Вы чего тут людей пугаете? хотя едва ли она испугалась незнакомца.
А ты чего кусаешься?
А не надо лезть руками, куда не положено.
Да я ж подхватил, чтоб не утонула. Чего тогда по ночам тут делать? Купаться-то уж холодно.
Мешок переворачивала. С зерном.
Какой мешок?
Ну рожь замачиваем. На солод. Сушим потом на печке русской, когда прорастёт мелем. Квас же из солода варится Вся деревня так делает. Чего неясного? Ты откуда тут? Из города? Я чую запах костра где-то недалече у вас
Отдыхаем с ночевой. Костёр у нас за излучиной. Пошли, просохнуть тебе надо, а то в сапогах хлюпает. Не бойся, мы не алкаши.
Да я и не боюсь. Поддержи воду вылью из сапог, босиком пойду.
Когда Никита с девушкой пришли к большому костру, на нём уже булькало варево в котелке, от мангала шёл ароматный запах шашлыка.
О, русалку выудил! все трое смотрели на них изумлённо. Девушка была молода, немножко лохмата, ситцевая юбка прилипла к коленям, длинные мокрые волосы спадали на плечи и спину. Роста высокого. Может, и не была красавицей, но выглядела первобытно и очень привлекательно. Большие чистые глаза, в которых отсвечивали огоньки костра; румяные щёки напоминали зимний сорт крупных яблок, а вздёрнутый носик говорил о задорном характере. Одета простенько. На вид ей было не больше 2223 лет.
Меня Лидой зовут, бойко назвалась она. Ваш Нептун почти искупал меня там за излучиной. Мне бы пообсохнуть, да сапоги просушить.
Все засуетились, начали знакомиться.
Да всех не запомню сразу. Нептун, ты мне костерок в сторонке сорганизуй, юбку и сапоги просушить бы
Как ты, красавица, Никиту нашего назвала? Нептун? смеясь, переспросил Егор Максимович. Почти правильно. Шептунов его фамилия. Он счас быстро. Да ты присаживайсь, красавица.
Нет, юбка мокрая, просушить бы сначала.
А вон, в палатку залазь, там спальник есть, фуфайка тёплая, переоденсь, можно ведь и простыть. Чего в воду-то лазила? Вон в ту палатку
Никита тем временем за палатками отдельный костерок разложил, веток подкладывает.
Ты, Нептун, зовёт Никиту Егор Максимович, дай девке-то спальный мешок, да к огню двигайтесь, чтоб не простыла. Принять ей надо.
Никита залез в палатку, мешок свой Лиде развязал, штормовку дал, фуфайку стёганую. К костру пошли, пять капель тебе принять надо, согреться.
Погоди. Ты мне рогатинки над костром поставь и поперечину просушу чулки и юбку. И сапоги резиновые вверх подошвами на колышки. А я закутаюсь и приползу к огню.
Уха готова! кричит в темноту Николай. Окружай с ложками!
Скоро и шашлычок поджарится, подаёт голос Виктор Александрович.
Лида выползла, зарывшись по пояс в мешок, закутавшись ещё и в фуфайку. Волосы убрала в тугой узел на затылке. Была спокойна, свежа и радостна лицом, словно какой-то тёплый свет исходил от неё. Егор Максимович налил из бутылки в металлическую рюмку и протянул ей.
Пей, русалка, а то простыть недолго. Тут спирт, осторожнее.
Никита налил алюминиевую кружку лимонада:
С ним легче. Запивай, протягивает девушке. Коль, налей ей ухи пополнее.
Спирт она сглотнула залпом, а лимонадом наслаждалась. Виктор Александрович протянул большой шампур с одурманивающим запахом сочного мяса:
Гостье первую порцию, галантно преподнёс прямо в руки.
Лида поблагодарила и спросила:
Все городские? Вижу, что неместные. Наши мужички бормотуху больше пьют, селёдкой закусывают. А у вас и мясо шикарное, и икра деликатесная. Где брали?
Сейчас гостью рассматривают всё пристальнее. Каждый отметил про себя, что хороша собой и не очень уж на деревенскую походит. Она тоже всматривается в лица незнакомых молодых мужчин. Виктору Александровичу слегка за тридцать, но выглядит старше за счёт сурового взгляда и тёмной шевелюры. Егор Максимович тот светловолос, лицо приветливое, спокойное, глаза добрые, с какой-то ухмылкой затаённой. Николай, что металлическую миску ухи поднёс, молодой, русоволос и курнос. «Наверное, нецелованный», подумалось Лиде. У Никиты лицо слегка вытянутое, большой лоб обещает скорую залысину, годами он молод, высок, в карих глазах его читаются учёность и ум. Руки крепкие, сам весь мускулист. В нём уже сейчас проглядывается порода. Ладошку облизывает.
