Николай Сычёв
Вляпались (весёлые истории строителей коммунизма)
© Николай Сычёв, 2023
© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2023
Выползающий из морга
По названиям совхозов Оренбуржья, Алтая и Казахстана можно изучать географию всего бывшего СССР. Из какой области приезжали на целину новосёлы, такое имя давали и совхозу, а посёлок получал название по этому имени.
Есть на целине и совхоз «Курский» (их даже два один в Казахстане на берегу Ишима, а другой в Кулундинских степях Алтайского края). Совхозы с годами застраивались, крепли и интенсивно развивались. Вот однажды в один из них вместе с председателем райкома профсоюзов мы поехали на отчётно-выборное собрание.
Там председатель профкома Марат Каирбаевич для банкета где-то целую бочку пива раздобыл, сообщает по секрету председатель райсовпрофа о дефицитном в ту пору напитке. Тут я вспомнил разговор мужиков, которые говорили о Марате: «Вот ведь был дурак-дураком, а вступил в КПСС сразу, видать, и поумнел, раз начальником стал». Но я промолчал, так как председатель райсовпрофа сам давал характеристику для вступления в партию этому Марату, который у него раньше шофёром работал.
Вечером в совхозном клубе народу битком. На заднике сцены ярко-красный кумач гласит: «Профсоюзы школа коммунизма», и второй лозунг чуть покрупнее: «Решения партии выполним!»
Избрали почётный президиум собрания. Слово парторг предоставил Марату, который зачитал стандартный доклад, составленный из вырезок газеты «Труд» с вкраплениями деятельности своей профсоюзной организации и своего совхоза. Словом, отчитался, как принято. А вот выступления в прениях были одно необычнее другого. Механизаторы, животноводы, строители все как один критиковали председателя. Оказывается, он деньги из профкассы пропивает, заседания рабочего комитета не проводит, на производственных участках почти не бывает, стенгазеты нету. Запустил, одним словом, мужик профработу в совхозе. Зря, выходит, год назад Каирбаева предрабочкомом избрали. Апофеозом критики стало известие завгара о том, что сам председатель рабочкома взносы профсоюзные не платит.
До сей минуты Марат сидел тихо, внимая справедливую критику, но при упоминании об уплате взносов не выдержал и перебил завгара.
Агафоныч, ты чё это? Пошто ж я должен взносы платить, если я не член профсоюза?!
Немая сцена в гоголевском «Ревизоре» была менее впечатляющая, чем здешняя. Зал просто окаменел от такого известия: собравшиеся не дышали минуты две, переваривая эту жуткую новость, пытаясь осознать услышанное и соизмерить с должностью, которую целый год занимал Марат Каирбаевич Каирбаев.
Первым вышел из комы мой приятель председатель райкома профсоюза. Он выбежал из-за стола президиума прямо ко мне, выхватил у меня блокнот:
Ты это, Николай, не пиши, чтобы в газете об этом и намёка не было.
Сосед с боку хихикнул. Подхватили другие. И тут такой хохот в зале начался, что даже люстра закачалась. Зал минут пять сотрясался. Один Марат сидел бледный и не смеялся. Председательствующий объявил перерыв.
Отчёт об этом собрании партийные власти так и не разрешили печатать в газете. Каирбаев уволился из совхоза и уехал, но журналистские тропы снова свели меня с ним. Уже в Целинограде встретились (сейчас этот город Астаной называют). Марат устроился в областной драмтеатр заместителем директора по хозяйственной части. Вот на десятилетие открытия этого театра я и попал по газетным делам. Со смехом повспоминали с ним то совхозное собрание, после которого на весёлом банкете мы всё же выпили бочку пива профсоюзным активом.
Сегодня по завершении торжественной части юбилея театра банкет пошикарнее будет, заверил Марат. И пиво отличнейшее. Чешское закупил, бутылочное.
Это мы предполагаем, а где-то кто-то располагает. Да ещё как! Ну, сперва доклад, потом поздравления: устные зачитывали, материальные вручали. Все хлопали, ладошек не жалея. Артисты сценки показывали, пионеры стишки юбилярам читали. Власти города и областные культначальники елей лили, по праву нахваливая молодой коллектив. Предгорисполкома в своей торжественной речи отметил, что после капремонта в театре установили круговую вращающуюся сцену. Пока на сцене идёт одно действие, на второй её части готовятся декорации следующего, а затем одним поворотом рычага сцена вращается по часовой стрелке, и пьеса без антракта перетекает к финалу.
