Поняла, Сирин коротко кивнула и принялась колдовать над бутылочками и бокалами своими миниатюрными сухими руками.
Прежде чем отойти, я заметил, что еë пальцы с коротко остриженными ногтями осыпаны веснушками почти также щедро, как лицо.
Кара, совсем забыл, у меня сейчас напряжëнка с карманными деньгами вполголоса начал я.
Я угощаю, перебила она тоном, не терпящим возражений.
Кара уверенно направилась к одному из столиков, и я последовал за ней, пытаясь разглядеть всё одновременно и при этом не споткнуться. За столиком сидели двое: невысокий тощий парень, как будто одолживший всю одежду у более крупного человека, так что она висела на нëм мешком. И коротко стриженный здоровяк, у которого из ворота и рукавов футболки выглядывали части татуировок. Перед ним стояла полупустая кружка пива размером с небольшое ведро. Перед помятым любителем оверсайза стакан с чем-то прозрачным (даже не принюхиваясь, я догадывался, что это не вода).
Здорово, Грифон, похоже, вам тут весело, Кара протянула невысокому руку для пожатия, и он потряс еë с энтузиазмом, только постарайся не ужраться до концерта, чтобы не как в тот раз.
Не душни, Кара, это первый и последний.
Я не понял, что он имел в виду случай или стакан.
Это Грифон, басист нашей группы, сказала Кара, обращаясь ко мне.
Я не знал, как представиться Грифону: казалось, настоящее имя будет звучать неуместно. Поэтому немного потянул время:
А как, кстати, группа называется?
Мы пока думаем, но черновое название «Депрессивное бессознательное».
В каких жанрах играете?
Пост-панк, пост-хард-кор, альтернативный метал, да хер его знает, короче, что придумается, то и играем, философски ответил Грифон, чуть сощурив круглые глаза жёлто-карего оттенка.
А почему именно «Грифон», можно спросить?
Он открыл было рот, но Кара опередила:
Голова помойного голубя, тело драного кота.
Кара, блин, возмутился Грифон и дëрнул головой. Как голубь.
А я Слэм, вклинился в разговор здоровяк, тремя чудовищными глотками отправив в себя почти пол-литра пива, ударник «Вербного потрясения». Кара, что за палочника ты привела?
Палочника задумчиво повторила Кара, ну да, пусть будет Палочник.
Будем знакомы, значит, Слэм с усмешкой протянул мне огромную руку.
Я пожал его лапищу, чувствуя, что мои пальцы вот-вот захрустят. Потом обменялся рукопожатием с Грифоном, его рука оказалась холодной и чуть влажной. Большинство ногтей обводила тëмно-красная каëмочка запëкшейся крови от сорванных заусенцев. Хотя Грифон широко улыбался, показывая желтоватые зубы, мне показалось, что я ему не понравился.
Ещё в «Бессознательном» играют Курт, он же Серый, и Радуга, рассказывала Кара, пока мы скидывали куртки в кучу и рассаживались.
Серый наш гитарист, вокалист, секс-символ и маскот фронт-мэн, в общем. Радуга вторая гитара, иногда синтезатор. Надеюсь, сегодня они не опоздают.
Кара, твой мартини с тоником, раздался глубокий, как море, голос у меня над ухом. Как будто мягкая и мощная волна ударила в бок. Голос пах морской солью и спелой пшеницей.
Подняв голову, я увидел огромный бюст, затянутый в мужскую рубашку, широкие плечи и круглое, как луна, лицо, обрамлëнное светлыми косами. Настоящая женщина-викинг. Она неожиданно кротко улыбнулась и протянула Каре бокал. Рукава рубашки были закатаны, поэтому я невольно разглядел руку, державшую бокал: под гладкой бледной кожей и внушительной жировой прослойкой угадывались развитые мышцы. К плечу уходила татуировка, позволяя уведить под рукавом только золотисто-зелëный рыбий хвост. «Коня на скаку остановит, к победе драккар поведëт», почему-то промелькнуло у меня в голове.
Спасибо, Уна. Палочник, это Ундина, совладелица « Паучьего подвала».
А я Палочник, очень приятно. Уютный у вас бар, осмелел я и сам протянул Уне руку.
