Девушка с цветами занялась ощипыванием лепестков.
Ну а на самом-то деле верите, что у библиотек есть будущее? Библиотекари где-то в начале списка умирающих профессий. Книги мертвы. И Вы всерьёз хотите работать в этом мавзолее?
Ноздри Анатолия Синицы дрогнули, как у кошки перед охотой. Он снял очки, оторвался от монитора, посмотрел на Еву прямо и устало (а так не положено: представитель принимающей стороны должен пыхтеть энтузиазмом и убеждать всех, кто встретится, в величии и необходимости эффективной работы. Убеждать, конечно, с помощью картонно-приторных фраз).
Он сбил мантру священного танца лицемеров. Взгляд пробил Евин автопилот. Она как будто оступилась. И Синица увидел её, свернувшуюся калачиком на собственной ладони. Заглянул глубже, чем положено (и дозволено) работодателю. Да как он посмел? Внутри Евы взметнулась злость.
Книги мертвы, пока не раскрываются в воображении читателя. Работаешь с книгами, значит, твоя миссия доносить их ценность людям. А начинать правильнее до того, как человек успеет вырасти, оскаливалась в защите Ева, придерживая маску благородного пафоса на лице. Трубочка чуть не сгибалась под нажимом пальцев.
Чтобы посоветовали почитать мне? Синица явно отказывался возвращаться на рельсы приличий.
Я посоветую читателю то, что есть в нашем фонде, держала удар Ева. И, прежде чем давать советы, познакомлюсь с ним.
Синица хмыкнул, вернул очки на переносицу, проницательность испарилась с его лица, и взгляд снова стало водянисто-размытым.
Тут же в Еву полетела воображаемая туба с картотекой: сможете разобраться в сортировке и библиотечных номерах? А вот тут детский праздник выберите ракурс, чтобы фото не стыдно в соцсетях разместить, чтобы передать атмосферу. А каким текстом сопроводили бы фото?
Румынская принцесса, лепестки, опадающие в раскрытую руку. Резкий запах от сока растения. Взгляд черноокой, искоса. Пальцы Синицы по столу. Быстро падающий потолок и сдвигающиеся стены. Свет от ноутбука как свет костра в лесной глуши, как свет последней надежды.
Синица вернулся к ритуальному танцу, скорость движений возросла. Воздух накалялся. Слова спотыкались друг о друга.
Атмосферу разряжала только потусторонняя брюнетка она как будто уравновешивала напряжённого Синицу, буквально электризующего воздух в кабинете.
Ровные, неспешные движения в противовес буре ритуального танца.
Она как жрица травы, танец разворачивается для неё, подумала Ева. И пальцы сорвались с металлической трубочки.
Ева импровизировала, пытаясь предугадать мысли будущего руководства, пытаясь угодить с ответом. Она затаилась. И забыла о себе. Она на охоте. И ей нужно выхватить добычу из пасти другого хищника работодателя.
Муж есть? Дети?
Финал.
Ева ответила сухим «нет» и отвернулась.
Девушка скосила на неё взгляд через плечо.
Были? уточнил потенциальный работодатель.
Ева передёрнула плечами, стряхивая дрожь унижения. Она на собеседовании, а не на приёме у гинеколога. Были ли у неё дети? Муж? Нелепо, унизительно и предполагает глупые оправдания. А когда тебе тридцать пять, то любой ответ скинет с твоей анкеты десяток баллов. Ты или признаёшь, что порченый товар, или распишешься в скором декрете.
Есть ещё один путь: вывернуть душу наизнанку, рассказывая коротенечко так, по верхам, про жизненную драму (а куда ещё мог деться муж и дети, если они были)?
Пошло. И смотрится просто нелепо в лицемерном танце древнего ритуала трудоустройства.
Это имеет значение? Ева помрачнела.
Брюнетка вернулась к растениям и продолжила двигаться в том же темпе.
Мужчина по ту сторону стола встрепенулся привычный скрипт разговора дал осечку. Он окинула Еву внимательным взглядом, лёгким движением поправил очки и сказал:
В сущности, нет.
Вернулся к работе.
Мы Вам перезвоним, прозвучала финальная и ожидаемая реплика.
Битва проиграна.
Я провожу, брюнетка оторвалась от растений и доброжелательно посмотрела на Еву.
Попугай кинул Еве в спину картавое «до встречи!» и закивал собственному отражению. Ева грустно ухмыльнулась. Раздели, прощупали и выставили за дверь, не накинув даже пары сотен на такси. Может, податься в эскорт? Там всё то же самое, только честнее. И попытки залезть в душу от мужчины, который уже залез в трусы, кажутся более уместными.
Мужчина с холодным взглядом остался за дверью в ледяной пещере своего кабинета.
И потянулись стеллажи тёплых книг. Рядом неторопливо шла брюнетка. Еве даже пришлось замедлить шаг. И когда она сравнялась в темпе с брюнеткой, внутренняя суета отпустила. Напряжение от общения с Синицей по имени Анатолий развеялось. И Ева подумала: «Хорошо, как в бане».
Как Вам? спросила брюнетка, когда белая дверь закрылась за ними.
Мистическое место, ответила Ева. Заходишь и проваливаешься в другой мир.
Брюнетка улыбнулась одним уголком рта и кивнула, соглашаясь.
Жаль, я ему не понравилась, сказала Ева.
Думаете? нахмурилась брюнетка. Он просто человек такой она замялась, подбирая слово. Строгий.
У входной двери брюнетка остановилась. Стеклянные створки, почуяв людей, разъехались в стороны.
Мы так и не познакомились, сказала Ева.
Маша, представилась брюнетка и добавила: Заведующая библиотекой.
Заведующая? переспросила Ева удивлённо.
Брюнетка только улыбнулась и шагнула назад, в библиотечный полумрак.
Дверь в волшебный мир книжных приключений закрылась. Вывернутая наизнанку гусеница исторгла из себя чужеродный элемент по имени Ева.
Пора было возвращаться домой. А по пути заглянуть в мусорный бак «Пятёрочки», выбрать что-нибудь к ужину.
У места кормёжки она опять встретила рослого бомжа.
Не вернулись? спросила Ева про товарищей бедняги.
Тот отрицательно покачал головой, нахмурился, отвернулся.
В другие дни Ева видела пенсионерок, новых бездомных и пьянчуг, но тех, из старой гвардии, которым во времена своей работы в магазине выставляла еду, не заметила.
Ева потянулась к колбасной нарезке, бомж успел взять первым, глянул на Евину застывшую руку, понял, что перехватил намеченный ею продукт, и виновато протянул нарезку девушке. Достал из своего пакета пирожное, политое розовой глазурью, и тоже сунул Еву в руку.
То ли рыжий Жека напитал Еву теплом, то ли библиотека вытащила её из панциря, но в этот вечер Ева разговорилась с мрачным бомжом.
Несмотря на запах. Несмотря на угрожающий, угрюмый вид. Великан замялся, когда она спросила имя.
Евсей, сказал он застенчиво, словно делясь с Евой чем-то интимным, как будто показывая тайный свет, прячущийся в ладонях.
Пара незначительных фраз. Пара открытых взглядов без пренебрежения, в глаза. Никаких вопросов про родителей, жён и детей. Просто разговор приветливых соседей. Соседей по мусоропроводной кормёжке.
Дома Тайра увидела хозяйку с отпечатком светлой грусти на лице. Ева привычно повесила ключ на торчащую металлическую спицу, сбросила обувь и подхватила любимицу на руки. Их ждал вечер на балконном лофте.
Ева проводила взглядом мужчину с большой, набитой книгами сумкой.
Из библиотеки, с теплом подумала она и зябко поёжилась, переводя взгляд на свинцовые облака.
Старый попугай сидел и смотрел на белую дверь без таблички. В линзе его глаза замерла Евина тень.
ГЛАВА 3 | БИБЛИОТЕЧНЫЙ ЛАБИРИНТ
И только кровь, как вода, в батарее стынет,
И мы блуждаем по белой дикой пустыне,
Несём грехи свои, будто святыни,
Чтобы поставить кресты им в кэш всемирной трясине.
Anacondaz
В большой картонной коробке лежали листовки с детскими лицами. Ветер на улице нападал на плакат с красивой молодой ведьмой, обкусывал, обтрёпывал его углы. На листовках и плакате ещё не отпечатались Евины пальцы. Но маховик времени щёлкнул и сложил отдельные фрагменты дорог в линию пути. Мир замер, ожидающий, пока все фигуры на доске пройдут отмеренный участок. И тогда раздастся следующий щелчок.