один? Я с вами. Вы же не против? Мы с Марусей сто лет не виделись. Нам есть что вспомнить. В одном дворе росли.
Как интересно! вежливо произносит Сергей.
Помню, однажды я поджег Марусину джинсовую юбку. Так она выпрыгнула из нее за две секунды. И таких лещей мне надавала М-м-м До сих пор помню ее нежную тяжелую руку. А трусики, кстати, были зачетные, розовенькие такие.
Пашка! рявкаю на него я.
А вот еще был случай. Маруся проиграла в карты и должна была показать мне сиськи. Долг чести, знаете ли Как думаешь, показала?
Сергей пожимает плечами, глядя на меня. А я сижу пунцовая, как половинка клубники, украшавшая мой десерт. Ну да, был такой инцидент в моей биографии. И да, показала. Проиграла же! Но в темноте, очень быстро, а потом чуть не выколола Пашке глаза.
Я бы и сейчас ему уже что-нибудь выколола и порвала его кабанью шкуру на тряпочки. Но при Сергее как-то неудобно демонстрировать свою звериную сущность. А Пашка, подлая свинина, этим пользуется.
Конечно, показала! сообщает он. Чисто по-пацански. Мы же с Марусей друганы, не разлей вода.
С этими словами Пашка берет меня за талию, приподнимает и сажает к себе на колени! Я даже понять ничего не успеваю. Лишь лепечу:
Ты что творишь!
Просто дружески помнешь мои колени своей упругой попкой. В чем проблема?
Оставь ее в покое! рявкает Сергей.
Я вскакиваю. Сергей тоже. Пашка поднимается. Они с Сергеем надвигаются друг на друга, сверкая взглядами и надувая бицепсы Неужели будут драться? Пашка же его убьет! Сергей немаленький, но рядом со здоровенным Кабаном выглядит щуплым.
Я озираюсь по сторонам. Выхватываю из вазы букет и луплю им зарвавшегося Кабанчика прямо по наглой роже. Он ржет и почти не уворачивается. На его лице появляются кровавые царапины. Розы-то с шипами.
Ой!
Я пугаюсь, опускаю букет, делаю шаг нему и на автомате провожу по царапине кончком пальца. А он берет меня за руку и прижимает мою ладонь к щеке. А потом целует.
Не переживай, у меня шкура толстая. До свадьбы заживет.
До какой еще свадьбы? снова зверею я.
До нашей.
Глава 12
Паша
Розы колючие. А Багира обжигающе горячая. Как адское пламя. Как райское наслаждение. Как восхитительный ароматный кофе, пробуждающий к жизни после бессонной ночи
Как борщ. Обожаю борщ.
Она пугается царапин на моем лице. Гладит меня. Моя ты нежная рыбка!
Пока мы с ней воркуем, серый понтовый гусь успевает позвать охрану. И меня начинают скручивать.
Че я сделал-то? отбиваюсь я.
Нарушаете порядок в заведении, сообщают охранники.
Зассал? обращаюсь я к Гусю. Один на один не хочешь?
Он лишь высокомерно задирает клюв.
Конечно, я его сделаю. Я это знаю. Он это знает. Багира тоже в курсе. Потому и бросилась лупить меня веником. Не хотела его кишок и крови. Нежная девочка. Сердобольная.
Меня уводят.
Сергей, извини, слышу ее голос за спиной.
Ты ни в чем не виновата. Это твой друг вел себя как отморозок.
Ой, мля
Ну да, я отморозок. Мне холодно и одиноко. Мне нужна эта обжигающая женщина. Прямо сейчас.
А тебе, душнила сутулая, уже ничто не поможет. Эта горячая штучка не для тебя. Ты ее не потянешь ни физически, ни морально. Гусь Багире не товарищ. Признай уже это и сдайся.
Я Марусю знаю. У нее таких серых козликов было вагон и маленькая тележка. Развлечется немного, пока не надоест. А потом просто перекусит твою хлипкую шейку и в борщ.
Блин, что-то я голодный. Одни борщи в голове. Вперемежку с Марусиной попкой.
