Да нет у тебя никакой совести! фыркнул княжич.
Просто выслушай, прошу. Ты убедишься, что план неплох.
Пришли мне птичку-весточку, пусть начирикает.
Конечно, это была отговорка, и Весьмир это прекрасно понял.
Какой же ты упрямый. Весь в мать.
В последнее время мне чаще говорят, что я похож на отца, вскинул подбородок Лис.
Дивий чародей покачал головой:
Ты не злой. Просто обижен на весь мир.
Хороший каламбур, кстати! усмехнулся княжич. Весьмир весь мир. Я обижен на тебя, это правда.
Знаю, я поступил как последний негодяй.
Это ещё слабо сказано!
Но я извинился.
И что? Теперь я должен броситься в твои объятия?
Налетевший порыв ветра сбросил с Весьмира капюшон, и пряди мышиного цвета упали на лицо.
Наверное, этот разговор оказался преждевременным. Продолжим в другой раз.
От поединка, значит, отлыниваешь? Сам вызвал, а теперь в кусты?
Лис хотел добавить ещё парочку колкостей, но замолчал и насторожился, почувствовав, как границы круга колеблются.
Что за?.. Для чародея, похоже, это тоже стало неожиданностью.
Послышался гулкий звон, будто ударили в колокол, и круг разомкнулся сразу с двух сторон.
За спиной Лиса возник взволнованный Май. Его лицо раскраснелось, волосы чёрные с одной седой прядью липли ко лбу, глаза смотрели ошалело:
Княже, я с тобой! Прорвался наконец-то!
Хм Пожалуй, Лис был не прав, когда записал Мая в посредственные колдуны. Ворваться в чужой круг не каждому под силу. Впрочем, ему помогли с противоположной стороны в разрыв въехала Северница. Увидев Весьмира живым и здоровым, она с облегчением выдохнула, а потом вперила в Лиса острый, как нож, взгляд:
Ты кто таков?
Ну да, они же не представлены. В последний раз, когда виделись, Лис был в облике вороны, а воительница, тогда ещё девчонка, пыталась его подстрелить.
Едем, Радмила. Мы тут закончили! скомандовал Весьмир, но девица не послушала:
Скажи, это он?
Едем, говорю.
Я с места не двинусь. Он или нет?!
Пришлось брать дело в свои руки. Лис лучезарно улыбнулся:
О доблестная воительница, вы, наверное, обознались! Меня зовут не Он, а Лис. Весьмир, чего ты встал столбом? Представь нас, раз уж у тебя не колдовской круг, а проходной двор какой-то.
Глава третья
Военные потери
Яромир, едва вошёл в шатёр, сразу понял: хороших новостей не жди. Глаза у Радосвета покраснели, веки опухли значит, плакал.
В детстве порой бывало, что царевич распускал нюни по пустякам, но потом он научился держать лицо. Во время войны Радосвет не раз воодушевлял людей своим спокойствием и рассудительностью, продолжая улыбаться, даже когда у самого на душе скребли когтистые коловерши. Один Яромир знал, насколько у него чувствительное сердце. Ну ладно, ещё Радмила догадывалась как-никак все трое были друзьями детства.
Что случилось? Яромир хотел бы, чтобы в голосе прозвучали тепло и забота, но опять не вышло. Вот рявкнуть на кого-нибудь это всегда пожалуйста, а проявлять сочувствие он не умел.
Дядька Баламут погиб, шмыгнул носом царевич.
Воевода? Ох, как же так?..
Говорят, упыри накинулись вшестером на одного. Видать, всё-таки цапнули.
Дальше можно было не продолжать. Укус упыря означал верную смерть если, конечно, не хочешь переродиться мерзким кровососом, который пляшет под гусли Кощеевича.
Баламут был достойным воином. Яромир не знал, что ещё сказать.
Да. Как и его сыновья Переслав, Добродел, Владигор
Владигор тоже? А я ему бочонок бражки проспорил и не отдал. Ух, навья падаль!
Глупо было думать о выпивке, когда потерял друга. Но непрошеные мысли сами лезли в голову. Ещё вчера вы стучали кружками о стол, горланили песни и хвалились друг перед другом новыми поножами, а сегодня неподвижные тела лежат близ целительского шатра, укрытые холстиной, и жизни в них больше нет.
Ещё четверо наших у целителей вздохнул Радосвет.
Кто?
Душица, Мох, Соловей и Горностайка.
А мне казалось, что эти ребята заговорённые. Выходит, изменила им удача
Душица и её братья в прошлом были простыми сельскими охотниками. Яромир с этой вздорной девицей никогда не ладил, но всё же был рад услышать, что та жива.
Как раз таки не изменила. Мы потеряли два десятка человек, Мир. Все наши, кроме этих четверых, мертвы. Помнишь кровь на снегу?
Свеча замерцала, словно тоже скорбела о павших.
Беда У Яромира защемило сердце, но лицо осталось непроницаемым. Царю уже сообщили?
А ты как думаешь? Радосвет уронил голову на руки, зарылся пальцами в пышные кудри.
Небось, опять кто-то поспел раньше, чем ты отправил ему птичку-весточку?
Отец не доверяет мне, зло сверкнул глазами из-под чёлки царевич.
Он никому не доверяет, пожал плечами Яромир. С тех пор, как моя матушка
Он не нашёл в себе сил сказать «погибла» или «была заморожена», поэтому просто осёкся.
Радосвет поспешил соскочить с неудобной темы:
Говорят, новым воеводой станет Веледар. Я предложил Радмилу, но отец непреклонен.
Знаю, ты не любишь Веледара, но он сильный воин. Думаю, царь сделал неплохой выбор. А Радмила ещё успеет покомандовать. Хватит с неё и сотни. В голосе Яромира мелькнула пусть не злая, но всё же зависть, и это не укрылось от царевича.
Ты тоже давно был бы сотником, если бы не вызвался в мою личную охрану.
Знаю.
Не жалеешь? Радосвет усмехнулся, но глаза смотрели с тревогой. Я тебя не держу, если что. Ты волен уйти, когда захочешь. Быть может, сейчас подходящий момент.
С чего это он такой подходящий?
Отряда, считай, больше нет. К тому же отец велит мне вернуться в Светелград.
А это ещё зачем?
Говорит, оставаться здесь опасно. Навьи упыри за мной охотятся.
Тоже мне новость! нахмурился Яромир. Они сколько лет уже охотятся. И пока не поймали.
Сегодня мы не справились. Радосвет поправил фитиль коптящей свечи, и мерцающее пламя выровнялось. Лютогор не попал в ловушку, а нас сильно потрепали. Отцу нужно найти виноватого.
И этот виноватый ты? Так не пойдёт. Я еду с тобой и объясню царю, что
Нет, друг мой. Ты остаёшься.
Радосвет встал, Яромир тоже. Некоторое время они сверлили друг друга взглядами. Наконец царевич извиняющимся тоном добавил:
Воины дядьки Баламута отойдут под твоё командование. Веледар им не указ, они его терпеть не могут. Мне нужен тот, кто примирит их с новым воеводой. Кому я могу доверять? Присмотри, чтобы тут всё было в порядке к моему возвращению.
А когда ты вернёшься?
Скоро. Мир, да не хмурься ты так! Отец суров, но всё-таки он мой отец. Побушует и простит. Не убьёт же он меня, в конце концов, за одну-единственную оплошность? Тем более ты сам хотел, чтобы мы с ним поговорили. Вот и случай подвернулся.
Ладно, кивнул Яромир. Значит, буду следить за порядком до твоего возвращения. Пришли весточку, как доберёшься.
Непременно.
Не хочешь проведать Душицу и остальных?
Радосвет на мгновение задумался, потом мотнул головой:
Лучше иди один. Мне не стоит задерживаться, чтобы не злить отца ещё больше.
Тогда будь осторожен в пути.
Они обнялись на прощание, и Яромир вышел из шатра. На душе у него было неспокойно. Не хотелось отпускать царевича они ведь, считай, с самого начала войны дольше чем на седмицу не расставались, но приказ есть приказ. Если каждый воин начнёт оспаривать слова командира, начнётся такой кавардак, что Кощеевич выиграет войну, не чихнув.
Выйдя к шатрам целителей, Яромир чуть не налетел на спешившую ему навстречу Душицу с нашлёпкой на лбу и подвязанной рукой. На скуле воительницы красовался внушительных размеров кровоподтёк, правый глаз заплыл, левый горел яростью.
Ага! Тебя-то мне и надо! воскликнула Душица.
Как всегда: ни здравствуй, ни до свидания. До чего же невоспитанная! Впрочем, что взять с простолюдинки?
В чём дело? буркнул Яромир.
Эта заносчивая дрянь не хочет лечить Горностайку! Велела выкинуть его из шатра, представляешь? Я грю: щас старшого позову. А она мне: зови-зови, я и его выкину, коли перечить будет! Иди, проучи её, чтобы неповадно было хамить добрым людям.