Они увидели друг друга. Глаза расширились. И Ева почти почувствовала ударную волну от столкновения ожесточившихся взглядов.
Он со стопкой потёртых книг в неопознаваемых переплётах. Она с подборкой детских.
Силач в несколько размашистых шагов добрался до стола-абонемента. Девушка опоздала. Жека, как почуяв, уже нёсся на помощь Еве из компьютерного зала.
Девушка почти обогнала противника, но силач опустил свои книги на край стола-абонемента, одновременно корпусом отодвигая девушку. Ева инстинктивно спряталась за экраном и съехала пониже в кресле.
Девушка пошатнулась и с трудом удержала равновесие.
Ну и воины в егоровском стаде, сквозь зубы зло бросил силач. С трудом на ногах держатся.
Ева медленно потянулась к сданным книгам, но девушка смахнула их со стола на пол. И поставила на их место свои. Силач развернулся к ней полным корпусом и навис над девушкой. Она и не думала робеть, подалась навстречу.
На ринге разберётесь, всё, всё, тайм-аут, Жека влез меж ними, махая руками. Гости библиотеки отпрянули. Жека быстро подхватил разлетевшиеся по полу книги и поспешил на другой край стола-абонемента.
Чьи книги?! громко заговорил он. Сегодня возврат принимаем с двух мест. Подходите, чьи книги.
Силач рыкнул, глядя на лучницу, и пошёл за Жекой.
Маргарита Конасова, прочитала Ева в системе. Две сданы. Двенадцать новых взяты.
Читательница кивнула, глядя поверх Евы, подхватила книги и пошла на выход.
Жека что-то бубнил силачу, явно оттягивая время.
Знаю я, бросил силач, смерив Жеку недобрым взглядом. Ты тоже из егоровских прихвостней. Только и можете, что пакостить по мелочи и хорохориться.
Хорошего дня, Жека и не думал поддерживать разговор.
Когда силач ушёл, Жека рассказал Еве, что в их районе есть исторический клуб: воссоздают быт и костюмы славян. И занимаются историческим фехтованием. Во главе клуба парень по имени Егор.
Жека рассказывал, а Ева наминала-наглаживала шелушащуюся корочку на лице.
Жека обмолвился о сотрудничестве исторического клуба и библиотеки, о храме, который поддерживает традиции, но Ева воскликнула от боли и посмотрела на пальцы: корочка на лице закровила.
Синица закрепил за Евой детский зал. Теперь одна из надбавок к зарплате зависела от порядка на стеллажах. Ева, как бывшая сотрудница «Пятёрочки», спокойно относилась к наведению порядка на полках.
Но детский зал встретил её недружелюбно. Стоило зайти уронил стопку книг прямо на голову Еве. Та в последний момент успела закрыться руками, но книги больно врезались углами в спину и плечи, оставив синяки.
Видно, кто-то на край поставил стопку, а ты пошла, и стопка съехала, нет, ну кому в голову могло прийти на верхотуру стопку прятать?! Дети, может, ворчал Жека виновато, помогая Еве подняться. Библиотека тут своенравная. Каждый зал со своим характером. Приручить надо, продолжал бормотать Жека, но теперь вроде уже больше себя уговаривая, чем успокаивая Еву. Детский зал не любит порядок. Развалит книжки руками детей по всей библиотеке и радуется. Вечно с ним хлопоты, как с ребёнком.
Минут через двадцать, отпившись чаем на кухне, Ева вернулась в детский зал. Она намеревалась показать, кто тут хозяин. Она этот зал выдрессирует! Как полку с акционными товарами в «Пятёрочке».
Детский зал как будто даже принял её условия. Книги послушно рассортировались по алфавиту и зонам. И теперь Ева возвращала их на свои места. Попутно проверяя, не играют ли книги в прятки, а то, бывает, возьмёт читатель книгу на одной полке, а потом нет чтобы на стол положить ставит её на другую полку. И вот книга в потеряшках. Сидит себе, хихикает. Поглядывает на читателей, в прятки играет. Ждёт, когда её найдут.
Ева даже втянулась. Однообразные действия стали напоминать медитацию. Мысли потекли сквозь сознание, не оставляя на нём отпечатка, когда Ева услышала тихий разговор.