Вот в этом-то и была вся собака зарыта для нашего Марата. Видимо, кто-то из рабочих за кулисами в буквальном смысле понял слова городского головы и включил поворотный механизм этой самой сцены. Весь президиум в страхе поплыл за левую кулису, а собравшимся в зале открылась картина маслом с застольным натюрмортом: огромные столы, заставленные яствами и разнокалиберными бутылками, предстали нашему взору. Во главе этого кулинарного шедевра восседал перепуганный Марат Каирбаев с огромной бараньей ногой в одной руке и бутылкой пива в другой. Когда увидел битком набитый городской общественностью зал онемел. Как, впрочем, и общественность. Такая вот сцена из спектакля. Немая. Гоголю подобное и не снилось.
Пива в тот вечер мы не выпили. Прессу просто попросили покинуть помещение. Дня через три и Марата из драмтеатра.
Но партия коммунистов никогда не бросала в беде своих преданных сынов. Вскоре облисполком назначил его заместителем председателя комитета по телевидению и радиовещанию. Это ничего, что Каирбаев не соображал ни по части радио, ни тем более телевидения. Вакансия была свободна, а лояльных коммунистов ведь требуется куда-то пристраивать. «Национальные руководящие кадры надо растить», обычно объясняли в таких случаях партфункционеры.
Но и здесь не повезло моему старому знакомому. Про это коллеги потом рассказали.
А дело было так. Уже через недельку все журналисты раскусили Марата, поняв, что он и не журналист и не технарь. И устроили небольшую шутку.
Стояла зима. После очередного потепления все деревца окрест в кружевной иней оделись. Красотища неописуемая. Кинооператоры во главе с шустрым Лёшей Чапенко, который страсть как не любил дилетантов и вообще всех безмозглых, звонят Каирбаеву якобы со швейной фабрики с такой просьбой:
Марат Каирбаевич, высылайте грузовик. Чехол на телевышку мы уже сшили.
Какой чехол? в неведении переспрашивает Марат.
Ну как же! Телевышка вся в куржаке, как вечером в эфир выходить? Картинка же не пойдёт, если чехлом не укрыть
Напомню, что областные телестудии в те годы выходили в эфир лишь на два часа по вечерам в будние дни.
Да-да, сейчас приедем, заторопился наш Марат и вызвал администратора. Тот явился быстро.
Зачем, говорите, ехать?
Так видишь, Каирбаев показывает на телевышку в 180 метров высоты, с фабрики швейной звонили, говорят, чехол готов на неё.
Администратор Наиль Гильманов сразу усёк в чём дело:
Понял, мы там как раз операторам новые мешки заказывали. Привезём.
Пока Марат раздумывал о мешках и вышке, Гильманов вернулся (фабрика была близко).
Вот восемь мешков, кинооператорам обновить их надо. А в эфир вечером и без чехла выйдем, ветер посдувает этот куржак, успокоил администратор Каирбаева. Тем более фабрика предоплату просила за такую огромную вешалку.
Не сообразил Марат, что это шутка. Стал мешки разглядывать, ахать и кричать:
Бракоделы! Рубахи путной сшить не могут, какая уж им вышка
Тут сделаю пояснение насчёт зарядных мешков. Их шили из двухслойного тёмного материала, и были они похожи на рубахи, потому как имеют два рукава, а по подолу пуговицы и петли. Когда кинооператорам нужно перезарядить кассету со светочувствительной плёнкой, они закладывают бабину и кассету в мешок, застёгивают его, засовывают руки в рукава этого зарядного мешка и готовят к работе. Притом горловины у мешка нет его никак не наденешь на себя. Вот наш герой и раскричался, что на фабрике бракоделы, и стал звонить директору предприятия. На эти крики в коридоре у двери кабинета Марата Каирбаевича собрались не только все свободные от съёмок режиссёры, но ещё операторы и ассистенты.