* * *
Театр, значит. Ну-ну. Экспериментальный спектакль по Достоевскому. Ага, ага. Как раз для Маруси. Которая любит тяжелый рок, буйные тусовки и вкусно поесть. А не поклевать ботвы, как в этом ресторане.
Ничего у них сегодня не будет. Я видел, как она на него смотрела. Страсти там ноль.
Он, правда, пыхтел и пыжился
Но я спокоен. На спектакле Маруся уснет. А потом захочет домой. Одна.
Я вообще не переживаю. Но почему-то ношусь по дорогам, как подорванный. Сгоняв в одно местечко, поездка в которое обязательно сблизит нас с Марусей, я просто даю по газам и делаю несколько кругов по трассе.
Уф полегчало.
Возвращаюсь ко времени окончания спектакля. Вижу, как Гусь сажает мою Багиру в такси. Сам загружается туда же. Я просто еду за машиной, держась в отдалении. Мне даже не надо дышать им в спину, маршрут я знаю.
Так А это что за нахрен? Почему на перекрестке они поехали налево, а не направо? Я их чуть не потерял!
Неужели все-таки к нему? Да не, не может быть. Но надо на всякий случай ускориться.
Я догоняю такси. Но уже на следующей развилке водитель возвращается на правильный маршрут, в сторону жилища Носорога. Все ясно. Просто объезжал пробку.
Гусь ведет себя правильно. Высаживает Марусю у дома и уезжает.
Я немного выжидаю и звоню в калитку. Тишина. А, впрочем, другого я и не ожидал. У Носорога стоят камеры, Багира меня видит. Представляю, как она меня сейчас материт Моя злющая рыбка.
Я достаю телефон и пишу ей:
Сочная внутри, хрустящая снаружи, с корейской морковкой. М-м-м! С курочкой, как ты любишь.
И отправляю сообщение. Маруся читает. Ничего не отвечает.
От Гогена, добавляю я. Чисто по-дружески. По-пацански.
Представляю, как она сейчас глотает слюни. А она точно глотает!
Развивать эту мысль я не буду. И так тяжко.
Маруся молчит. Неужели не сработает мой гениальный план? Может, она все-таки не поняла? Ладно. Напишу прямо. И я отправляю ей сообщение капслоком.
ШАУРМА!
А потом достаю из рюкзака четыре свертка в фольге и демострирую их в камеру, нацеленную на меня. Начинаю разворачивать один. Меня оглушает сногсшибательно аппетитный запах. Если бы камера его передавала, Багира бы точно не выдержала. И я не выдерживаю. Открываю рот, чтобы откусить
Калитка распахивается, Маруся хватает меня за шкирку и затаскивает вовнуть.
Скорее давай ее сюда!
Я вручаю ей все четыре упакованные в фольгу шаурмы.
Я не бегемот! заявляет она.
И возвращает мне две.
Мы садимся на крыльцо. Я достаю из рюкзака две бутылки безалкогольного темного пива. Открываю одну, протягиваю Багире.
Она в этот момент вгрызается в сочную шаурму.
М-м-м
Глаза закрыты, капля соуса стекает по подбородку Девочка кайфует.
Пока так.
Ничего, будет и по-другому. Будут и другие капли
Кайф! срывается с ее губ. Реально от Гогена!
Я же сказал.
Как я по ней соскучилась! Нигде и никогда не ела шаурмы вкуснее. В нашем городе такой нет. Интересно, что он кладет в соус?
Главное, что он его не жалеет.
О, да! блаженно вздыхает Маруся. Как сочно! Как остро! Как божественно. А я как раз была такая голодная.
Я знаю. Видел, что ты там ела.
Ты мне свидание испортил, констатирует Маруся, прикончив одну шаурму и приступая ко второй.
Извини.
Не извиню! бурчит она.
Но уже не сердито. Как можно остаться злой после шаурмы от Гогена? Никак! Ни одно живое существо, имеющее вкус и желудок, не сможет.
Постараюсь загладить свою вину, сообщаю я.
И слизываю новую каплю божественного соуса с ее подбородка.