Уж не знаю, у кого было крепче рукопожатие: у неë или у Слэма. Но Ундина не внушала чувство угрозы. То ли дело было в мягких чертах светлобрового лица и открытой улыбке, то ли в спокойных движениях, исполненных плавной грации, как у ламантина в своей стихии.
Очень приятно. Для тебя Рин сделала чëрный тоник с лимоном, мятой и пряностями.
Я поблагодарил, но с некоторым недоверием поглядел на тëмную жидкость в высоком прямом стакане. Пузырьки отчаянно цеплялись за кубики льда, но потом всë же уносились к поверхности, и только некоторым удавалось спрятаться под листочком мяты и не лопнуть.
Ну что, за рок? вскинулся Грифон, произнеся слово «рок» так, будто в нëм минимум три буквы «к».
За рок! хором согласились Кара и Слэм и протянули бокалы к центру стола.
Я чокнулся со всеми и пришлось пить. Терпкий кисло-сладкий коктейль мне неожиданно понравился. Он был будто «про меня», вместил долгие ночные прогулки в наушниках, и холодные вечера на качелях, темноту и тишину балкона, горькие запахи парфюма, которые остаются надолго после ухода людей и смешиваются в запаховую какофонию Как Рин это удалось? Может быть, у неë тоже некая форма синестезии? Или просто научилась чувствовать настроение и характер клиентов за время долгой работы в баре? Я свежим взглядом окинул напитки людей, сидевших со мной за одним столом и попытался произвести обратную операцию: по содержимому бокалов, подобранному Рин, угадать что-то об их личности. Но отвлëкся на разглядывание Кары, которая через голову стянула толстовку и закинула ногу на ногу, явно чувствуя себя здесь вольготно, не то что на учëбе.
Хлопнула входная дверь, и все головы на секунду повернулись к ней.
Се-еры-ый! завопила вдруг Кара, протиснулась мимо меня и быстро протопала к лестнице. Тяжëлые ботинки оставляли рельефные грязные следы, о, и Радуга с тобой!
В «Паучий подвал» спустились несколько человек: высокий парень в ярко-жëлтой дутой куртке и с модно зачëсанными серебристо-серыми волосами, девушка в жемчужно-розовом, похожая на пухлое облачко, и ещё человек пять разношëрстного народа. Первых двоих у подножия лестницы обняла Кара и указала на наш столик. Пришлось потесниться.
Курт. Или Серый, представился сероволосый, не ожидая, пока познакомит со мной Кара.
Под его яркой курткой оказалась чëрная рубашка с красным галстуком, которая отлично подчëркивала его спортивное телосложение. Глаза у него были такие же серые, как у Кары, почти в тон к явно крашеным волосам. Интересно, его поэтому прозвали Серым? Или это производное он имени? Может, всё-таки настоящее имя Курт? Я решил, что лучше спросить, чем гадать.
Не, Курт это тоже прозвище. В честь Кобейна.
Потому что Восходящая рок-звезда? предположил я.
Если бы! рассмеялась Кара. Я этого раздолбая с детства знаю. Лет в десять он на спор выстрелил себе в рот из игрушечного пистолета с пульками. И с тех пор он Курт.
Даже шрам на нëбе остался, сообщил Курт-Серый заговорщицким полушëпотом.
Кажется, это последний раз, когда я слышал, чтобы он говорил тихо
А ты, я так понимаю, Радуга. Я Палочник.
Как ми-и-ило! протянула Радуга, снимая светло-розовую шапочку с помпоном.
Или как только она не запачкала свой светлый наряд в грязе-снежном мартовском месиве. Под шапочкой оказалось облако золотисто-персиковых волос, а под курткой весëленький и легкомысленный полосатый свитер. Пока что я представить не могу, как эти четверо будут смотреться на сцене!
Вижу, ты уже приняла свою микстуру от боязни сцены, Радуга кивнула на напиток Кары, а Грифон уже обпринимался Ну что, пойдëм готовиться?
Ещё звук настраивать, заметил Серый, ладно, Палочник, ты пока отдыхай, скоро увидишь нас в блеске славы!
Ну да Ты пока тут поспешно согласилась Кара, ничего?
Всë в порядке, заверил я. Хотя знал, что без знакомых буду чувствовать себя не в своей тарелке.