Мы ей нужны. Для девочек просто работа. На месяц-два, подыскать новую вакансию для выпускницы МГУ. На безрыбье На полгода для красоты в трудовой книжке психологине. Мы для них просто работа. А Еве мы нужны. Мы ей нужны. Она, может, даже сама до конца не понимает мягкий голос Маши.
И не только она, перебил её Синица. Я не понимаю. Взять вредную ленивую тётеньку вместо нормальных кандидатов. Пусть они месяц поработают, пусть два, но так, что ого-го! Чем эта, только и делает, что по углам отсиживается, книжки перебирает. Что ни предложи извините, не могу, не хочу, не знаю. Хватит, Маша, играть в благотворительность за чужой счёт! Это библиотека, а не приют потерянных душ.
Ева нащупала в кармане железную трубочку и поплотнее сжала её в кулаке. Представила, как продавливает ею железную банку колы. И делает глоток. Всего один. В носу щиплет. Напряжение спадает.
Маша, лукаво:
Пусть будет и то и другое.
Нет, Маша! Я на это не подписывался! Работать за десятерых за три копейки. Я-то впахиваю, почему ты меня спасти не хочешь?! Есть у тебя потребность в благотворительности переведи пятьсот рублей умирающим детям и успокойся. Сходи в фонд помощи животным брошенную кошку погладь и покорми. Сюда не тащи всех этих хромоножек, в которых надо просто поверить! У тебя синдром спасателя, а у меня отчёт. Да что там у меня у библиотеки отчёт. А ты заведующая. Библиотекой, Маша, библиотекой! А не сиротским домом!
Кулак пульсировал, сильнее и сильнее сжимая железную трубку, стремясь уплотниться до состояния камня.
Спасибо, Ева по голосу поняла, что Маша слегка улыбнулась.
Ева сдвинулась ближе к краю стеллажей и теперь видела, как двое беседуют между рядами книг.
За что? Синица поперхнулся залпом новых обвинений.
Ева перехватила трубочку и зашкрябала ей по шву внутри кармана.
Что ты есть. Мне важно, чтобы рядом были такие, как ты. Твёрдо стоящие на земле люди. Люди с чёткими границами. Ты не даёшь мне заплутать.
Боже, Маша! Ох-х-х Синица схватился за голову и пошёл прочь по коридору.
Ева посмотрела в окно: «Убей их и позвони мне», говорила ей стена жирными красными буквами. Большая чёрная птица зябко ёжилась над буквами, сонно мигая подслеповатыми глазами.
Ева отпустила трубочку и вытащила руку из кармана.
Её ждала горячая точка компьютерный зал.
Вечером, в опустевшей библиотеке, сотрудники разносили книги по залам и возвращали на свои места. Они тасовали книжные стопки, а потом ловко раскидывали книги на нумерованные полки. Пустые полки провожали разинутыми голодными пастями. И Ева, проходя мимо, следила краешком глаз за угрожающими пустотами чёрных ниш.
Неожиданно она услышала странный звук, глухие ритмичные удары, как будто кто-то гонял мячик-прыгун по полу. Неужели они закрыли библиотеку, не заметив ребёнка?
Ева последовала за звуком, но он словно держал дистанцию. Ева шла. А звук не становился громче, не приближался. Ева обошла библиотеку, а звук продолжал пульсировать внутри головы.
Ева проходила мимо углового шкафа с глянцевыми новенькими книгами, когда что-то кольнуло. Она остановилась. Книги смотрели на неё ровной кладкой. Как стена. Может быть, звук потерялся за книгами? Или просто странное эхо чужого ремонта передаётся по стенам и отдаёт в Евиной голове? Она потянула одну из книг никем не тронутая и правда как новая, книга почти десятилетней давности по истории культуры кочевых и тюркских народов. Ева уже хотела вернуть её на место, как заметила в глубине шкафа бутылку: бутылка пряталась за вытащенной Евой книгой. Молодая женщина потянулась, но подлетел Жека и перехватил её руку.
Ты слышишь? тревожно выпалила Ева.
Теперь ты принята в братство книжной интеллигенции, пробасил Жека угрожающе и нахмурился. Что я должен слышать?