А чего это у тебя? Кровь что ли?
Да ерунда. Ты ж цапнула
О! Прости, Нептун. Я ж не хотела!
Николай, дай-ка вон мой рюкзак, там бинт и йод есть, завязать ладошку надо, отложил ложку Виктор Александрович. Ты, Лида, с этой деревни? кивнул он в сторону полей.
Не деревня, а село у нас. Большое.
На ферме трудитесь?
У нас не ферма комплекс молочный, заматывая бинтом ладошку Никите, отзывается девушка. Я комсорг совхоза.
А не боитесь чужой мужской компании?
Чего мне бояться-то? Я ж на своей земле! Село моё вон на взгорке, в километре отсюда. Здесь моя земля, это вы гости. Да и когда это комсомольцы чего-то боялись?!
И много у вас комсомольцев?
Семьдесят восемь. Погоди, давай подую на рану легче будет. О, а тебя, Нептун, я в Пензе, в педвузе видела! Учишься там?
Да заочно закончил он, диплом вот обмываем, информирует Николай, подливая ей в миску ухи.
Я тоже там учусь! Только заочно, на третий курс вот перешла.
Тоже обмыть надо, встревает в беседу Егор Максимович, разливая всем спиртное.
Говоришь, Никитой тебя звать? Сколько троек в дипломе? Лида общительна и спокойно ведёт разговор со всеми, словно знакома с каждым сотню лет.
Ни одной. Только шесть четвёрок, остальные пятёрки.
С ума сойти! А как ты марксистско-ленинскую философию выучил? Научный коммунизм, атеизм? Ну историю партии ещё ладно, это полегше.
Зубрил, читал, глотал, читал
Дурдом какой-то эти предметы! Во всех вузах и даже техникумах ими башку забивают. И ведь что выходит? В жизни-то эти знания никому не нужны. Лучше б логику ввели в программы, а то половина предметов оторванная от жизни философия Маркса и иже с ним.
Разве можно так о ленинской философии комсомолке рассуждать? встрял в их беседу Виктор Александрович. Это ж идеология партии, как можно жить без неё? Как коммунизм можно строить без этой политической основы?
А чего? Я только размышляю. В жизни-то всё не так, как в этих учебниках.
Вот и ввели изучать, чтоб было по учебникам. Никита ж выучил, всего Маркса прочёл. У него, кстати, кивает он в сторону виновника застолья, установка была: вуз заочно закончить, а потом жениться. Первое правило выполнил.
Теперь осталось невесту с приданым найти, перебивает Егор Максимович. У вас в селе таковые есть?
Да ладно, Максимыч, чего вы там, вскинулся Никита. Нет ничего лучше жизни холостяка!
Лидия пристальнее вгляделась в Никиту с вакантным выражением лица:
А вы все из города? С какой конторы? она уже малость опьянела, в глазах её множатся искорки костров.
Николай хотел ответить, но Виктор Александрович его опередил:
С часового завода мы все. С конструкторского цеха. Пендели-фендели, анкера разные делаем
А, ясно, что не рабочий класс. Верю, что не обманываете. Я знаю, что такое пендель-фендель. Врут ведь только жулики да лакеи
Наверное, все мужчины покраснели, но отблески костров на их лицах не выдали изменений цвета.
А у вас, Лидонька, женихов много? прожёвывая кусок шашлыка, вернулся к прежней теме Егор Максимович.
Да все мои! Только одни больно шафранчик любят, ну это винишко местное у нас так называют; другие ростом не вышли, окурки какие-то; а третьи жениться успели, пока я подрастала. А у меня тоже установка есть: пока институт не закончу замуж ни за кого не пойду.
И за меня? захмелевши, спрашивает Никита. Ты ж мне метку вот поставила, поворачивает забинтованную ладошку.
Слушай, ты сходи к костерку-то, глянь, чтоб одёжка моя там не сгорела, она нежно погладила изящной ладонью его плечо, заглядывая в глаза. Сходишь?
Никита ушёл. Вернувшись, спросил: