Мне кажется Кит Дарнелл испорчен, произнесла я. Он эгоистичен и аморален. Ему наплевать на остальных, он пойдет по трупам, лишь бы добиться своего. Он готов лгать, мошенничать и красть, лишь бы заполучить желаемое. Я поколебалась, потом продолжила: Но я считаю, он понимает, кем являются вампиры. Я не думаю, что он чрезмерно сблизился с ними или ему грозит опасность примкнуть к ним. Возможно, его не следует в обозримом будущем допускать к работе алхимиков. Нужно ли держать его под замком или достаточно условного срока это уже решать вам. Последние действия Кита Дарнелла показали, что он не относится к нашей задаче серьезно, но причина тому эгоизм. A не противоестественное влечение к вампирам. Он честно говоря, скверный человек.
Слова мои были встречены молчанием, слышалось лишь лихорадочное шуршание ручек по бумаге планшетов. Алхимики что-то записывали. Я рискнула взглянуть на Тома. Страшно было подумать, каким станет отец Кита после того, как я окончательно растоптала его сына. К моему изумлению, Том смотрел на меня с облегчением. И благодарностью. Казалось, он сейчас расплачется. Том поймал мой взгляд и произнес одними губами: «Спасибо!» С ума сойти. Я одну минуту назад заявила: Кит отвратительный тип. Просто хуже не бывает. Но его отцу на мои слова было наплевать, ведь я не обвинила парня в союзе с вампирами. Я могла бы назвать Кита убийцей, а Том был бы только признателен мне. Все прошло отлично, если подразумевалось, что Кит не запанибрата с врагами.
Но это встревожило меня и снова заставило задуматься, кто здесь настоящие чудовища. У компании, которую я оставила в Палм-Спрингсе, с моралью было раз в сто лучше, чем у Кита.
Спасибо, мисс Сейдж, сказала Седой Пучок, покончив с записями. Вы очень помогли нам, и мы обязательно учтем ваше мнение, когда будем принимать окончательное решение. Вы можете идти. Зик ждет вас в коридоре. Он проводит вас к выходу.
Быстро и логично. Впрочем, вполне типично для алхимиков. Целесообразность превыше всего. Ничего лишнего. Я вежливо кивнула, прощаясь, и бросила последний взгляд на Кита. Потом за мной мягко закрылась дверь. В коридоре оказалось восхитительно тихо. Здесь не слышны были вопли и стенания Кита.
Зик тот самый алхимик, который вел меня по бункеру.
Уже финиш? спросил он.
Кажется, да, ответила я, все еще не до конца придя в себя. Теперь я понимала, что мой представленный ранее доклад о положении дел в Палм-Спрингсе устроили просто так, за компанию. Поскольку я в Вирджинии, отчего бы меня и не послушать? Истинной причиной, из-за которой меня заставили пересечь страну, стал Кит.
Когда мы шли обратно по коридору, мое внимание привлекло нечто странное. Одна из дверей была обвешана защитными устройствами и в гораздо большем количестве, чем в комнате, где я только что побывала. Кроме световой индикации и кодового замка, имелось электронное приспособление для считывания карт. А в верхней части приварили засов. Ничего из ряда вон выходящего, но ясно, что здесь скрыто то, что желают удерживать внутри.
Я невольно притормозила и взглянула на дверь. А потом зашагала дальше, но от вопросов воздержалась. Еще одна черта хорошего алхимика. Зик, заметив мой взгляд, тоже остановился. Он посмотрел на дверь, на меня, а потом на засов.
Не хочешь взглянуть, что там?
Он быстро обернулся к той комнате, где заседали алхимики с планшетами. Я знала, Зик находится на нижней ступени иерархии и боится неприятностей. Но в нем был некий энтузиазм, заставляющий предположить, что парня волнуют здешние тайны, которыми не с кем поделиться. Я оказалась безопасным выходом из ситуации.
Ну, смотря что или кто внутри, отозвалась я.
Есть одна причина, загадочно прошептал Зик. Ты только загляни и сразу поймешь, почему наши цели так важны.
Решив рискнуть, мой проводник провел картой через считывающее устройство и отбарабанил очередной длинный код. Я ожидала попасть в новую полутемную комнату, но помещение было ярко освещено, даже глаза заболели. Я прикрыла их ладонью, как козырьком.
Здесь нечто вроде светотерапии, виновато объяснил Зик. Знаешь, как в тех краях, где не хватает солнца, ставят люминесцентные лампы. Тут такие же лучи. Предполагается, они понемногу возвращают людей, таких как он, обратно в человеческое состояние или, по крайней мере, не дают им думать о себе как о стригоях.
Сначала я вообще не поняла его слов. А потом заметила в пустой комнате отдельную тюремную ячейку. Вход, который также оснастили кодовым замком и устройством для считывания карт, перекрывали толстые металлические прутья. Защита показалась мне чрезмерной, пока я не поймала взгляд сидящего в камере человека. Старше меня ему было лет за двадцать, он выглядел так, что Кит по сравнению с ним являлся образцом аккуратности. Костлявый парень свернулся клубком в углу, закрывая глаза руками. Парусники и кандалы явно свидетельствовали, что его никуда не выводят. Когда мы вошли, он взглянул на нас и сразу же прикрыл лицо.
Меня пробрал озноб. Передо мной был человек с холодным и злобным лицом, в точности как у стригоя. Серые глаза хищника абсолютно бесстрастны. Такие бывают у убийц, не испытывающих ни малейшего сочувствия.
Ты доставил мне обед? нарочито хриплым голосом произнес заключенный. Миленькая девчушка. Но тощая, а я люблю пополнее. Думаю, кровь у нее все равно сочная.
Лиам, устало и терпеливо вздохнул Зик. Ты знаешь, где твоя еда. Он указал на поднос с нетронутыми блюдами похоже, давным-давно остывшими. Куриные наггетсы, зеленая фасоль и сахарное печенье. Он почти ничего не ест, объяснил Зик. Поэтому такой худой. Требует, чтобы ему дали кровь.
Но кто он? спросила я, не в силах оторвать взгляд от Лиама. Дурацкий вопрос. Лиам определенно человек, но чувствовалось в нем нечто неправильное.
Совращенная душа, которая желает стать стригоем, ответил Зик. Стражи обнаружили парня среди прислуги этих чудовищ и доставили к нам. Мы пытались перевоспитать Лиама, но безуспешно. Он продолжает твердить, что стригои великие, он снова вернется к ним и получит заслуженную плату. А пока он делает вид, будто и сам один из них.
Лиам криво усмехнулся.
Я буду стригоем, заявил он. Меня наградят за верность и страдания. Они пробудят меня, и мое могущество превзойдет ваши жалкие смертные мечты. Я буду жить вечно и приду за вами! За теми! Я буду пировать и наслаждаться каждой каплей вашей крови! Вы, алхимики, действуете исподтишка и думаете, что держите все под контролем. Но вы лжете сами себе! От вас не зависит ничего! Вы полный ноль!
Ну как? сказал Зик, покачав головой. Настоящая жуть. Вот что может произойти, если бы не наша работа. Другие люди тоже могли бы превратиться в таких если бы продали собственные души за пустое обещание бессмертия.
Юноша сделал знак алхимиков, отвращающий зло, перекрестил плечо, и я невольно повторила его жест.
Не люблю находиться здесь, но иногда Лиам напоминает мне, почему существование мороев и остальных нужно держать в тайне. Нам нельзя поддаваться на их обман.
В глубине души я знала другое. Морои и стригои обращаются с людьми по-разному, и, кстати, разница эта очень велика. Однако я не могла сформулировать никаких доводов, находясь рядом с Лиамом. Слишком он ошеломлял и пугал. Рядом с ним нетрудно было поверить в каждое слово алхимиков. Он олицетворение всего, с чем мы боремся. Оживший кошмар, которого мы не должны допустить.
Я промолчала. Зик, похоже, и не ждал продолжения разговора.
Пойдем. Пора, шепнул он и добавил, обращаясь к Лиаму: А тебе следует поесть, потому что до утра ничего больше не получишь. Мне плевать, если все давно остыло.